Планета ЖЖелезяка

«Держи курс на систему Медузы!»(с) = «в Бобруйск, жывотное!».
«Могу предложить говоруна»(с) = «учи албанский».
«Это склисс, он ничей»(с) = боян.
«Отличается умом и сообразительностью»(с) = «аффтар жжот!».
«Растительности нет, полезных ископаемых нет, воды нет, населена роботами»(с) = «кг/ам».
«Это тигрокрыс с планеты Пенелопа. Он питается дикими быками»(с) = «ужос нах!».
«Дерржаться нету больше сил!»(с) = «ржунимагу!».
«Оставайтесь! Будете Гениальным Механиком Планеты!»(с) = «аффтар, пеши исчо».
«Придется вам смазку менять»(с) = «аффтар, выпей йаду».
«Здравствуй, смееелая птица!»(с) = «первый нах!».
«Ну я же просил 400 капель, а тут 402!»(с) = «ниасилил».
«Не люблю я этих тайн и загадок!»(с) = «ацтой!»

«Уж больно здесь красиво! Жди беды»(с) = «где ты берешь эту траву?».
«Он станет фиолетовым, в крапинку!»(с) = «готичьно».
«Правый хвост длиннее!»(с) = «о..ть, дайте две!».
«Чудо враждебной техники»(с) = «аццкий сотона!», либо «кг/ам», либо «ахтунг».
«Мы не бандиты! Мы благородные пираты!»(с) = «слив засчитан!»
«Я знал, что это добром не кончится!»(с) = «убей сибя апстену».
«Вы спаслиии меня!»(с) = благодарность за ссылку.
«Папа, смотри! Там доктор Верховцев!»(с) = «фсем фтыкать».
«Понесла птенцам новую игрушку»(с) = «фтопку!».
«Нет Алиса, ты именно напрашиваешься!»(с) = «киса куку».

«Папа, это же невидимые рыбы!»(с) = «картинки не грузяццо».

«Это… называется… ТОРТИК??»(с) = «под кат!».

«Грубиян и невоспитанный тип!»(с) – в этом смысле и использовать.
«Потом разберу на запчасти»(с) = «завтра асилю».

«До свидания, мы еще увидимся. Запомните, меня зовут Весельчак У!»(с) = «в мемориз».

«Понесла птенцам новую игрушку»(с) = «в мемориз!».

«Первая планета системы Медузы»(с) = «первый нах».
«Вторая планета системы Медузы»(с) = «второй б/п».
«Астероиды очень опасны!»(с) = «ахтунг!».

«Нахал! Это я его продаю!»(с) = «где модератор?!».
«Хорошо, что вы прилетели! Не дум.. не дум.. а»(с) – предложение аффтару пойти поиграть в DOOM.

источник

третья планета

C Днём Знаний!

Как бы радио спешит поздравить своих как бы слушателей и листателей электронного журнала «Квадра» с Днем Знаний!

Ах, школьные годы чудесные..

А в след за ними восхитительные студенческие.

Как молоды мы были. Что писали.. Что читали наши преподаватели?

Первое понятие о роли в социуме:

В библиотеке стояли столы и ребята, заваленные книгами.

Первые представления о технике и передаче своих ощущений от пользования этой техникой:

Трактор ехал по полю, слегка попахивая.

Первые понятия о героизме и великих открытиях:

Гагарин стал первым проходимцем в космосе.

Соединить несвязуемое! Первая связь истории с анатомией:

Немцы ворвались в дом через задний проход.

… и художественной литературы с политикой:

Выбросив княжну Мэри за борт в набежавшую толпу, Степан Разин стал морально устойчивым и вернул себе доверие избирателей.

Первое понятие о внедрении теории в практику:

Астрономия — это наука, которая учит нас, как правильно пользоваться Солнцем и планетами.

Первое сравнение кулинарии с литературой:

Дантес не стоил выеденного яйца Пушкина.

Первое понятие о причине и следствии:

Картину «Грачи прилетели» Саврасов писал быстро — боялся, что грачи улетят.

Первое сравнение частного с общим:

У Наташи Ростовой с Андреем Болконским был роман — «Война и мир».

Ну и, наверное, первое понятие сплоченности и неразрывности социума:

Французы бросились наутек, не выдержав духа русской армии.

Все это было. И есть у сегодняшних школьников и студентов. И останется у будущих. Человеку свойственно стремиться к познанию мира и своего места в этом удивительном мире.

Пусть же серебряным колокольчиком возвещает радостью свой приход новый день – День Знаний, первое сентября.

С праздником!

Пастер-7. Пилястра

ПИЛЯСТРА

Прощайте врагов ваших — это лучший способ вывести их из себя.

Оскар Уальд

В который раз уже Сулейман Хафиз, коммодор спасательной капсулы «Пастер» думал о том, как он распорядился бы своей жизнью. Если бы ей уже не распорядилось правительство Земли до его рождения. Почему именно в том районе, где пустыня встречалась с морем на цветущей субтропической границе, пятьдесят лет назад некая группа статистиков решила, что через пару десятков лет возникнет необходимость в командирах космических кораблей, чувствительных к эмоциям экипажа, и поэтому сплачивающих людей одним своим присутствием… Гм, Сулейман всегда любил историю, и он знал, что когда-то в стародавние времена, капитаны кораблей поднимались из простых пилотов, вырастали в условиях постоянного совершенствования, конкуренции, когда у всех изначально были равные условия, но капитаном мог стать только, действительно, волевой и харизматичный лидер. Впрочем, у этой системы тоже были недостатки, сколько народищу, мечтая летать к звездам, оставались не у дел, обделенные способностями или возможностями, и сколько было бестолковых капитанов, нечестно обошедших соперников, ставленников правителей или попросту тех, кто громче орал и кого больше боялись.. Так что, господа статистики были в чем-то правы, устраивая судьбу человека с момента его рождения, чтоб мечтать об ином ему и не помышлялось. Сулл и не мечтал, его воспитали так, что иной альтернативы, кроме пилотирования, просто не было, старушка Земля владела столь хорошими психолого-педагогическими средствами обработки, что отбраковки, как в иных мирах, просто не получалось.  Сейчас Сулейман Хафиз в обществе своего ядерщика, веганца Локки Рами, тихонько подремывал на брифинге содружества свободных миров, следя исключительно за эмоциями говорящих,  практически не отдавая себе отчета в смысловой нагрузке слов, ведь слова могут лгать сознательно, а чувства – там много сложнее, человек может заблуждаться сам, но лгать самому себе он не может.  Локки, сам с радиоактивного мира, мог бы запросто стать командиром корабля ничуть не хуже Сулла, мог стать и медиком и философом, там была иная проблема – ограничение срока жизни. На планете Локки выживали сильнейшие, умнейшие и наиболее приспособленные, но их жизнь была короткой, именно из этих соображений, люди с миров Веги командирами не были никогда, но благодаря высокой степени обучаемости, всегда были наравне с командирами. Сулл не мог не то чтоб даже сменить работу, он просто не мог бы полюбить иную работу, Локки же занимался любимым делом, причем, он мог в любой момент переквалифицироваться.  Был и третий член экипажа, отличница-навигатор Апуати Хевисайт с миров колоний в кольцах Сатурна, но на брифинге ее не было, потому как земное правительство четко помнило о состоянии постоянного противодействия Сатурна, и, скорее всего, раз Апуати не было послано приглашение, Земля в очередной раз замыслила покрепче оплести Сатурн экономическими путами, раз уж этот холодный мир отстоял свою независимость и право на самоуправление.  Собственно, Земля всегда напоминала другим мирам, что является прародиной человечества, и требовала не только уважения, но и права играть ведущую роль на междупланетной арене. Надо сказать, до недавнего времени у нее это получалось.

Чернокожий офицер информации с жестким, даже жестким лицом лихорадочно переворачивал кипу лежащих перед ним бумаг. Тут надо отметить, Сулл снова совершил экскурс в историю,  с той поры, как править стала ее величество Статистика, бюрократический аппарат был уничтожен, чиновников было именно столько, сколько следовало для обеспечения нормального функционирования управления. Потом, для чиновника не существовало понятие «семьи», и, естественно, должности не наследовались, и расширения сытных мест для своих тоже не было. Офицер информации, безусловно, был выращен для своего дела. И сейчас, найдя нужную распечатку, он быстро проанализировал сидящих перед собой, и, не колеблясь, передал бумаги Локки. Веганец поймет быстрее, а эмпат все считает с его эмоций. Эмоции вспыхнули таким фейерверком, что Сулл был вынужден поставить легкую блокировку.. Война. Сейчас он уже сосредоточился на словах начальства, одновременно удерживая в голове эмоции Локки.

— В системе Денеболы, — скупо информировал офицер информации, — Собственно, конфликты там и так постоянно вспыхивают и гаснут, но на этот раз они, похоже, затеяли бактериологическую войну. Две планеты. Гармония и Эрида. Ваша помощь нужна на Гармонии. Вакцину можно приготовить прямо на месте, но технология разработана недавно, собственно, нам доложили с земного представительства на Эриде, как спасти жителей Гармонии.

— То есть? – Сулл поднял бровь

— Да что тут думать?! – сдержанность никогда не была в качестве достоинств Локки, который отвлекся от распечатки, — Промышленный и военный шпионаж.

Чернокожее лицо напротив отвело взгляд. По ускользающим эмоциям офицера Сулл понял, что Локки попал в точку.

— А как правительство Эриды расценит  земную помощь Гармонии?

— Собственно, — офицер замялся, — Об этом лучше не упоминать. Разработка похищена без ведома правительства Эриды, и о том, что Гармонии помогает правительство Земли, лучше, чтоб никто и не узнал.

— Никто, это Сатурн? – невинно улыбнулся коммодор Хафиз.

— Никто – это никто! – жестко отрезал военный.

— Не понял, что от нас требуется? Ну привезем мы на Гармонию технологию приготовления вакцины от биологического оружия Эриды. Но чем вести ее с Земли, не проще ли добыть ее непосредственно с Эриды? Или вы хотите сказать, что наши шпионские сети работают более продуктивно, чем гармонианские?

— Именно так и есть, — офицер замялся, типа, стоит ли раскрывать все карты, —  Гармония – в чем-то рыцарский мир, он не принимает такие способы борьбы с противником, как шпионаж или диверсии. Этим активно пользуется Эрида, которая только такие способы и приемлет, поскольку в открытой стычке Эриду Гармония просто разнесет на кусочки. Эрида была колонизирована Гармонией в незапамятные времена, начиная свою историю, как планета-тюрьма для тех, кто в силу определенных причин не сумел приспособиться к сложной системе законов рыцарства Гармонии, ну типа политические заключенные и просто уголовники. Эрида ближе к Денеболе, чем Гармония, она богата металлами, это был, кроме того, ценный источник ресурсов. Законы рыцарства отсылают неугодных навсегда, но они же обязуются создавать все условия для нормального существования, то есть, тюрьмы с решетками и жестким режимом на Эриде не было никогда, — и со временем Эрида отказалась платить налоги Гармонии и провозгласила свою независимость.

— Не понимаю, — пожал плечами Локки, — Гармония признала независимость Эриды, и расплачивается с эриданцами за легкие металлы органикой. Эриданцы хотели независимость – они ее получили. Жители Гармонии не хотят видеть на своей территории эриданцев, но те и не желают возвращаться, Гармонии Эрида тоже не нужна, прирост населения не допускает экспансии, торговля идет, зачем Эриде рубить сук, на котором они сидят? Эриданцы хотят вернуться на свою историческую родину?

— Гармония не хочет войны. Войну ведет Эрида.

— Извините, офицер, сейчас вы несете чушь! Гармонии достаточно прекратить поставки продовольствия и органики, как  Эрида будет вынуждена просить пощады и подписывать мирный договор. Эрида слишком близка к своему солнцу, инфракрасное излучение велико, на момент колонизации это была выжженная планета, и то, что сейчас она довольно развита, это только благодаря торговле с Гармонией. Гармония без металлов Эриды как-то проживет, с Эридой сложнее.

— Тут сложности несовпадения законодательной базы, — офицер, стараясь не встречаться взглядом с Суллом, перебирал бумаги на столе, — Эрида ведет войну подрывными средствами, ослабляя экономику Гармонии. Явно Эрида не нападала никогда, да и вообще, руки коротки! Но внедрение в высший эшелон власти Гармонии пятой колонны, диверсии, воровство технологий, создание паники среди населения Гармонии, — вот чем занимается Эрида.  Вы же видите, они додумались до бактериологической войны!

— Это точно известно?

— Из лучших эриданских источников, — авторитетно кивнул офицер, — Поэтому нам надо погасить конфликт в зародыше, уничтожив эпидемию. Ведь раньше или позже Гармония даже с ее средневековым представлением о рыцарстве поймет, кто мутит воду, и опять же в рамках своего представления о ведении войны, честно ее объявит и честно разнесет Эриду в клочья.

— И?

— И тогда Земля будет вынуждена вмешаться! Не могу представить, чтобы одна планета с людьми уничтожила другую населенную планету, и об этом бы не стало известно. Земля должна будет наказать тех, кто воспользовался правом сильного. А о том, что Гармонию на протяжении нескольких веков провоцировали диверсиями и подрывали всю ее законодательную структуру, никто и не вспомнит. Уже представляю, как развопятся миры Денебского Улья, где однажды уже случился подобный конфликт, да и Сатурн тоже не будет молчать.

— Ну ладно, — Сулл скрестил руки на груди, — Мы всего лишь спасательная капсула. Можете называть это тайной миссией мира, но если надо будет доставить тайно панацею на Гармонию, и, опять же не привлекая внимания, свалить оттуда, мы это сделаем. Но вообще правительство Эриды хоть немного задумывается о последствиях своего поведения? Кусать руку, которая кормит. Потом, если те данные, которые вы нам изложили, верны, Гармония-то, может, и не поймет, что ей помогает Земля. Но Эрида с ее сетью подрывников и шпионов сразу определит, почему план биологической атаки не удался. Вряд ли в этом случае наше вмешательство останется незаметным.

— Вы предупредили, я принял к сведению, — офицер информации встал из-за стола, давая понять, что разговор окончен.

— Поздравляю, Ати, — пафосно заявил Локки выбежавшей их встречать ассимтотистке, — Мы летим на войну.

Апуати Хевисайт прижала к щекам свои изящные ладони, она хорошо знала свою команду, и ей было понятно, что Локки не шутит. Сулл хранил молчание.

Пробная вакцина к эриданской болячке была помещена в анализатор, а технологические схемы ее создания зашифрованы в базах терминала капсулы «Пастер» лично Локки, который единственный из троих мог удержать в уме сложнейшую комбинацию символов. Апуати ушла в навигационный отсек, и через некоторое время капсула стартовала в систему беты Льва – Денеболы.

Синим светом пламенел кошмарный диск Регула. Он в системе Денеболы был даже ярче самой Денеболы исключительно потому, что вокруг светила огромной беты Льва наблюдалось большое скопление звездной пыли.. При такой своей звездной величине светимость Денеболы было бы за пределами человеческого зрения, но эта пыль, держащая звезду в коконе, создавала  барьер против сжигающего излучения.  Денебола грела как хорошая инфракрасная печка. Эрида была седьмая планета в системе Денеболы, Гармония – восьмая. Жители обоих планет уже давно утратили понятие темной ночи или времен года, — год на Денеболе был равен восьмидесяти земным, орбита приближалась к круговой, а Регул прекрасно заменял ночное светило. Денебола, кроме того, была звездой переменной, в ее излучении за многие века у поколений людей была утрачена светочувствительность. Жители системы не были слепы, просто у них глаза лучше видели в коротковолновой части спектра, а яркость света, вынуждавшая землян прятать глаза за темными очками, а то и вообще слепнуть, для обитателей системы созвездия Льва была просто всего лишь одной из составляющих нормы жизни.

Гармония встретила «Пастер» приветственным гимном. Локки сразу же увели ученые-медики разбираться с установкой, чтобы быстрее приступить к промышленному изготовлению вакцины, а Апуати и Сулла повели знакомиться с планетой. Жители Гармонии, как представители теплых миров, имели очень темную, практически даже переходящую в синь кожу и глубоко посаженные очень большие глаза-рефракторы ( мышцы, поддерживающие хрусталик эволюция сделала подвижными – денеболцы рефлекторно настраивали свое зрение сами, правда, за счет потери светочувствительности). Гравитация была чуть выше земной, — Гармония была крупной планетой, но не настолько высока, чтобы телосложение местных жителей далеко ушло от земных канонов. В общем, Сулл и Локки, с их смуглой кожей и темными глазами лишь чуточку отличались от аборигенов, ну а вот внешность Апуати была несколько экзотична. Впрочем, тоненькие светленькие жители холодных миров Сатурна были редкостью и на Земле, так что Апуати не напрягало внимание к ее персоне, она была привычна. К тому же на Гармонии знали об ассимтотистках и их подверженности клаустрофобии, и первое, что сделал специально приставленный к команде «Пастера» гид, он осведомился, не хочет ли Апуати прогуляться по побережью. Гида звали Чен, и осведомленность у него была хорошая, поскольку, когда Сулл с Апуати любезно приняли предложение, они были поражены схожестью того места, где им предоставили жилье, с их любимой гелланской колонией, куда они всегда стремились отдыхать после особо трудных рейсов. Их никто не беспокоил, но им было интересно узнать, что думает Чен о поразившей Гармонию эпидемии.

— Да что тут думать, — Чен расплылся в улыбке, — Это отвратительные эриданцы заражают нашу землю, наш воздух и стремятся сократить наше население. Вернуться хотят, типа, на историческую родину.

— Их мир так плох? – спросила Апуати.

— Да не сказал бы, — Чен налил каждому по мартини и сделал широкий приглашающий жест к столу, который ломился от замечательных земных фруктов, — Был я там. Стажировка во время учебы. Да, там теплее, чем на Гармонии, и в области экватора кипят океаны, но в умеренной зоне хватает пресноводных озер. Жить можно.

— Когда-то Эрида была тюрьмой Гармонии?

— Тюрьма – это громко сказано, — Чен, улыбаясь, нарезал лимон тонкими ломтиками, и Сулл чувствовал в его эмоциях искреннее желание отблагодарить экипаж «Пастера». И создать условия, чтоб им было удобно и интересно, и ни намека на ложь в чувствах к Эриде или Земле, — Ну, если вы знаете, всегда были первопроходцы, недовольные существующим режимом. Их предков не то чтобы отослали на Эриду, скорее не стали чинить препятствия по освоению новой планеты. Выбор у них был: создание резервации здесь, на Гармонии, или новый мир, где требуется борьба за выживание. Они выбрали борьбу. Это решающий фактор их эволюции. Они освоили свою планету не без помощи наших предков, но.. насколько я понимаю, без борьбы за мир, куда можно продолжить экспансию, они уже не могут. Эрида до недавнего времени была суровым миром. Они ее покорили. У них тоже, — Чен поднял руку с сочным субтропическим фруктом, — растут апельсины и яблоки. Собственно, наши планеты отличает только размер, но масса Эриды из-за наличия металлов сравнима с массой Гармонии, и пять градусов среднесуточной температуры. Почему у них сформировалось бесчестная, анархическая система правления, никто не знает.

— То есть?

— Да, — Чен располагающе улыбнулся, — До нас доходят слухи, что это эриданцы вредят нашей экономике. Они совершают подлые диверсии, их лазутчики проникли в самое наше правительство, именно поэтому мы и не можем начать против них освободительную войну. Это мерзкие выродки, целая планета выродков. Но бесчеловечно убивать целую планету, не так ли?

— Так, — согласился Сулл, — Но, возможно.. они вовсе не выродки? Возможно, они хотят тоже иногда жить на Гармонии, ассимилироваться с населением?

— Да кто им не дает-то? – возмутился Чен, — Внешне эриданцы от нас не отличаются, а наши законы уже давно стали более гуманными, нежели тогда, когда произошло разделение. Лично я не против жить рядом с цивилизованным эриданцем. Только проблема в том, что таких не существует! Они хотят вернуть себе ВСЮ Гармонию. Им мало независимости. Они хотят уничтожения населения планеты, которое в несколько раз больше их самих. Иначе зачем все эти диверсии? Скажите, вот вы, землянин и женщина с Сатурна, видите у меня какие-либо признаки ксенофобии?

— Нет, — в унисон произнесли Сулейман и Апуати.

— Потому что их нет. И ни у кого из обитателей Гармонии. Мы признаем равенство и демократические свободы. Мы бы рады воспитывать своих детей с детьми эриданцев. Мы посещаем их мир, и они настолько лицемерны, что в своем мире общаются с нами, как с людьми. Но наш собственный мир они уничтожают! Подготавливают под себя. Я понимаю, что с этой эпидемией не все чисто. Они сознательно вытравливают нас с наших земель.

— А много народу умерло с начала эпидемии? – осведомился Сулл.

— Да нет, — Чен развел руками, — Никто пока не умер, смертность вполне в рамках общей демографической картины, вы прибыли вовремя, за что вам огромное спасибо. Но эриданцы наращивают вооружение! Это доподлинно известно. Более того, из-за этого мы тратим энную сумму на оборонные комплексы от агрессии Эриды и тоже в последнее время закупаем металл именно для оружия, но, говорю вам, это не поможет! Лучше бы мы вкладывали эти же деньги в образование и культуру, мы все равно не сможем напасть на лицемерную Эриду! Как мы потом сможем жить с мыслью, что уничтожили целую нацию пусть непутевых и дурных, но все-таки наших злобных и воинственных детей?! Нет, этот очаг самоуничижительной войны надо перевоспитывать, убивая только шпионов и диверсантов, а с Эридой поддерживать мирные торговые отношения.

В этот момент где-то жалобно взвыла сирена.

— Вынужден вас покинуть, — откланялся Чен, — Располагайтесь, будьте как дома.

Сулл и Апуати последовали его совету.

Буквально через час пришел Локки, взволнованный и взъерошенный.

— Эти эриданцы вообще нелюди! – возмущался он, — Не поверишь, — он обернулся к Суллу, — Я поймал шпиона! Эриданского.

— О?

— Слушай, ну они внедряются в святая святых Гармонии. У них нет никакой защиты от предательства или внедрения эриданцев на руководящие должности с целью развала общественного строя. Демократия Гармонии против анархии Эриды, неизвестно, что продержится дольше. Правительственный чиновник, и он же по совместительству майор медицинской службы, дававший клятву Гиппократа, умышленно подправляет схему изготовления вакцины, которую мы привезли.

Апуати ахнула.

— Они хотели выставить убийцами – нас?

— Ну не то, чтобы убийцами, — Локки вскинул подбородок, — Вообще-то просто ничего б не получилось. Но я отследил и выдал шпиона властям. Пусть сами разбираются. Сейчас вакцина поставлена на поток, но по попустительству правительства Гармонии и полному отсутствию у него службы контрразведки, я не удивлюсь, если что-либо еще сломается.

Локки уселся за терминал. Апуати и Сулл напряженно следили за скоростным мельканием рук веганца на клавиатуре.

— Их средства массовой информации, — проинформировал Локки, — Сегодняшняя сводка. Пожар на складе зерновых, отказ станции химической очистки, остановка производства медеплавильного комбината, задержка с поставкой оборудования для городской клиники.. Тут же саботаж на диверсии и паникой погоняет. Я полагаю, Эрида планирует форсированное нападение на Гармонию.

— Ну уж, — усмехнулся Сулл, — Население в десятки раз больше.

— Эрида военизирована по уши, — возразил Локки, — Представительство Гармонии на Эриде неоднократно докладывало об этом правительству. Только в этом правительстве, похоже, тоже сидит представительство Эриды. Вы что, не видите, что Эрида ведет и выигрывает войну? Потому что у населения Гармонии создается паника, неуверенность в собственных силах..

— Пятая колонна, — пробормотал Сулл, прикрыв веки.

— Что? – одновременно спросили Локки и Апуатти.

— Да все просто. И банально. У Эриды внедренная сеть людей, преданных Эриде, которые в случае военного конфликта просто не дадут Гармонии воспользоваться оружием. Эрида искусственно создает панику, мифы о своей неуязвимости, подрывает при помощи диверсий веру Гармонии в свою защищенность и способность отстоять свои права. Собственно, сейчас се силы Гармонии направлены на выявление шпионской сети Эриды. Мы можем помочь?

— Я уже помог, — похвастался Локки, отхлебнув от бокала, — Представляете, сам министр здравоохранения оказался ставленником Эриды. Есть видеодоказательства. Предателя департируют.. ой нет…

Черные глаза Локки расширились, и он умолк на полуслове. Сулл метнулся к терминалу.

— Покончил с собой?

— Похоже, разведка и диверсанты Эриды, преданы Эриде намного больше, чем благородные жители Гармонии, спокойно читающие о диверсиях и пальцем о палец не ударяющие, чтобы это прекратить.. Если диверсант предпочитает суицид депортации, то что ж там с ним на родине-то делают?

— С этим надо что-то делать! – страстно заявил Локки.

— Не сегодня, — дал отмашку коммодор, глаза уже слипались, день был тяжелый, — Завтра сами все разведаем, и, возможно, сможем помочь.

Первое, что почувствовал коммодор Хафиз, очнувшись ото сна, что стало несколько жарче..  Не открывая глаз, он по привычке поискал рядом спокойные эмоции Апуати и безудержный гейзер веганских чувств Локки. И, поняв, что произошло, резко вскочил. Взглянув в окно, Сулл отметил, что морской пейзаж не изменился.  В соседних комнатах мирно спали Ати и Локки. Вот! Вот что насторожило! Локки спал! Сулейман Хафиз, землянин-эмпат, пятидесяти лет от роду, знал, что веганский век слишком короток, чтобы тратить его на сон. Значит, что-то случилось.

— Ничего особенного, — в дверях стоял улыбающийся Чен, словно прочитав его мысли, — Год тут несколько короче, а днем жарче, но в остальном то же самое..

— Мы на Эриде?

Чен кивнул.

— Спасательная капсула «Пастер» вчера отправилась в пункт своего назначения «планета Земля» с отчетом о выпаленном задании.  И до Земли она долетит.

— Зачем вам было похищать нас? – Сулл, сгруппировав свои эмоции, излучал спокойствие, одновременно мощным толчком разбудив Локки и мягко касаясь сознания Апуати.

— Да потому что вы ошиблись с пунктом назначения, — рассмеялся Чен, излучая чувство превосходства, — Ничего, действие наркотика должно было кончиться, сейчас ваши друзья к вам присоединятся.

Сулл молча следил, как их улыбчивый гармонианский гид священнодействует над чайной церемонией..

— Чай по-хорошему надо заваривать прямо в чашке, — отточенным движением Чен ловко водрузил на тонкий фарфор чашечек специальные крышки. Он мало напоминал эриданского шпиона, скорее гостеприимного хозяина, показывающего, что и с чем лучше вкусить для изысканного наслаждения.. Вчера мартини, сегодня – чай, — Чай не любит торопливых или беспечных.. У Эриды хорошие чайные поля.

— Я полагал, что продовольствием Эриду обеспечивает Гармония? А Эрида торгует металлами?

— Ну, — Чен снова улыбнулся, — Частично. Вообще-то вы ошиблись.

В комнату вошли Локки, пылающий гневом, и обескураженная Апуати. Сулл сразу понял, что из-за инстинктивного чувства пространства Апуати поняла, что находится гораздо ближе к Денеболе, нежели вчера. А вот Локки и Сулла Чен вполне мог бы и обмануть. Чен улыбнулся снова, обезоруживающе невинно.

— Ну да.. Вы полагали, что прилетели на Гармонию? Вы сейчас на Гармонии.

— Как это?

— Очень просто. Эрида – означает «враждебный мир». Гармония борется с врагом, чтобы выжить. Всего лишь. А от перемены месть слагаемых сумма не меняется. Пейте чай.

— Мерзкий предатель! – Локки рванулся с места.

— Что я предал? – тихо спросил Чен, — Гармонию? Мы сейчас на Гармонии, — повысил он голос, — Вас? Вам так не понравилось на Эриде? Где вам было предоставлено только мое общество. Вы доставили вакцину на Эриду, вы сделали свое дело.

— Вы убиваете людей, чтобы заселить их мир?

— Лично я никого не убил, — Чен отхлебнул из чашки, — Людей должно интересовать развитие. Не интересуясь и не стремясь к новому, они вымрут сами. Я не позволю умереть Гармонии.

— Не позволите умереть, втянув в кровопролитную войну?

— Послушайте, — Сулл быстро блокировал эмоции Локки, который уже готов был задушить благодушно улыбающегося Чена, — Почему вы не позволили нам просто улететь? Зачем вы привезли нас на Эриду, ну ладно, на Гармонию?

— Вас устроит, если я скажу, что мне понравился ваш пытливый ум и ваше желание спасать людей, попавших в беду? Я предлагаю вам работать на Гармонию.

— Иначе?

Чен снова молча улыбнулся и скосил глаза на терминал. Апуати, словно повинуясь внешнему импульсу, включила панель. С экрана смотрело лицо министра здравоохранения  Гармонии, ну.. или Эриды в траурной рамке со звездой героя..

— Да, там убийцы, здесь герои.. Преходяща мирская слава, а историю обычно пишут победители..

— «Пастер» должен совершить ошибку навигации? Попасть, например, в Солнце?

Чен пожал плечами.

— Думайте, — сказал он, выходя из комнаты, — да, чай сегодня без сюрпризов. Просто очень хороший чай. Вы же на Гармонии.

— Не хочу я пить, — возмутился Локки, — Почему ты не дал мне его убить?

— Что-то тут не так, — потянул коммодор Хафиз, — Ати, девочка, где «Пастер»?

— Рядом, — улыбнулась Апуати, — Они не стали уничтожать капсулу, ее интереснее исследовать.

— Значит, мы знаем, что нам наврали, — улыбнулся Сулл, — Хорошее преимущество. «Пастер» не стартовал к Земле. Есть способ быстро добраться до капсулы?

— Не разбомбив всю их контору?! – возмутился Локки.

— Именно, — одними губами прошептал Сулл, — Пусть думают, что мы им поверили и испугались.

— Ты что-то знаешь! – с подозрением взглянул на командира ядерщик.

— Все подробности – на Гелле, — многозначительно сказал Сулл, — надо же, даже дверь не заперли.

До капсулы экипаж «Пастера» добрался практически без проблем, никого так и не встретив по дороге..

— А все-таки жаль, — сказал Сулл, потягиваясь в шезлонге, — Что мы так и не попробовали эриданский чай. Ну это извинительно, хотя господин Чен, возможно, расстроен.

— Ты веришь, что это был чай, а не как то мартини, из-за которого нас и похитили?

— Да, я верю, что это был чай. Причем, чай, заваренный с любовью к чаю. И с искренним расположением к нам. Вы еще ничего не поняли?

Апуати вскинула на командира прозрачные, как родниковая вода, глаза.

— Он позволил нам убежать?

— Не только. Он хотел, чтобы мы убежали и донесли весть до Земли, что Эрида практически бескровно завоевала Гармонию и творит на ней, что хочет. Чтоб Земное правительство признало и Эриду и Гармонию. Но истина не в этом.

— А в чем?

— Эрида – вымысел. Средства массовой информации Гармонии устроили для жителей Гармонии пугало из Эриды. Дескать, Эрида внедрила на Гармонии пятую колонну, предателей и саботажников, против которых надо сплотиться, чтобы выжить. Это термин со времени земных войн. Государство легче завоевать, если в момент нападения будет еще и удар изнутри. С четырех сторон и с тылу. От этого любое государство беззащитно. Почему-то пришла ассоциация: нужна, как собаке пятая нога. Только Эрида не была пятой колонной. Она было пилястрой. Вот такие архитектурные ассоциации. Кстати, не видел на Гармонии ни одного здания с колоннами. Потому что колонны – сооружения для красоты и света, а пилястра – часть усиления конструкции, она удерживает стену, одновременно являясь и декоративным элементом. Я видел эмоции Чена, его триумф и сожаление, что героем оказался не он. У Гармонии и Эриды одно правительство. Экономика Гармонии нацелена на развитие вследствие эриданской угрозы. Борьба с диверсиями воспитывает дух молодого поколения, и самая большая тайна двух планет в том, что между ними – мир. Думаю, и наш приезд и самоубийство министра было спланировано, чтобы поддерживать у населения Гармонии ненависть к несуществующему врагу. Ведь, если есть против кого бороться, на него можно списать и лишения и отсутствие некоторых благ за ради получения больших благ в будущем. Заметьте, конфликт ни разу не перешел в вооруженный. Правительство заботится о своих дойных коровах, припавших к терминалам.  Доктриной холодной войны проще регулировать и объяснять экономический спад и успокаивать население, показывая ему врага. Врага, которого нет. Чен не обманул. Он служит Гармонии.

— Гадкое это дело – политика, — вздохнула Апуати.

А Сулейман Хафиз, командир спасательной капсулы «Пастер», думал о том, как по-разному формируются рычаги управления в разных мирах. Слепые жители Гармонии, чье политическое здание укреплено пилястрами враждебной Эриды. Жить в оппозиции к маленькому, но надежному врагу. Накапливать мощь. Строить. И разрушать, чтобы снова строить. Жизнь идет своим чередом.

автор Шахразада

До какой же степени сценаристы Голливуда…

Посмотрел фильм «Пекло» XX века фокс. Сюжет незатейлив. Очередная партия космонавтов спасает мир. Теперь их задача доставить бомбу, чтобы восстановить светимость угасающего солнца.

Сама по себе идея бредовая для любого, знакомого хоть чуть-чуть с физикой. Даже если бы бомба была сделана из антивещества, а это способ освободить максимально возможную энергию, для Солнца это прошло бы вообще незаметно.

Но на этой фигне сценаристы не остановились. Они демонстрируют дремучее непонимание того, о чем взялись сочинять. Приведу лишь несколько идиотических «ходов»

— Самая страшная беда в космосе — холод. Через несколько минут(!!!!!!!!!!!!!!) после попадания в вакуум человек замерзает в страшных муках.

610736— В силу обстоятельств разорвался шлюзовой переход. Единственная возможность, которую нашли космонавты, у которых не было скафандра, пролететь под действием воздуха, вырвавшегося из камеры при открытии двери 20 (двадцать) метров в вакууме БЕЗ СКАФАНДРОВ!!! И им таки это УДАЛОСЬ!!!!!!!!!!!!! Они слегка обморозили руки…

— Пожар в отсеке тушили пустив в комнату сжатый кислород,  для того, чтобы все побыстрее выгорело…

— От солнечного излучения, в силу близости испепеляющего и буквально испаряющего ВСЕ, что попадает на свет, защищает какой-то «зонт».  Из чего он сделан?!!!

— Капитан корабля вместо того, чтобы выполнять задачу, хочет посмотреть, что случилось со случайно найденным предыдущим кораблем. Решение об этом он принимает НЕ САМ. Он просит принять его ФИЗИКА.

— Расчет траектории доверяется специалисту, который делает ошибку. Капитан и от этого устранился.

— Корабль, куда они попали, был заполнен пылью «ИЗ КОЖИ ЭКИПАЖА» — 10 человек, между прочим. А корабль офигенный.  СКОЛЬКО У ЧЕЛОВЕКА КОЖИ????

— Скафандры сделаны так, что для обзора оставлена щель высотой в несколько сантиметров (впечатление — не больше одного см.)  ЗАЧЕМ?

— Важные решения после гибели командира принимаются ГОЛОСОВАНИЕМ!

— В целях политкорректности экипаж имеет негра, а главный герой,  спасающий землю, очевидно,  нетрадиционной ориентации — закатывает истерики, движется наподобие балетного танцора, показывает много крупных планов одухотворенного женственного лица.

ЭТО ИДИОТИЗМ.

Автор burger

Пекло - фильм

Пастер-6. Лекарство

ЛЕКАРСТВО

Тому, кто овладел всех тайн великим царством,
Ни радость ни печаль не кажутся коварством.
Поскольку и добро и зло равно пройдут, -
Болезнью, хочешь, - будь! А хочешь, будь лекарством…
Омар Хайам

Сулейман Хафиз, командир экипажа спасательной капсулы «Пастер», расслабленно развалившись в шезлонге, наблюдал за быстрыми действиями Локки, смешивающего коктейли к бурной радости молодежи. Локки Рами, ядерщик из Веганского содружества, с того же корабля «Пастер» всегда находился в центре внимания и очень этим был доволен. Дополнительный отпуск, полученный за заслуги перед Землей и девятой планетой Альфы Скорпиона, экипаж «Пастера» проводил на Гелле, седьмой планете Дельты Тельца. Там их полюбили и всегда ждали в гости, и неутомимого Локки, и отзывчивого Сулла и сдержанную Апуати Хевисайд, навигатора-ассимтотистку. Конечно, не всякая капсула могла себе позволить проводить отпуск как захочется, но у этой троицы водились кредиты, — им капали проценты с прибылей научных разработок планеты Харон в сложной системе Кастора в Близнецах.

— Сулл! – позвала Апуати.

Юпи Хевисайт, сын Апуати, опять далеко заплыл. Сулл знал, что беспокоиться не о чем, — за их отсутствие ребенок научился очень хорошо плавать, но Апуати быстро объяснить это было нельзя и поэтому, кивнув, он быстро спрыгнул с плота, стараясь поднять как можно меньше брызг, впрочем, с его худощавым телом, легко разрезающим толщу воды это было не сложно… Сын Апуати был водворен на безопасный плот через десять минут, но, пока Сулл ментально успокаивал мать и дитя, он не заметил то, в чем рефлекторно опередила его ассимтотистка.

— Катер, — промолвила Апуати, вглядываясь в даль, — Наверное, по нашу душу.

Она оказалась права. В «Пастере» нуждались. Работа «Пастера» была приходить на помощь. В любой точке пространства. В любых условиях. Трудности не отпугивали, а лишь сплачивали дружный экипаж. У Локки и Апуати были семьи. У Сулла только «Пастер». Но он был эмпатом, он мог чувствовать и передавать эмоции, поэтому постарался сделать так, что «Пастер» стал семьей.

Координатор колонии Геллы, Ипсилон Шкловский, как уже случалось и ранее, вводил в курс дела дружную троицу.

— Проблема-то у них обычная, — медленно, говорил он, взвешивая каждое слово и барамбаня пальцами по столешнице, — Но… нам бы хотелось первыми прийти на помощь… Теоретически, конечно, Земля, но они далеко, а наша водоросль, мммда, после обработки нечем не уступает тростниковой патоке…

Локки удивленно поднял бровь. Аппуати напряженно вслушивалась, ничего не понимая. Сулейман Хафиз, единственный из троих, кто знал, о чем думал координатор Геллы, хранил молчание, давая Шкловски самому закончить мысль.

— Плеяды от нас недалеко, — задумчиво протянул координатор, — Сейчас мы выбрались из кризиса и вполне можем позволить себе расширить рынок сбыта… Ведь кроме Исмены, там полно населенных планет. Может быть, заинтересуются? Оказание помощи Исмене будет как бы рекламной акцией. Ваш поход оплатит Гелла…

— Подождите, — выдохнул нетерпеливый Локки, — Вам что, стыдно оказывать бескорыстную помощь?!!

— Ну да, — виновато пробормотал Ипсилон, — Меня не поймут, но если я скажу, что это рекламная акция… На Исмене опять кризис. Они ждут помощи от Земли или с Сириуса, но мы ближе…

— В чем состоит Исменский кризис?

— Об этом мало кто знает, — снова замялся Ипсилон, — Потому что люди жестоки, а исменцы очень больные люди… О, они ничего не требуют… Никогда… Но это сильная и гордая нация, и она пытается выжить любым способом. Земля давно предлагала взять на себя часть их проблем и даже планировала строить купола на дне Тихого океана для размещения на своей территории исменцев. Но те отказались. И просили хранить их секрет от большинства планет. Гордая нация. В курсе их проблем только правительство Земли, миров Сириуса и мы, как ближайшие соседи… Исменцы очень-очень больные люди. Их болезнь изучена еще в эпоху волны первой экспансии, но кардинального метода лечения ее не существует. Да, собственно, уже и нет необходимости, потому как паллиативными методами можно купировать ее течение… Что они и делают. Население больно поголовно, но, чтобы их вид не причинял страданий здоровым людям, исменцы никогда не покидают Исмены. Таковы их законы. Впрочем, они с удовольствием рады всегда принять гостей на своей территории. И помощь. Это гордая нация, но от помощи они никогда не отказываются, но, впрочем, и не требуют.

— Какова средняя продолжительность жизни на Исмене? – спросил Сулл и тут же пожалел о том, что задал этот вопрос.

— Лет восемьдесят-сто двадцать.

— Но это же нормальный срок, — удивленно протянула Апуати, — Почему же вам их жалко?

— Ну… — координатор развел руками, — Я как-то был там. В Плеядах вообще жарковато… Мы живем тот же срок, не задумываясь, что будет завтра, а они… Они вынуждены ежедневно принимать лекарство, чтобы не умереть. А источника своей панацеи на Исмене нет. Есть лишь на Земле, в мирах Сириуса и… у нас…

Сулл и Апуати переглянулись. Находясь рядом с Локки, они тоже были вынуждены ежедневно принимать антидот, чтобы повысить у своих организмов иммунитет к жесткому излучению, которое шло от Локки. Но их это ни капельки не напрягало. Привычка была выработана, и о ней они не говорили.

— Подождите, — снова перебил Локки, — Если их панацея есть лишь на Земле, у Сириуса и здесь, то что они делают там, на Исмене?!! Неужели они так наплевательски относятся к собственному здоровью?

— Они любят свой мир, — с нажимом произнес координатор Геллы, — Они освоили его. Они освоились со своей болезнью. Она, практически, стала частью их культуры. Они не хотят разбрасываться культурой. И их просто по-человечески жалко…

— Что за болезнь?

— Какая-то сложная форма диабета, — информировал Ипсилон, — Но разве здоровый поймет больного? У них кончаются запасы сахарозы. Всю нацию, от новорожденных младенцев до глубоких стариков ждёт инсулиновая блокада и мучительная смерть. Мы просто обязаны помочь… Они не просили, они никогда ничего не просят, это гордая нация…

— Откуда ж вы тогда узнали?!!

— Исмена славится туристическим бизнесом для богатых. В Плеядах вообще очень красиво. Семь голубых звезд… Некоторые из них видно даже днём. Солнце Исмены – Омикрон Плеяд, желтый карлик, уступающий в размерах земному светилу. В системе Омикрона две планеты, но первая, Антигона, пуста и безжизненна. А Исмена очень красива и загадочна. Много растений-эйдетиков. Земная флора тоже прижилась, но исменцы стараются ограничивать ее экспансию. Население невелико. Экскурсии на Исмену очень дороги, поэтому о них мало известно широкой публике. Ну и мы премируем экскурсиями на Исмену людей выдающихся. В общем, если такой человек что расскажет, это не праздный треп, этому человеку можно доверять… Да я сам был на Исмене. У них даже их болезнь такая загадочная и чарующая… Они даже в кому впадают красиво… И спасательные службы действуют так слаженно, что никого не раздражают. Но… они нуждаются в помощи, не говорят, но нуждаются… Им нужны продукты нашей водоросли. Лекарство на сахарозе…  У нас это есть. Почему бы нам не помочь им? Не из альтруистических соображений, я ж говорил про туристический бизнес, — исменцы очень благодарные и благородные люди, — все окрестные планеты будут оповещены о нашей водоросли, причем реклама будет настолько ненавязчива, что…

Сулл пожал плечами. Что-то в этой истории ему очень не нравилось, только он никак не мог понять, что. Дело в том, что в эмоциях координатора Шкловски  была очень странная составляющая… Как будто этому большому и сильному человеку было очень стыдно за свои поступки…

Сулл не стал рассказывать о своих подозрениях Ати и Локки. Ведь им предстоял прыжок в Плеяды. Но самому коммодору до смерти хотелось посмотреть на этих благородных исменцев. Как же им до сих пор удавалось оставаться в тени, если они рождают подобные чувства у властьпридержащих… И еще… почему о кризисе Исмены не известно широкой общественности?

Стартовали и прибыли без проблем. Апуати, одетая в белый ниспадающий хитон, вышла погулять по площадке космодрома. Локки и Сулл занялись разгрузкой.

Было ночное время суток. Было тепло. Три огромных голубых звезды фосфоресцировали на  небе. Вообще, здесь, в ядре звездного скопления, все небо сияло и переливалось множеством оттенков. Во все стороны от площадки вспарывали небо острыми пиками множества тонких ветвей местные деревья. Ровно гудели насекомые в их кронах. Было видно, что и ночью жизнь на Исмене идет своим чередом. Эта планета пахла каким-то трудно уловимым горьковатым ароматом, легким, ежеминутно ускользающим, и, поэтому, ненавязчивым и мягким…

Прибыли и встречающие. Четверо. Двое мужчин и две женщины. Одеты были, также как и Апуати, все четверо в ниспадающие хитоны снежно-белого цвета. Строгие линии, правильные пропорции. Ничего лишнего. Суллу это в чем-то напомнило демонстративный аскетизм Земли, но эмоции исменцев имели совершенно иную окраску, нежели у землян. Земляне кичились отказом от роскоши, а тут о роскоши никто и не думал. Быстрые рукопожатия. Расположение. Дружелюбие. Благодарность. Гамма эмоций промелькнула и в лицах и в мозгах. Четверка подошла вплотную.

— Мы рады приветствовать вас на территории Исмены, — глубоким грудным голосом произнесла одна из женщин, — Я – Хлоя. Координатор колонии. Это, — она протянула руку в направлении высокого исменца с печальными карими глазами, — Денис, глава департамента по персоналу. Это, — рука скользнула к плечу второй женщины, — Сара, заведующая гостиничным бизнесом. Денис и Сара составят вам компанию и разместят вас в лучшей гостинице Исмены. Это, — кивок в сторону второго мужчины, смуглого и тоже кареглазого, — Измаил. Он заведует министерством путей сообщений. Мы рады провести для вас экскурсию по Исмене.

Когда с разгрузкой лекарства и таможенными формальностями было покончено, Хлоя извинилась перед присутствующими и оставила их на попечение трех своих друзей. Ее ждали государственные дела. Исмаил щелкнул пультом, и к космодрому неслышно причалил в воздухе роскошный прогулочный аэрокар. Министр путей сообщений вежливо пригласил всех на борт и привычным движением набрал на терминале экскурсионную программу.

исменаЛетели над ночным полушарием Исмены. Растения-эйдетики, переплетавшие свои ветви под бесшумно летевшим аэрокаром, искрились в призрачном свете звезд голубоватой дымкой. Экипаж «Пастера» заворожено смотрел вниз. Промелькнула излучина реки, берега которой поросли тоже чем-то синевато-светящимся… Исмена была очень хороша какой-то нереальной, сказочной красотой и сапфировой роскошью, что немного контрастировало с внешним обликом ее жителей. Внешне исменцы очень напоминали лики святых, написанные по канонам ортодоксальной церкви, удлиненные, с облегченной нижней челюстью, большими пронзительными карими глазами, тонкими аристократическими носами и правильной формой черепа.

Святые в раю… Эта мысль промелькнула у коммодора. Гордые мученики. Аборигены Исмены не могли предать свою планету, хотя Исмена несла им страдания. Ограничение распространения земных растений. Недостаток кислорода в атмосфере. Все было отдано в угоду этой неземной несбыточной, бестелесной какой-то красоте. На звездную россыпь в небе отзывалась мягким свечением водная гладь реки. Даже течение было незаметным, ненавязчивым. Успокоение. Отрешение от собственных проблем. Ни один из исменцев не упоминал о болезни, тем не менее, эта болезнь чувствовалась. По сравнению с их смирением и терпением, как-то становилось стыдно за свои мелкие проблемы. Но это же не должно быть так, мелькнуло в мыслях у коммодора. Разумом он понимал, что и он, и Локки, и Апуати достойны сострадания, но душа отвечала, нет, ваши проблемы – ничто по сравнению с этим. И опять гордое успокоение. Рай на земле. Мученики, прислуживающие смертным… Чушь, — сверкало в мозгу у коммодора, — не могут быть мучениками люди, живущие в раю. Могут, мягко отвечала природа, могут … Они несчастны. Вы в силах оказать помощь. Вы можете…

— Вот и приехали, — мягко произнес Исмаил, остановив аэрокар у причудливого здания в готическом стиле, чьи острые башни устремлялись к небесам, беззастенчиво вспарывая воздух.

Локки выскочил первым на голубовато светившуюся траву и подал руку Саре. За ним, задумавшись, последовал коммодор. Денис аккуратно спрыгнул на дорожку и подал руку Апуати. Та зарделась. Ей, видимо, тоже пришла в голову мысль о мучениках, угождающих смертным…

Исменцы отвели экипаж «Пастера» в предназначенные им покои. Коммодор отметил, что они знали толк в гостеприимстве, и знали об обычаях в остальной части вселенной – комната Апуали тянулась нескончаемой залой с множеством окон, а его самого комната была отделана в добротном и строгом земном стиле. Из этого можно было сделать вывод, что и земляне и жители колоний Сатурна были не редкими гостями здесь. Впрочем, оба этих мира были достаточно богаты. В комнате Локки целую стену занимал терминал. Конечно, веганцы не будут тратить драгоценное время на сон, когда есть возможность узнать что-то новое, подумал коммодор, отключаясь…

— Сулл! – коммодор открыл глаза. Над ним склонилась лохматая голова Локки.

— Что случилось?

— Утро уже, — проинформировал его ядерщик, — А Ати нет на месте. И очень мне тут кое-что не понравилось…

Сулл быстро смахнул с себя остатки сна. Сначала эмпатическим своим чутьем обследовал окрестности в поисках ассимтотистки.

— Она в саду, — ответил он Локки, — Встала, наверное, пораньше. Неудивительно, тут так красиво, что не хочется валяться в постели, пойдем тоже прогуляемся….

Сулл привел себя в порядок и последовал за Локки.

— А что тебе не нравится? – спросил он ядерщика

— Я всю ночь пытался понять, как живёт Исмена. Интересно же. Но… или у Исмены вообще нет экономики, или экономические критерии развития общества тут за семью печатями. Никакой информации. В основном, их литература – философские трактаты о жизни, о смирении, о красоте, практически никаких научных разработок, справочников тоже нет.

— А художественная литература?

— В том-то и дело! – воскликнул Локки, — Есть и в огромных количествах, но ни одного автора-исменца! Такое впечатление, что тут все они не от мира сего, а тебе самому так не показалось? Уж медицинские справочники-то должны быть! А их нет! Я понимаю, что их болезнь есть часть их культуры, но должны же они как-то учить своих детей оказывать непосредственную помощь?! Там прямо все сквозит – помоги ближнему! Но нигде не объясняется, как помогать! А если инсулиновая блокада? Если человек у тебя на глазах впадает в кому? Сулл, ты знаешь, веганцы не болеют, но я от чего-то знаю, как помочь такому человеку! И сдается мне, ты тоже прошел какой-то общий курс, хотя сам не диабетик! И Ати. Хотя в колониях Сатурна с их жестким генетическим отбором эта болезнь не встречается! Скажи, почему население планеты, которое поголовно больно, и не чешется, чтобы узнать, как помочь?!

— Ну, — протянул коммодор, — О них мало что известно, может быть, действия по оказанию первой помощи уже стали рефлекторными, вот о них и не упоминается. Тебя бы удивило справочное пособие, в котором описывается, какие мышцы диафрагмы надо напрягать, чтоб дышать? И как делать выдох.

— Да, я б спятил от этого описания, — рассмеялся Локки, — И все же, почему о проблеме Исмены практически ничего не известно?

— Ты же сам только что дал ответ на этот вопрос. Их учебники пропитаны смирением и терпением. Может, считают неэтичным распространяться о своих проблемах?

— Ха, тогда б об этих проблемах никому не было б и известно! А тут получается четкая градация, — кто здесь побывал, те в курсе, но считают неэтичным докладывать об этом в своих мирах. И вообще, на что они живут?

— То есть как на что? А туристический бизнес?

— Знаешь, Сулл, предоставь мне судить об экономической выгоде… — Локки кинул взгляд в сторону терминала, — Они не покидают свою планету. Не обрабатывают почву. Растения-эйдетики не пригодны в пищу для людей. Местные животные – тоже. Население невелико, но оно есть. Оно должно питаться и одеваться… В рекламу туризма средств не вкладывается, иначе, сам видишь, как тут хорошо, Исмена гремела бы как курорт на всю галактику… Философские трактаты… Да, но философией не накормишь голодного… И чтобы помощь ближнему, нужно нечто большее, чем философия.

— Ну, ты же видел, как они одеты. Им не много надо.

— Сулл!!! – Локки встряхнул командира за плечи. Они между тем вышли из гостиничного комплекса, — Оглянись!!! Им-то, возможно, много не надо, но посмотри на это великолепие! Это ж не гостиница, а дворец! На какие шиши? Нам было предоставлено всякому, кто что хочет! И никто ни словом не заикнулся о кредитах… Хотя мы с тобой вполне платежеспособны… Да что с тобой происходит, наконец?!!

Сулл жестом остановил всплеск Локки. Они подошли к тому месту, где, как он чувствовал, была Апуати.

Желтое солнце освещало голубоватые кусты причудливых растений с удлиненными, стилетообразными листьями. Беседка была оплетена этим неземным великолепием. В беседке были трое. Апуати беседовала с Сарой и Денисом о жизни на Исмене…

-Удивительный у вас мир, — говорила она, а глаза ее сияли. Сулл никогда раньше не видел такого выражения на лице своей отличницы-навигатора. – Прекрасный. Вы, наверное, много приложили усилий, чтобы сохранить его в первозданной чистоте?

— О, нет, — улыбалась в ответ Сара, — Это мир сохранил нас. И мы всегда рады принять гостей в нашем мире…

— Как бы мне хотелось тут остаться! – выдохнула Апуати, сжав кулачки, — Умиротворение… Красота…

— Оставайтесь, — вступил в разговор Денис, и вдруг… его взгляд остекленел, он начал безмолвно заваливаться на бок…

Выглядело это нереально. Сара, приоткрыв рот, смотрела, как падал Денис, Апуати же старалась его удержать. Сулл и Локки бросились на помощь.

— Где?!! – выкрикнул Сулл.

— Не знаю… — пожала плечами Сара, продолжая наблюдать.

Что ж, Денис и в коме выглядел красиво. Никаких судорог, искривленных углов рта, глаза не закатывались… Как будто просто застыл в своеобразной живой картине. Апуати расплакалась, едва удерживая это крупное тело от падения. Сулл перехватил Дениса. Локки помчался обратно в гостиницу, он был самым быстрым. Вернулся буквально через две минуты. Апуати выхватила из его пальцев шприц и вполне профессионально сделала Денису инсулиновый укол. Сара по-прежнему наблюдала, приоткрыв рот.

Денис вздохнул, приходя в себя…

— И часто у вас такое? – спросил Сулл, вытирая со лба выступивший пот.

— Такое что? – подозрительно спросил Денис.

— Приступы…

— У меня нет никаких приступов, — отрезал глава департамента по персоналу, — Не обращайте внимания, пожалуйста…

— Подождите, — включился Локки, — Но мы все видели, вам стало плохо… Почему вы не носите с собой инсулин? Не надо стесняться,  это же глупо… Вам всегда помогут.

— Нет, — тревожно сказала Сара, — Никаких приступов не было…

— От того, что вы избегаете разговоров об этом, — кипятился Локки, — Это от вас никуда не денется! Ну почему вы так безрассудны?

— Слушайте, — проникновенным голосом сказала Сара, — А пойдемте на экскурсию…

жалостьЭкскурсия была очень интересной…

Вечером того же дня Сулл услышал стук у своей двери. За дверью стояла Апуати. Сулл, зная, как тяжко ей будет находиться в помещении землянина, взял ее под руку и отправился вниз на прогулку. Он уже знал о чем будет разговор, но ассимтотистке надо было дать выговориться…

— Сулл! – прошептала она, пряча свое лицо у него на груди, — Мне надо здесь остаться… Мы завтра улетаем, но я вернусь, Сулл… Он пропадёт без меня… Они… ты же видишь, они только рассуждают о помощи, но никто не помогает… Сулл! Я люблю его… Я нужна ему…

— Денис говорил тебе об этом? – недоверчиво спросил коммодор, — В чувствах своей ассимтотистки он разбирался.

— Сулл, тут слова не нужны… Ему гордость не позволила бы сказать, что он во мне нуждается… Но он взял меня за руку и я… Сулл, я нужна… Я еще никому так никогда не была нужна…

Коммодор встряхнул головой. Апуати была несправедлива. Она была очень нужна ему. И Локки. И Юпи нуждался в ней. Что-то тут все-таки было не так. Не могла выдержанная дочь Сатурна вот так взять и все бросить. Даже если и влюбилась. Не могла.

— Ати, девочка, — начал коммодор, — Они больны. Ты не вылечишь весь мир своим присутствием… Но если любишь, то, конечно, возвращайся сюда… К тебе тут хорошо относятся. Только подумай, девочка, не приняла ли ты жалость за любовь…

Апуати разрыдалась… И тут именно в этот момент до коммодора и дошло, как он должен поступить… Как-то все связалось воедино, и любовь Апуати, и сомнения Локки и собственные смешанные чувства Сулла. Ему нужен был помощник, чтобы исцелить Апуати. И этот помощник у него был.

— Ну, — скептически сказал Локки, — Нет гарантии, что он снова впадет в кому. Но я тебе помогу. Это ж надо такое сотворить с Ати. Лицемер!

— Я думаю, они даже сами не подозревают о глубине своего лицемерия, — улыбнулся коммодор, — Но я-то старый землянин, эмпат! Как я-то сразу этого не заметил… Действительно, эту планету надо лечить…

— Ха! – Локки ухмыльнулся, — Только лекарство для этой планетки будет посерьезнее болезни! Знаешь, похоже, мы первый раз в жизни сами напрашиваемся на глубокое чувство отвращения к нам.

— А что делать, — командир развел руками, — Ты хочешь, чтобы Ати была несчастна?

Прошло еще два дня. «Пастер» по-прежнему оттягивал свой отлет в место назначения. Апуати Хевисайт по-прежнему горела решимостью остаться и приносить помощь исменцам. Ее любовь к Денису не иссякала… Локки тихо злился. У них были связаны руки…

Это произошло, когда аэрокар летел над красивейшей горной грядой… Денис правил и давал комментарии по ходу движения. Все три пары глаз были прикованы к нему, поэтому, не сразу заметили, как Саре стало плохо… Сара упала на пол красиво, грациозно изогнувшись и смежив длинные ресницы. Черные волосы разметались, придав женщине сходство с кающейся Марией-Магдалиной. Она была хороша… Денис повернулся на стук падения. Апуати наклонилась к груди Сары. Сердце едва билось. Локки быстро протянул Апуати заранее заготовленный шприц. Та не заставила себя ждать. Быстро, как в прошлый раз Денис, Сара приходила в себя. И снова исменцы повели себя так, словно ничего и не произошло.

-Ну, — громко сказал Сулл, нахмурившись, — Пора бы уж и кончать спектакль!

Апуати повернула к нему мокрое от слез лицо.

— Нет у вас никакой болезни, вот это единственное, в чем вы правы! – сердито продолжил Сулл, — Приступы есть, а болезни нет!

— То есть как? – оторопел Денис. Сара тоже захлопала глазами.

— Вам нужно доказательство?! – голос коммодора звенел как набат, — Локки, будь любезен, ознакомь нас с составом того, что было в шприце!

— Физиологический раствор, — Локки быстро пробежался взглядом по лицам присутствующих, — Других ингредиентов нет…

— То есть как? – По лицу Сары было видно, что она готова снова упасть в обморок…

— Нет, — упредил ее желание Сулл, — Мы не думаем, что вы это нарочно… Просто ваша культура так построена, что вы настолько свыклись с мыслью о болезни, что не заметили, как победили ее. Вы даже не умеете оказывать первую помощь. Вы исключительно здоровая в физиологическом плане нация… А вот  в социальном… такого о вас не скажешь…

— Физиологический раствор? – недоверчиво протянул Денис, — Но почему тогда Сара…

— Эффект плацебо, — улыбнулся Сулл, — Вы ждали панацеи, ждали укола. Укол был сделан. Мозг Сары выработал достаточное количество эндорфинов, и она вышла из комы… Но с случае настоящей болезни это было бы не возможно. Инсулиновая блокада не лечится эндорфинами… Увы…

— Значит…

— Значит, вы все здоровы как лоси откормленные. Именно так. Вы сделали из своей мнимой болезни своеобразное средство пропитания… Как это получилось вначале, я не знаю, может быть, здесь, на Исмене, был в незапамятные времена создан санаторий для диабетиков… Может быть, ваши предки не захотели возвращаться в родные миры после лечения… Здесь, действительно, очень красиво. Я думаю, многие из вас падают в обмороки, но вы друг другу не помогаете. Вы ждете помощи извне… Если помощь не приходит, я думаю, через некоторое время вы сами приходите в себя… Ваши философские трактаты о смирении бьют по чувствительным струнам душ тех, кто посещает Исмену. Это в основном либо богатые либо чем-то выдающиеся люди. Они начинают чувствовать себя обязанными перед вами, потому что вот у них все хорошо, а у вас… Вы эмоционально давите на людей… Неслучайно, ваше правительство не отпускает вас в другие миры – ведь там, где есть много разных людей с разными мыслями и чувствами, найдутся и более несчастные… Вы – не мученики. Не святые. Вы живете подаянием, но вам стыдно это признавать, поэтому вы стараетесь не упоминать о своей мнимой болезни…

— Но мы и не говорим, что мы – святые! – возмутился Денис.

— Правильно, — Сулл кивнул, — Но вы так артистично об этом молчите, что люди додумывают это за вас.  И предлагают помощь. Вы не задумались, а не потому ль вы не осваивали природные ресурсы Исмены, что вам было попросту лень? Конечно, вы сберегли природу, но вы ведь пальцем о палец не ударили, чтобы хоть где-нибудь что-нибудь посеять. Только философские мысли… Я – эмпат, вот вы сейчас незаметно для самих себя излучаете в пространство «пожалей меня»! Как сформировался этот ваш эмоциональный фон, я не знаю. Наверное, такие особи были более приспособлены, чем те, кто действительно жалел. Потом, даже проявление вашей болезни очень красиво. Ни пятен, ни судорог, ни шрамов, ни истошных воплей. Чтобы не было никакой идиосинкразии… Я это понял не сразу. Локки понял, эго эмоции сильнее и глубже ваших, а я не хотел ему верить… Но потом и до меня дошло…Вы – целая планета эмоциональных шантажистов. Помоги мне, иначе на тебе будет ответственность за мою гибель…

— И как с этим жить, — тихо произнесла Сара. Это даже не было вопросом.

— Я не врачеватель социальных недугов, — черные глаза Сулла вспыхнули и погасли, — Но… попытайтесь помогать, когда ближнему плохо. Для начала… Пусть ваши прекрасные философские истины дойдут и до вас… Тогда, может быть,  со временем, вы научитесь и гасить в себе эту эмоцию призыва к жалости…

Апуати попрощалась с Денисом одними глазами и первая вошла в спасательную капсулу. Сулл и Локки раскланивались.

— Знаете, — протянул Денис, глядя вслед Апуати, — Она, это нечто…

— Она не про вас, — сухо оборвал Сулл и пожал протянутую руку, — Она скончалась бы от жалости… Вы же не контролируете свои эмоции. Но теперь, может быть, хоть научитесь их замечать…

Спасательная капсула «Пастер» хоть и с опозданием, а прибыла все-таки на  Геллу.  Первым, кого увидели члены экипажа, был координатор Шкловски.

— Ну как? – спросил он после формального приветствия, вглядываясь в лица.

— Все в порядке, — доложил коммодор Сулейман Хафиз, эмпат с планеты Земля, — Только тебе я бы не советовал больше проводить отпуск на Исмене…

Апуати отвела глаза. Ее ждала встреча с сыном.

автор Шахразада

ХОЧУ ЛУНУ! Или … с юбилеем первой высадки человечества на спутнике планеты Земля

хочу луну Национальное космической агентство США (NASA) в честь 40-вой годовщины высадки первых людей на Луну опубликовало фотографии их следов на поверхности планеты.

Эти снимки были сделаны с искусственного спутника Луны. На изображениях видны даже следы ног астронавтов лунного модуля Apollo, которые первыми ступили на эту планету.

Напомним, первую высадку человека на Луну американские астронавты совершили 20 июля 1969 года в рамках программы Apollo.

отсюда

Всех, интересующихся развитем науки и техники, поздравляем с очередной вехой выхода человечества в космическое пространство!

А теперь о луне с юмором.

Приходит время, и наши дети начинают интересоваться луной.  Вон она, высоко в небе, такая манящая, и …

ХОЧУ ЛУНУ! как-то раз крошка-сын к отцу пришел и сказал такое папе..

А папа у него…

Дон Кихот объяснит ребенку, что луну теоретически, конечно, можно получить, но для начала нужно найти точку опоры, с которой удобнее поворачивать мир так, чтоб луну можно было достать.

Дюма обрадуется безмерно, и с нынешнего вечера, в рационе ребятенка появится пирожное под названием «Луна», аппетитно выглядящее, при виде и от запаха которого, все другие желания как-то отступят на второй план.

На требование «ХОЧУ ЛУНУ!» Гюго сразу же проникнется энтузиазмом, побежит искать литературу по добыче лун в лабораторных условиях, залезет в Интернет, короче, даже когда ребенок, увлеченный новой игрушкой, уже забудет про луну, Гюго будет вспоминать об этом каждой ночью и снова загораться энтузиазмом, чтоб днем намертво забыть о луне.

Робеспьер загрузит ребенка кучей объяснений, почему луну нельзя взять в принципе руками, и отчего ее нельзя достать прямо щас. В конце концов бедный крошка или пойдет читать учебник астрономии или расплачется, на что прибежит мама и освободит Робеспьера от дальнейших объяснений.

Максим сначала безмерно удивится – то же мне, глупости какие придумали, луну ему подавай. А стать повелителем мира ему еще не надо? А то для этого у Максима тоже есть инструкция – чистить зубы утром и вечером и слушаться маму. Что до луны – ааатставить глупости и пойдем лучше вместе соберем модель лунохода.

Гамлет обязательно вскинет руки к вискам театральным жестом. О! Он знал, он предчувствовал, что смышленое дитя раньше или позже попросит луну! Конечно, он заранее уже подготовился и прорепетировал про себя вдохновенный рассказ, что такое луна, и почему ее нельзя достать. Впрочем, если увидит, что ребенок отвлекся – плавно сменит тему – будет наставлять по поводу красоты закатов или сущности приливно-отливных процессов.

Есенин согласен подарить ребенку любую луну, какую он попросит, а также с неба звездочку достать, солнышко – солнышку. Нежные глаза Еся покроет поволока, он расскажет ребенку об иных мирах с тысячами лун, купающихся в звездном дожде, и ласково омываемых солнечным ветром.. После чего тяга к астрономии у ребенка отпадет, и он будет стараться решать более практические задачи.

Жуков луну достать может. Вообще мало есть на свете то, что Жуков бы не мог. Только сейчас ему не до того. Поэтому он сдаст ребенка маме с внушительной суммой денег – пусть сами и решают проблему доставки луны в дом, если так сильно хочется. Впрочем, если хочется не сильно – деньги – тоже утешение.

Бальзак на требование «ХОЧУ ЛУНУ!» осветит в своей бальзачьей манере: А смысл? Пока ребенок будет объяснять, а зачем ему, собственно, нужна луна, Бальзак заснет в своем кресле, утомленный объяснениями, почему луна в домашнем хозяйстве – предмет бесполезный.

Наполеон тоже ХОЧЕТ ЛУНУ! Ребенок тут же убежит, напуганный, ведь если папа умудрится достать луну, сам будет с ней играть.

Джек быстро объяснит ребенку, что луна – дело трудоемкое, убыточное и нерентабельное. Более того, если луна будет у нас, то что-то надо оставить на ее орбите, а что у нас есть? Ты согласен отдать своего любимого плюшевого зайца? Ребенок подумает-подумает, и решит, что к зайцу он как-то больше привык.

Драйзер скажет – что луну просить не надо, она и так у тебя есть. Она – всехняя, все имеют право любоваться луной, поэтому как-то нехорошо отнимать луну у всех для тебя одного.

Штирлиц, подобно Максиму, тоже решит, что глупости выдумали. Какая еще луна, когда столько дел не переделано, и отдохнуть бы когда, а тут волоки луну в дом? А совесть у тебя есть? Ребенок подумает-подумает, и откажется променять совесть на луну. Неликвидный товар!

Достоевский сразу начнет сочувствовать ребенку, которому для полного счастья только луны и не хватает. Впрочем, любовь сильнее желания получить луну, и в разговорах дитя как-то забудет о цели своего прихода к папе.

Габен
сделает вид, что ничего не понял. А к обеду на столе как-то само-собой появятся два билета в луна-парк и два билета в планетарий. Ребенок, сначала обиженный невниманием папы к своей просьбе о луне, сначала посетит восхитительную лекцию о небесных телах, а потом будет визжать от восторга с папой на аттракционах. И, конечно, о доставке луны в дом тоже как-то забудет.

Гексли тут же проникнется идеей достать луну. В конце концов, устами ребенка много что интересного говорится. Спасет луну от разграбления, а Землю от катаклизма только то, что собранный из подручных средств лунолет развалится с грохотом при запуске под громкий хохот папы и ребенка.
:lol:

Обсудить на Социофоруме

Жизнь

Взгляд пронзает облака

и на дальнем расстоянии увязает в понимании

странной точности броска.

Дождь как свежести глоток,

серый цвет небесной ткани, и за нею как в тумане

солнца спрятанный цветок.

Жизнь дается только раз,

может так а может эдак, кто там мерял, кто чей предок,

кто кого от смерти спас?

Запах скошенной травы,

запах молнии недавней, лето отворяет ставни

в приглашении живым.

Босиком бы по траве,

так чтоб ветер, так чтоб руки, так чтоб не было разлуки,

так чтоб встретить на Земле.

Колесом круговорот

звезд, ночей, желаний, сказок, неожиданных развязок,

встреч, сомнений и хлопот.

В диком мире не упасть,

встал, пошел, разбег, парение. Там полет, а здесь падение.

Страх, обида, слава, власть.

Что за звездной тишиной

в этом мире полуночном скрыто призрачной непрочной

и невидимой стеной?

Слов ветвистый хоровод,

смыслы птицами кружатся, отпустить и не держаться,

оттолкнуться и в полет.

Миг наполнен до краев,

окунувшись — расплескаешь. Где границы? Что ты знаешь?

Окунись и ты готов.

Мир течет вокруг как шелк,

нежно прикасаясь к коже, тело старше, дух моложе.

Кто здесь заяц или волк?

За привычности стеной

скрыто бурное движение. Белый парус намерения.

Ветер пойманный тобой.

И душа летит как дым,

белым парусом ведома, по проливам незнакомым,

в море следствий и причин.

Все потом придет к концу,

чтоб начаться новым бегом. Я стою, смотрю на небо,

дождь стекает по лицу.

автор Александр Дрёмов (jedi)

d0b2d0b5d182d0b5d180

Голубая планета

Голубая планета

Эта планета отличалась от всех остальных. Словно внезапно встреченный в толпе взгляд пронзительных голубых глаз. Эта планета была редкого голубого цвета. Маленький принц просто не мог пролететь мимо. Эдесь был очень необычный воздух. Маленький принц повидал много разных планет, больших и маленьких, важных и неприметных, но такой воздух был только лишь на одной, той которую он оставил, отправившись вместе с перелетными птицами много лет назад. В этом воздухе не было лжи. Ни малейшего запаха.
— Как странно, — подумал Маленький принц,
— И как приятно.
По изумрудному небу двигалось Голубое солнце. Это было так необычно и прекрасно, что Маленький принц потерял счет времени. Он стоял как завороженный и смотрел, как Голубое солнце плывет к горизонту. Никогда еще он не видел такого заката.
Были таинственно-красные закаты-намеки. Были оранжево-коричневые закаты-дыхания.
Теперь он увидел голубой закат-надежду. Маленькому принцу захотелось заплакать. Что-то грустное и невыразимо прекрасное было в красках этого заката. Последний лучик солнца, торопился спрятаться за далекую гряду темно-синих гор. Лучик быстро бежал мимо него по серебристо-голубой траве, становясь все прозрачнее. Сам не зная почему, Маленький принц ухватился за него рукой. Луч немного приподнял его и понес над полем, по направлению к горной гряде. Но через какое-то время, солнце совсем спряталось и лучик, тихо извинившись, растаял. Высота была небольшой и Маленький принц приземлился на ноги, не упав. Удивительное ощущение легкости, появившееся на этой планете, не проходило.
— Возможно здесь слишком маленькое притяжение, — сказал себе Маленький принц, и вдохнул полной грудью. И тут же тихо засмеялся собственным словам.
— Все дело в воздухе. Он чистый. И зачем только люди отравляют воздух на своих планетах ложью? Маленький принц вздохнул,- Люди думают, что ложь помогает им жить. А ведь она отравляет. Отравляет воздух. И каждый кто появится на этой планете, уже не сможет взлететь. Не сможет увидеть Солнце, ведь ложь добавляет в воздух отравленного тумана, сквозь который Солнце кажется не больше чем грязным пятном. В небе начали загораться звезды. Одна, вторая, третья… Звезд становилось все больше, и все они имели голубой или синий оттенок. «Какая удивительная и сказочная планета», — подумал Маленький принц. И в это время какая-то тень закрыла часть звезд. Приглядевшись, он увидел в вышине двух драконов, летевших рядом туда же, куда скрылось солнце. Маленький принц даже не удивился тому, что драконы были голубого цвета. Это были добрые драконы. Добро или зло двигало каждым существом, это Маленький принц мог определить на любом расстоянии. Маленький принц был знаком с одним добрым драконом, правда тот был оранжевого цвета. Драконы любят путешествовать между планетами, и однажды оранжевый дракон прилетел на планету Маленького принца. Они подружились и вместе пили чай, глядя на заходящее Солнце. Драконы обладают странной способностью. Они могут раскрывать свои крылья определенным образом так что взглянувший на узор этих крыльев человек начинал видеть Тайну. И Тайна, которую увидит человек, всегда была окрашена в цвет дракона. Маленький принц задумался и вдруг услышал, что к нему кто-то обращается.
— Не могли бы в следующий раз, катаясь на лучах, выбирать место для приземления более осторожно? — спросил из травы негромкий, но достаточно разборчивый голосок. Маленький принц сел на землю и пригляделся. Из травы на него смотрели две крохотные бусинки глаз.
— Здравствуйте, — поздоровался Маленький принц. — Приветик, — сказал голосок и засмеялся. — Ты похоже не здешний.
— Да, я путешествую от одной планеты к другой. — сказал Маленький принц, — Не могли бы вы рассказать мне об этой планете?
Зверек выбрался из травы на кочку, и Маленький принц смог рассмотреть его в звездном свете. Зверек был очень похож на мышь. Он сел на задние лапки и внимательно осмотрел свой хвост, держа его в передних лапах. Затем, убрал его и снова взглянул на своего собеседника.
— Вообще-то я плохой рассказчик, — сказал зверек, — да и выбираюсь из норы только по ночам. Люблю смотреть на звезды. Лучше бы тебе поговорить с деревьями, что растут возле гор, они знают больше меня. А лучше всего, поговори с драконом, он старый и мудрый, но он не разговаривает с людьми.
— На этой планете есть люди? — спросил Маленький принц.
Зверек замолчал и отвернулся. Маленькому принцу показалось, что зверек прячет глаза. Когда же он повернулся обратно, Маленький принц увидел, что его глаза блестели сильнее чем прежде. Может быть от того, что звезды ночью становятся все ярче, а может быть еще от чего-то.
Помолчав немного, зверек сказал:
— На этой планете нет людей. Потому-то дракон и не разговаривает ни с кем. Иногда на планету заносит путешествующих торговцев, но они все ужасные курильщики. Не выпускают изо рта свои любимые сигары и папиросы. Вокруг них всегда целое отравленное облако. С ними невозможно говорить. Особенно драконам. Да эти путешественники и не задерживаются надолго. Обычно каждый из них летит за Большой Целью. А на нашей планете, к тому же, некому продать свой товар. Разве что драконам, но торговцы их все-равно не видят.
Зверек замолчал и бросил быстрый взгляд снизу вверх на Маленького принца. А потом сказал:
— На нашей планете когда-то жил человек. Девочка. Маленькая девочка с огромными фиолетовыми глазами. Мы все…
Зверек замолчал, и долго смотрел на звезды. Маленький принц слушал его молчание, разбавленное прозрачным звездным      светом.
— Мы очень любили ее, — продолжил зверек. — Она катала меня на солнечных лучах. Ведь   кататься одному мне было страшно, я такой маленький. Она сажала меня к себе в кармашек, и мы взлетали вверх. Это было просто замечательно. А потом я пел ей песни.
d0b7d0bed0bbd0bed182d0bed0b9-d0b4d180d0b0d0bad0bed0bdЗверек откашлялся и продолжил:
— А сейчас я уже не пою. Голос пропал, не знаю почему… Даже драконы, и те любили ее, я знаю. Хотя все думают, что драконы никого не любят, потому что они свободны.
Зверек замолчал.
— А где сейчас эта девочка? — спросил Маленький принц.
Зверек смотрел на Маленького принца и о чем-то думал, затем он сказал:
— Однажды она собрала связку мыльных пузырей и улетела. Мы все долго смотрели ей вслед и в сердце каждого из нас жила надежда на ее возвращение. А однажды я вдруг понял, что она улетела навсегда.
Зверек вдруг засобирался и глухо сказал:
— Мне пора идти. Попробуй поговорить с драконом. Мне почему-то кажется, что с тобой он будет разговаривать.
— Спасибо, — сказал Маленький принц.
— Пожалуйста, — ответил голосок из высокой травы. На кочке уже никого не было.

Маленький принц долго сидел в траве, думая о том, что рассказал зверек. Потом он лег на спину и начал смотреть на звезды, мерцающие в небе голубыми и синими огоньками.
«Где-то там планеты Честолюбца и Короля, планеты Географа и Человека Которому Все Должны. Где-то там и моя планета. И моя Роза наверное уже отчаялась меня дождаться. И где-то, среди этой звездной метели, летит по жизни незнакомая девочка с фиолетовыми глазами, по которой так скучает этот мышонок. Как все странно. Кто-то сидит всю жизнь на своей планете, охраняя свой трон. Кто-то летает от планеты к планете, бесконечно одинокий и навсегда влюбленный в тех кого оставил дома. Как странно»
Маленький принц не заметил как задремал. Ему снились два больших голубых глаза-звезды, смотревшие на него из одного созвездия. Ощущение было настолько непривычным, что он вздрогнул и проснулся. Глаза продолжали смотреть на него. Приглядевшись, Маленький принц увидел не только глаза, но и силуэт их владельца на фоне занимающегося сине-голубого рассвета.
— Здравствуйте, дракон, — произнес Маленький принц.
— Здравствуй, Маленький принц, — ответил дракон и продолжил, — Ты хотел со мной поговорить.
— Расскажи мне про девочку, которая жила на этой планете. — попросил Маленький принц.
— Она была душой этой планеты и ее дочерью. — начал дракон.
— Она всегда была открыта для солнечных лучей и для дождевой воды. Я играл с ней когда она была совсем маленькой, и я забывал о той пропасти, которая лежит между людьми и драконами. Однажды она сама прочла Тайну моих крыльев. Я даже не успел их расправить, как того требует ритуал. И навсегда взяла цвет этой Тайны. Он в ее глазах. Ты всегда сможешь увидеть Тайну в глазах того, кто к ней прикоснулся.
Дракон почесал себя лапой и продолжил:
— Ты, я вижу, познакомился с моим оранжевым братом. В твоих волосах горит золото его Тайны. Что ж, тебе повезло. Редко кому удается встретить хотя бы одного дракона.
— Почему улетела эта девочка? — спросил Маленький принц.
Дракон помедлил с ответом.
— Она хотела узнать любовь людей, а не драконов. Но такая любовь обязательно начинается с боли. Я говорил ей об этом, но она спрашивала меня о том что же такое боль. Как я мог ей объяснить? — дракон свернул хвост в кольцо и снова распрямил его.
— Она нашла любовь? — спросил Маленький принц, глядя в немигающие глаза дракона.
— Этого я не могу сказать, — ответил дракон, — но точно знаю, что боль она испытала сполна.
— Откуда ты это знаешь? — спросил Маленький принц.
— Вот, возьми, — сказал дракон и протянул маленькую голубую тетрадь.
— Это написала она, путешествуя по Земле. Все что пишется кровью в тот же миг может прочитать дракон. Я читал это не один раз. Прочти и ты, раз уж ты захотел узнать.

Маленький принц взял смятую тетрадь, с испачканной голубой обложкой и открыл первую страницу. Еще было слишком темно чтобы читать, но уже можно было различить строчки, написанные от руки. Это были стихи, строки сбегали маленькими водопадами по разлинееной бумаге. Листая страницу за страницей, Маленький принц рассматривал странную тетрадь. Местами некоторые слова были зачеркнуты так, что их нельзя было прочитать, а рядом или сверху были написаны другие. Тетрадь не была еще дописана до конца, и последним в ней были несколько строк, которые, видимо, появились совсем недавно. Становилось все светлее, Голубое солнце вот-вот должно было взойти. Маленький принц перелистал тетрадь на начало и углубился в чтение. Буквы и строки, перетекали по линиям тетради, постепенно исчезая. Вместе с ними растворилась и сама тетрадь, которую Маленький принц перелистывал, смотря сквозь нее, как сквозь раму окна в далекий и забытый мир. Он видел странные картины, идущие вперемешку друг с другом. Разрозненные и в то же время связанные воедино какой-то невидимой нитью. Нитью-струной, звеневшей мягко и печально. Перед его взглядом промелькнули полчища колючих дикообразов, непонятно куда спешащих и толкающих друг-друга. Они все смотрели только себе под ноги и вдруг один из них поднял голову к небу, устремив взгляд к одному ему видимой точке. Маленький принц встретил этот взгляд и вздрогнул. Он снова смотрел на водопад слов в тетради. Продолжив читать он увидел совсем другую картину. Простор, и синее море до горизонта. Дорога петляющая по холмам. И слева далекий еле видимый городок. Справа вдалеке, упиралось в море невиданное и красивое нагромождение скал. Скалы были самых разных форм и размеров. Маленький принц сразу узнал древний вулкан, которым они были когда-то. А чуть ближе, над одним из холмов, кружили люди. Неспеша, как птицы, они зависали и медленно парили на странных узких кусках материи, похожих на месяц, или на птичье крыло. Кто-то поднимался выше, кто-то делал плавный разворот, кто-то разбегался по склону, ловя восходящий поток. И все это в полной тишине, заполненной шелестом ветра в траве. Картина постепенно потускнела и исчезла для того, чтобы смениться ревущей скоростью. Теперь ветер был упругим и тугим. Ветер бил в лицо, а навстречу неслась дорога. По бокам сливались в единую полосу деревья, трава, холмы и вены других дорог. По дороге, как по вене кровь, летела скорость. Скорость, у которой не было тела. Звук все нарастал, а скорость начала обретать призрачную плоть, превращаясь в два голубых луча, летящих вдоль дороги. И вдруг наступила тишина. А два луча завернулись в голубоватую струйку дыма, текущего вверх из стеклянной пепельницы. Рев мотора исчез, и вместо него послышалось редкое стрекотание сверчка. Летняя ночь. Открытое окно, в которое светят далекие белые звезды. В сумраке виден стол, на котором лежит тетрадь с недописанными стихами. Вдруг стол начал плавно исчезать, открыв взгляду кровать, в которой, посапывая, спала маленькая девочка. Иногда она улыбалась своим снам, и в комнате становилось немножко светлее. Маленький принц почувствовал что это какая-то другая девочка, но в то же время она была одновременно и той девочкой, о которой говорил дракон. Много еще странных и красивых картин было скрыто в этой тетради. Маленький принц вдруг почувствовал, что окно этого странного мира вдруг подернулось пеленой и он перестал различать, что в нем происходит. Оторвавшись от чтения он сначала подумал, что начался дождь, но вскоре понял, что это совсем не дождевые капли проложили дорогу по его щекам. Закрыв тетрадь, Маленький принц посмотрел на дракона. Тот лежал в траве, вытянув шею и прищурившись смотрел одним глазом на восходящее солнце, а другим наблюдал за Маленьким принцем.
— Я боюсь, — сказал Маленький принц.
— Чего же? — холодно спросил дракон.
— Боюсь того, что она ищет меня, — тихо ответил Маленький принц.
— Есть еще другие Маленькие принцы, ты знаешь? Вас очень много, — мягко сказал дракон, — но Вселенная безгранична, и планет гораздо больше. Та, что улетела в поисках любви тоже одна из вас. Вы все летаете от планеты к планете в поисках любви, либо в поисках тех, кто в ней нуждается.

Дракон замолчал ненадолго, затем приподнял голову и повернувшись к Маленькому принцу спросил, взглянув на него сразу двумя глазами:

— Так чего же ты боишься? Неужели тебя испугала маленькая девочка с фиолетовыми глазами?
Маленький принц опустил голову и долго не отвечал. Затем он повернул голову к взошедшему солнцу и глядя на его неяркий пока огонь, заговорил:

— Когда-то я не знал что такое боль потери. Я не знал, что значит создавать узы, и что значит слово «приручить». Я летел налегке, близкий вашему драконьему пониманию свободы. Это великолепное и просторное ощущение единства со всем миром. Счастье — слишком засахаренное и грязное слово для такого чувства. Но спустившись на Землю, я увидел столько боли в глазах людей, столько лжи, которая облаками окружает каждого человека… Не знаю что ведомо вам, драконам, но в человеческом сердце нет места для той свободы, что дает вам крылья, и тому состраданию, что рождает боль человеческих страстей. Есть место только для чего-то одного. Возможно сердце дракона, больше чем сердце человека. Но я человек, и чужая боль отзывается во мне моей собственной.
Знаешь, дракон, что убивает любовь? Убивает мгновенно и беспощадно?

— предательство, — ответил дракон и прикрыл глаза.

— предательство…, — повторил Маленький принц и замолчал.

Голубое солнце поднималось все выше, и небо приобретало все новые и новые оттенки. Вдалеке пронеслись по небу красивые большие птицы.

— Я знаю, как легко создаются узы для тех, кто долго пил боль Одиночества и разочарований, — продолжил Маленький принц негромким голосом, делая паузы перед каждым словом. — И знаю, как каждое новое разочарование делает ночь длиннее, а день короче. И еще я знаю, что могу ей помочь. Слышишь, дракон, могу, но и не могу совершенно. Роза может быть только одна. И так легко создать узы, но не дать той любви, которой ищет ее сердце. Однажды я встретил девочку с серыми глазами. Она тоже отправилась в поиск на связке мыльных шариков. И солнечный ветер принес и ее на Землю. Она тоже узнала что такое боль, оставшись на этой планете надолго. Она звала людей на помощь, но люди не слышали. Она пыталась вернуться на свою планету, только не с помощью змеи. Там где она живет, не водятся змеи. И я не мог пролететь мимо.

Маленький принц вздохнул и произнес:

— я не могу дарить любовь, отбирая ее у кого-то. Девочки, улетают на радужных шарах в поисках такой любви. Любви, которую нельзя делить. Нельзя, даже если из-за этого погаснут все звезды на свете.

Дракон встал и встряхнул крыльями.

— Мне жаль вас, — сказал он. — Вы, люди, ищите уз, и соглашетесь на ту боль, которую они в себе несут ради чувства единства с другим существом. Единства в каждом вздохе. Вы создаете столько разделений друг с другом, а потом готовы разбиться насмерть ища единства. Вы смертны, потому что забыли о том, что из бессмертного мира уходить просто некуда. И тем не менее, вы ищите любовь и дарите любовь друг другу. Эту слабую нить, связывающую все созданные вами разделения в единое целое. Я вас понимаю, но поймете те ли вы себя сами?

Дракон поднял с травы голубую тетрадь, и спрятал ее где-то под крылом.

— Я очень скучаю по этой девочке, — как-то даже не сказал, а тихо мурлыкнул дракон. — Я тоже узнал, что такое узы человеческой любви. Прощай, Маленький принц, каждый из нас несет с собой тех, кто его приручил.

Последнюю фразу дракон произнес уже в воздухе. Вскоре его силуэт растворился в утренней дымке.

Маленький принц сидел в траве, и смотрел на далекие горы. Туда, куда улетел дракон. Его больше не радовала легкость, которую давала эта планета. Легкости больше не было. Ведь он не может помочь этой странной и такой похожей на него девочке. Не может, или не хочет? Этот вопрос разрывал сердце Маленького принца.

Маленький принц достал из кармана лист бумаги, на котором когда-то давно один человек с Земли рисовал для него барашка. Ему очень хотелось принести барашка на свою планету, но другой бумаги у Маленького принца не было. Достав из того же кармана небольшой огрызок карандаша, Маленький принц написал на бумажном листе:

«Той, которая любит мышат и драконов. Девочке, которая падает в облака. Прости меня за то, что я прилетел на твою планету так поздно. Прости, что не могу дать тебе столько тепла, чтобы боль не смогла прийти к тебе. Свет это еще не тепло. Но может быть где-то тебе станет легче пройти, зная что моя звезда светит и тебе.»

А чуть ниже подписал:

«Если захочешь вернуть мне это письмо, найди одну особую марку и приклей ее на этот лист. Марку с мышкой и собакой. Марку с числом юности и числом страсти. Марку с точкой между четырьмя и двумя»

Дописав эту странную фразу, Маленький принц сделал из листа бумажного голубя и повернувшись лицом к ветру, размахнулся и подбросил его вверх.

Голубь, подхваченнный ветром, сделал петлю и, попав в поток, начал подниматься все выше, и, наконец, совсем исчез в вышине изумрудного неба.

«Мне пора», — подумал Маленький принц и тоже пустился в путь.

Александр Дрёмов (jedi)

http://jedi.narod.ru/index.html