Вчера стучал по стенке дождь…

Вчера стучал по стенке дождь.
На фреске улыбался вождь.
И на столе лежала гроздь
Большого винограда.

Сейчас — в шкафу смотрю кино,
А в телевизоре — пальто
Висит и против моли
Мотает рукавами

Горит свеча на потолке,
А глина ползает в руке
И шахматы стоят в стене,
Витринно, на параде…

Но вот звенит последний рог
И птица наливает грог
В ракету, полную мышей — так надо…

Она летит за небосвод
Зачем? А кто её поймёт…
А ветер пятками задрыгал
И звонко рассмелся…

И полетел с забора он,
Бурча, что колокольный звон
Его выводит из себя —
И на Луне бежит Земля…

Как в зеркале туманном…
Внизу, на поле бранном
Пить чай пришли мои друзья —
А там и я…

05.01.08 — Traumard

Учебная тревога

С некоторой ностальгией вспоминаются времена,когда учения по гражданской обороне сводились к заучиванию цепочки, по которой нужно было оповещать друг друга о случившемся ядерном взрыве. Живо представлялся телефонный разговор в апокалиптических тонах окружающей обстановки:

— Любовь Александровна, вы грибочек-то видели? Ну, как же вы на кухне в окно гляньте, там и обзор, и ракурс…Увидели? Ну, передайте дальше по цепочке, что сбор в дурдоме, оттуда выдвигаемся на заданные позиции. Ага, и вас. Ага, и вам.

Ну, и обязательно нужно было знать точку развёртывания эвакуационного дурдома. Собственно, запоминалось название населённого пункта слёту: Старое Эштебенькино. Так что в случае ядерной войны кто куда, а мы — в Старое Эштебенькино. Всем составом.

Время шло, и оказалось, что в окружающей жизни полно ахтунгов и помимо ядерной войны. Вон целый химзавод под боком. Конечно, граждане привыкли к такому соседству, сразу за забором выросли огородики с будками, вызывающими острый приступ клаустрофобии даже у бывалого шахтёра — близко к городу и удобрять не надо, пара выбросов — и то, что не скукожилось, прёт дуром, только что само по воду не ходит. Опять же, списанные газгольдеры — очень полезная в хозяйстве вещь. Пусть занимает получастка, пусть половина таблицы Менделеева, причём далеко не мирная, намертво продиффундировала в металлическую стенку — зато своя вода, пару раз купались без химзащиты, живы до сих пор. Теперь выясняется — неладно что-то в ихнем королевстве, оборудование на ладан дышит, не ровен час рванёт — придётся учиться дышать аммиаком. Опять же, плотина. Опять же, террористы, покарай их три раза Аллах противоестественным образом. Вот возьмут и захватят наш стратегически важный дурдом — что, господа медики делать будете? Пытаемся объяснить, что, мол, чьи террористы, тот пусть их и спасает — не понимают медицинского юмора, обижаются товарищи при погонах, говорят — нет, дескать в вас должного градуса гражданской ответственности и необходимого наклона чинопочитания. Пытаемся втолковать, что градус-то как раз есть — опять какие-то обиды.

В итоге решили устроить нам учения. В день Хы главврач выступила по громкой связи и поведала, что, мол, так и так, очень извиняемся, дорогие гости и постоянные клиенты нашего богоугодного заведения, но у нас тут воздушная тревога. Или даже пожар. Террористы? Да вы охренели товарищ полковник, щазз же полдурдома индуцируется! Вы ещё ядерный удар объявите! В общем, эвакуируется поликлиника, дневной стационар и отделение неврозов. Острые отделения продолжают работать по графику. Ну, ладно, можете вывести спокойных больных на прогулку. Напоминаю персоналу — далеко не эвакуироваться, чтобы медсёстрам не пришлось потом вас искать в баре Парк Хауса напротив через дорогу! И ещё — предупредите Веру Павловну, чтобы не смела жечь архивы. Кажется, всё. С Богом!

Проблему с пунктом назначения решили просто: рядом с мангалом в глубине больничной территории прикрепили дощечку с распечатанной на скорую руку надписью «Старое Эштебенькино» У докторов сработал выработанный годами таксис, остальные просто подтянулись к месту кучкования, и эвакуация состоялась. Чуть было не начался амбулаторный приём на свежем воздухе, но регистратура наотрез отказалась бегать так далеко. А под дверями поликлиники тем временем нарастало недовольство народных масс, и их можно было понять: кого волнуют наши учения, когда люди пришли на медкомиссию — у кого права, кто на работу устраивается — да мало ли зачем! Было выдвинуто два конструктивных предложения. Первое: спецбригада выдвигается в район дислокации офицеров МЧС и производит госпитализацию их личного состава с каким-нибудь острым реактивным психозом — мол, так переживали за судьбы Родины в общем и психдиспансера в частности, что строем сошли с ума. Второе: выдать их местоположение пришедшим на медкомиссию, просто и красиво. Видимо, наши заинтересованные взгляды не остались без внимания, поскольку вскоре главврач по громкой с радостью сообщил, что террористы обезврежены, ядерная бомба героически разряжена спецагентом прямо в полёте, на химзавод срочно завезли новое исправное оборудование, все неосторожно брошенные окурки выявлены и затоптаны — в-общем, возвращаемся к мирной жизни. Правильно, что не стали мариновать мясо на шашлык.

Взято с блога добрых психиатров

Как бы радио… Интриги мафии при дворе французского короля

Снова в новостях Социофорума игра в МАФИЮ!

Теперь любезным как бы слушателям предстоит погрузится в дворцовые интриги при двое короля-Солнце, Людовика XIV

Итак, мы живем при дворе Людовика XIV. Король прекрасен и великолепен, мы обожаем своего короля. Стареющая мадам де Монтеспань, первая фаворитка Его Величества ищет себе замену в постели короля, между тем как она, умная и верная подруга-интриганка, будет влиять на душу и ум короля. Поэтому женщин в которых заподозрены мозги, скорее всего, будут приносить в жертву на черной мессе, дабы они не помешали судьбе Франции, и не свели нашу страну с пути на то, чтоб править всей вселенной.

ЛюдовикО быте. Обычаи нашего времени побуждают нас переодеваться не менее шести раз в сутки, как это делает наш венценосный возлюбленный. И Боже упаси придворную даму повториться в деталях туалета или там надеть фамильный рубиновый гарнитур для завтрака или прийти на полуночный бал без декольте! И есть при дворе опасения, что из-за этой комедии с переодеваниями (у каждой дамы же своя комната и несколько камеристок, зашнуровывающих корсеты), что некоторые из претенденток на благосклонность короля – вообще мужчины (фи, какой позор!). Ладно б если б это была испанская любовь (извращенные наследники испанского двора – любители юношей), но вдруг – это покусители на жизнь нашего венценосного возлюбленного?
Наша цель – определить, не скрываются ли где под модны париком мужские мозги? И выдать проходимцев месье де Кольберу, а он-то уж с ними разберется по-своему, по-мужски! Ах, эти мужчины, – такие забавники, когда дело доходит до пыток! Почти как мы, женщины, когда дело стоит любовных утех.
Ах, борьба идет не на жизнь, а на смерть, интриги, подкуп, лесть и шантаж – наше неявное оружие. А явное – сами видите, кто тут стройнее, кто белее, кто покупает румяна у самого месье Лагранжа.

Действующие лица

1. Франсуаза, честная куртизанка. Умна, хитра, безжалостна, предельно вежлива, несомненно прекрасна, имеет влияние на самых влиятельных персон Франсуазакоролевского двора. Вполне устраивает существующее положение, но прельщает и перспектива стать первой фавориткой короля. О ее прошлом никто ничего не знает достоверно, а потому ходят многочисленные слухи. Говорят, что она внебрачная дочь венецианского дожа, что ночью она оборачивается лягушкой и даже что она не стареет уже 300 лет, а еще говорят, что она сама на досуге выдумывает новые сплетни про себя. Саму же Франсуазу слухи лишь веселят. Среди женщин подруг не имеет, но есть несколько приятельниц, каждая из которых улыбается в лицо, но готова подкинуть гремучую змею в спальню.

2. Диана. Дочь маршала Франции, племянница герцога Бэкингемского. Маршал, мечтавший о сыне, научил Ди прекрасно фехтовать и Дианастрелять из пистолета. Остальному рыжая проказница училась сама. В 14 лет она впервые побывала в театре великого Мольера и вознамерилась стать великой актрисой. Увы… Либо монастырь…либо двор французского короля… Из двух зол выбирают меньшее! А, к тому же, Людовик оказался таким душкой! Просто прелесть! Если нельзя пленять толпу, значит будем пленять короля! И юная дева вознамерилась повторить подвиг знаменитого дядюшки, поразившего сердце прекрасной Анны Австрийской, матушки Людовика, и покорить самого короля! Кстати, Анна Австрийская почему-то покровительствует Ди, и некоторые проказы, за которые другие фрейлины покинули бы Версаль немедленно, Диане сходят с рук.

3. Лилия-Анна-Мария Ястребжемская, дочь графа д’Альми, балетмейстера Пале Рояль, юная вдова польского посланника, наперсница маркизы де Монтеспань. ЛилианаЮная графиня Лили была выдана замуж 12 лет за подающего надежды польского графа, чтоб мадам де Монтеспань имела среди стремящейся отстоять свою независимость польской шляхты своего человека. Уже в 14 лет бойкая Лилиана или пани Лилейка вовсю развращала традиционный ясновельможный двор свободными французскими нравами. Шляхтянки копировали фасоны с ее туалетов и подкупали ее куафюра, юная графиня Лили сразу, как прибыла в Польшу, отказалась от тяжелых париков, благо, от природы имела светлые волосы и лилейно-белую кожу. Прически а ля Лили были широко растиражированы в польском высшем обществе. Потом последовало два года жизни в родной стране, когда муж графини Лили был вызван во Францию и тайной работы на благо Франции. Польский граф оказался старым ослом, и не желал ни предавать интересы Польши ни мириться с французскими воздыхателями юной жены. Однажды он сорвал с тонкого стана Лили платье из китайского шелка, напялил на нее вериги и отправил в монастырь на юге Франции. В слезах от такого горя, Лили написала из монастыря письмо своей покровительнице, мадам де Монтеспань. Та, раздосадованная поведением польского посла, лишающего двор дочери балетмейстера, которая танцевала в придворном театре партию Селены-Луны, немедленно приняла меры. Король приказал польскому послу вернуть жену ко двору. Посол, скрепя зубами, приказание короля выполнил, и графиня Лили снова заблистала при дворе белокожестью, естественными волосами, изысканными манерами и дорогими туалетами. Граф попросил отставки и стал готовиться к отъезду в Польшу. Лили снова в слезах обратилась к мадам де Монтеспань. После чего, однажды граф получил от короля приглашение на прощальную охоту, а от жены презент – охотничью шляпу. Парика, как и жена, он не носил, считая ненужной роскошью. На следующий день после охоты, которая была удачной – граф почувствовал недомогание, и отъезд пришлось отложить. У графа очень сильно болела голова, и упало зрение. Юная жена ухаживала за ним, как могла, но, к сожалению, прибывший по ее вызову придворный врач констатировал воспаление мозга, и через неделю граф, потеряв рассудок, тихо скончался. А Лили, унаследовав его состояние, осталась при дворе. Возвращаться в Польшу она не собиралась, родовое имение графа продавали ее доверенные лица, а сама Лили уже вдовой снова расцвела при французском дворе. Впрочем, мадам де Монтеспань к ней охладела из-за того, что слишком часто Лили просила ее о помощи. И, чтоб вернуть расположение своей старшей подруги, Лили готова на все. Она с удовольствием и танцует в Пале Рояль, и посещает мессы и участвует в мистических обрядах. И, конечно, графиня Лили мечтает о короле-Солнце. Возможно, что станцеванная партия Солнце-Луна перетанцует в опочивальню. Но и даже в этом случае интересы любезной воспитательницы не пострадают, Лили ей верна до гроба. И согласна докладывать о тех, кто имеет дурные виды на положение Франции в мировом господстве или возлюбленного Луи.. Ах, Луи..
Белокожая, с чувственными губами, осиной талией, харита и грация в одном теле, девятнадцатидцатилетняя графиня Лили ждет своего часа..

4. София-Теодора, маркграфиня фон Гринберг фон Боген, австрийская подданная, 17-летняя дочь рано овдовевшего маркграфа Альбрехта фон Гринберга фон София ТеодораБогена. Оставшись единственным ребенком, девочка по прихоти отца воспитывалась как мальчик, мастерски фехтовала и отлично сидела в седле, умела носить мужское платье и была задирой. Однако, скверный характер умело скрывался великолепным воспитанием и придворной вышколенностью. Но не дай бог кому стать на её пути. Троюродная тётка, королева-мать Анна Австрийская, приняла её под своё крыло фрейлиной и этому чертенку многое сходило с рук. Богатство и знатное происхождение, как она надеялась, должны были позволить ей добиться и влияния при дворе и благосклонности короля.

5. Давена Эрскин, племянница Джона Эрскина из горного клана Эрскинов.Давена
Отбыла из Шотландии по причине скандальной истории, включавшей пажа, фамильную библиотеку и призраков замка Глэдис. О себе говорит мало, возможно, из-за несовершенного владения изящной французской словесностью. Собирает сказки и предания, пытается переводить и сравнивать с горскими. Особенно интересуется страшными родовыми легендами о серых леди, бледных баронах и прочих воющих по коридорам предках. Всегда готова угостить национальным печеньем и рюмкой чая.

6. Анри де Плесси — воспитанный одним из многочисленных братьев кардинала, официально двоюродный племянник Анримадам де Монтеспань, но по слухам — ее внебрачный сын.Юноша весьма творческих наклонностей, особая страсть — охота и одна из лучших псарней во Франции.

7. Элоиза де Рокфор, 17 лет, из обедневшей дворянской семьи. Месяц назад по настоянию матушки (бывшей фрейлины королевского двора, 20 лет назад Элоизаотправленной в свое родовое поместье из-за какой-то темной истории), приняла участие в ежегодном балу в королевском дворце, на котором произвела впечатление на самого короля. Родителям Элоизы было сделано недвусмысленное предложение — оставить дочь при дворе в качестве фрейлины в обмен на приличный пансион, который способен существенно поправить дела семьи после крупного карточного проигрыша главы семейства, отставного лейтенанта гвардейцев кардинала, Гийома Федерика де Рокфора. Но из-за этого несчастная Элоиза вынуждена расстаться со своим возлюбленным, тоже небогатым юношей из соседнего поместья, 18-летним Антуаном де Ларошем, который не имеет возможности находиться при королевском дворе. Разочарованный юноша написал Элоизе письмо, в котором обозвал ее продажной куртизанкой, после того, как она отказалась покинуть двор и бежать с ним. Несчастная девушка боится пойти против воли родителей, настаивавших на том, чтобы она осталась при дворе, страшно смущается и пугается похотливых взглядов короля, а также нескромных намёков со стороны избалованного юноши Анри де Плесси, опасается того, что с ней будет и очень страдает, не видя выхода. Подругами при дворе не обзавелась, поскольку боится довериться кому бы то ни было, только поверяет некоторые свои тайны и страхи своей старой служанке Лионелле, которую ей разрешили оставить при себе. Каждую ночь молится Божьей матери, святым Марии и Катерине, плачет в подушку и мечтает о прекрасном принце, который спасет ее, женившись на ней и увезя из этого гнезда порока и разврата. Хотя днем изо всех сил старается казаться веселой и вполне довольной жизнью при дворе.

8. Гаспар, виконт де Буржелон.
ГаспарПортной, без которого не обходится ни выход в свет. Страшный мот и кутила, но, как ни крути, обшивает самого Людовика, за что и бывает часто осыпан бриллиантами. Собственно, именно он и стал создателем нового эстетического идеала — монументальности и величия, богатства и красочности одежд. «Богатство надо носить на плечах» — и Гаспар нашивает на платья все драгоценности из шкатулок герцогинь и баронесс. Один из костюмов Людовика XIV имеет около 2 тыс. алмазов и бриллиантов! Все, кто следует за модой, идут к Гаспару.
Происхождение его не совсем ясно — злые языки поговаривают, что он рожден от некой высокой королевской особы и был подкинут в горничную к служанке, а в трехмесячном возрасте был награжден Орденом и был освобожден от уплаты налогов, службы в армии и проблем с деньгами.За непочтительное обращение может воткнуть пару иголок чуть глубже ткани, и этим усмиряет самых суровых мадам :) Пользуется тайным покровительством всех известных королевских особ, ибо они никак не могут решить между собой, чей же он бастард. Тайно влюблен в платье Элоизы, привезенное ею из заграницы, поэтому часто кидает умильные взгляды в ее сторону.

9. Луи-Александр де Бурбон
внебрачный сын короля Людовика и мадам де Монтеспан.Луи

10. Вацлав Иосиф Моравский, чешский граф — частый гость короля, ведь многочисленные фаворитки любят подарки, а что может затмить кружева и ленты, Вацлавпроизведенные на фабриках Оломоуца, которые принадлежат графу. Ну, разве что заветные коробочки с мушками, моду на которые Вацлав ввел при дворе — ведь он также владеет ткацкими фабриками, на которых производится тончайший черный бархат — единственно идеальный для изготовления мушек.
Вацлав любит деньги и женщин, а точнее, секреты женщин, за которые можно получить хорошие деньги (от короля или от соперниц, да разве это не все равно??) Поговаривают, что в молодости у него был бурный роман с одной из влиятельных дам, ее имя он никогда не произносил и все отрицал … Но, не отцовские ли чувства заставляют графа все чаще наведываться в Версаль, может быть этому денежному мешку не чужды сердечная привязанность и доброта?

11. Мария Меньшикова, графиня из далекой России.
Мария МеньшиковаХотела поправить свое здоровье и отдохнуть, отправилась в путешествие по Европе ос своим мужем.
Настал черед Франции, где Мария с мужем получили приглашение Людовика.
Версаль прекрасен, и пара из России задержалась при дворе Людовика.
К своему удивлению Мария обнаружила, что оказалась в гуще придворных интриг.
Ее совершенно не интересует персона короля, но в этом хаосе, где дамы совсем не дамскими способами ведут борьбу, нет места доверию.

Вот такая компания! Мирная ли  судить нашим как бы слушателям.

Только случилось вот что:

Молоденькая Ксаверия, быстро втерлась в доверие к мадам Монтеспань, но когда она получила ключи от кладовых и гардеробной, нашлись весьма заинтересованные лица, пожелавшие устранить прыткую дочь садовника. По слухам, опасались, не получила ли Ксаверия доступ к личному архиву. Ведь переписка мадам (пусть даже и двадцатилетней давности) могла наделать немалый переполох …. Поэтому, зная как молоденькая Ксаверия любит украшать цветами комнаты мадам, цветы были обработаны сильнейшим ядом. Надышавшись испарениями она укололась ещё и шипом роз. Укол вызвал бешенство, припадки, светобоязнь и сильную жажду, впоследствии — смерть. Она скончалась в страшных муках в течение одной ночи.

Из 11 вышеупомянутых дам и кавалеров трое  организовали преступный заговор против короля и Франции, и первой жертвой тайных убийц пала Ксаверия.. Уж что такое она знала или кому чем могла помешать, судить — вам.

Было бы интересно узнать, кого троих из этих одиннадцати читатель может счесть злыднями — игра на интуицию в стиле месье Александра Дюма!

Следите за игрой и делайте ставки.

Первый день

По волне моей памяти

Памяти двух людей. И память месту.

Ноябрь далекого года. Настолько далекого, что тогда еще праздновали годовщину Октябрьской революции. Что делать в выходные в городской квартире, когда все вымыто, вычищено, наготовлено? И мы пошли гулять.
Днепропетровск.
Мы покормили огромных карпов в пруду парка Чкалова, которых тогда, по ночам, охраняла милиция. И пошли на Комсомольский остров, туда, где на ногах Сталина, до сих пор,высится Шевченко. Памятник Шевченко.

Днепропетровск
Для меня Днепропетровск был особым городом. Может быть потому, что меня с ним знакомил особенный человек. За полгода до своей нелепой смерти, смерти от укуса осы (как банально!), он получил государственную премию за разработки в области ракетной техники. Праздники «автокосмолюбителей», байки о существующих и существовавших днепропетровских кинотеатрах («Победы» нет, «Родина» сгорела, а «Правда» — на той стороне), исхоженные вдоль и поперек проспект Карла Маркса и улица Пушкина, Красная  площадь (оказывается, и такая есть в Днепропетровске), улица Серова (бывшая Столовая), которую в своих стихах помянул сам Маяковский, пивные бары с народными названиями «В мире животных» и «Грязелечебница».
Вот и тогда, взирая на памятник Шевченко, он процитировал днепропетровский фольклор: «Диты, мои диты, щож вы наробылы, на грузыньску ср..ку мэнэ посадылы…».
Вечер, сумерки, легкий морозец, пустынный парк, голые деревья, безветренно, одинокие снежинки кружатся в воздухе.
В тихом кафе, затерянном среди деревьев Комсомольского острова, я впервые знакомился с искусством приготовления коктейлей. Коктейли были для меня экзотикой. Тогда, это кафе, было чуть ли не единственным в городе, где из-под полы продавали сигареты «Славутич».
«Ты не понимаешь,» — говорил он мне, — «это нечто особенное!» Сейчас, да, ничего особенного. А тогда!
В руки, за один заход отпускали только одну пачку. И отдавать приходилось рубль.
В кафе, кроме нас, никого не было. Но ритуал, одна пачка за один подход, сохранялся. Сделав по пять подходов каждый, и набрав целый блок, насмотревшись на красно-синие витражи стекол, мы, через пустынный пешеходный мост над протокой Днепра, пошли слушать музыку. У человека, к которому мы шли, была «Эстония -001». По тем временам, малость хуже, чем «Акай», но, вещь!
Обещано было нечто, то, чего я никогда не слышал.
Свернув с Карла Маркса, мы оказались в обычном дворе, который окружали популярные тогда 9-ти и 12-ти этажки. Но, посреди двора, окруженный вековыми деревьями, стоял старый деревянный двухэтажный дом. Его окна оранжево светились в сгустившихся сумерках, и дом казался перенесенным из сказки. Точно также, как и дом Гампера, из «Розы».
Фамилия человека, к которому мы пришли, совпадала с названием государства, в котором я сейчас живу. Ничего особенного: я помню старика по фамилии «Россия», из Северной Осетии, который умилялся впервые попробовав чай со сгущенкой и чебрецом. А сколько ему тогда было лет, никто не помнил.
В доме было всего две квартиры, каждая из которых располагалась в двух уровнях. Дом был настолько стар, что казалось «скрипел в суставах» от каждого движения.
Хозяин был холостяком, и жил со стариком — отцом. Два увлечения: музыка и собирание газет. «Литературка», начиная с самого первого номера, чешские газеты, времен вторжения в Чехию, неизвестно откуда полученные, занимали целую кладовку.
Водка «Кубанская» с лимонным привкусом, популярная по тогдашней днепропетровской моде, пельмени «из пачки», сало, какого мне больше не доводилось пробовать, и которое само таяло во рту. Его принес отец хозяина, старый, как и сам дом, скрипя сам и вызывая скрип ступеней лестницы, ведущей на второй этаж. Вечер. Свет лампы в кружевном оранжевом абажуре.
Я тогда впервые услышал Вивальди. Спустя столетия забвения он снова входил в моду. «Времена года». «Зима», с ее вьюгой, и реальный мороз за окном перенесли меня куда-то далеко. Туда, откуда не хочется уходить. И время остановило свой ход.
К нашим ногам аккуратно сложены стопки «Литературки», и, в зависимости от разбираемого года, мы спорили прав ли был Горький, и почему «дал слабину» Фадеев, и кто кого предавал, и смеялись над рубрикой «Рога и копыта».
А Вивальди плавно переходил от «Зимы» к «Весне», от «Весны» к «Лету», с его грозой, обещая, что все будет хорошо «Осенью». И снова «Зима».
Насладившись Вивальди, мы, вдруг, с замиранием сердца впервые услышали «По волне моей памяти», Тухманова. Вечного «Студента», и много-много всего.
Как всегда, все хорошее быстро кончается. И, вот, мы в последний раз смотрим на оранжевые окна сказочного дома, прощаемся с хозяевами, и светлый прямоугольник входной двери гаснет.
Мы не торопясь, и делясь впечатлениями, бредем пешком с Карла Маркса на Уральскую.
Больше этот дом я никогда не видел. Впрочем, как и его хозяев. Значительно позже, я пытался его отыскать, но, не нашел. Но, много лет передавал приветы хозяину дома.
И, в очередной раз, попросив кланяться, я услышал, что хозяин дома умер. Причина была банальна. По этой причине умирают поэты, мыслители, любители и знатоки поэзии. Их было много в моей жизни. И я их всех помню. Но, почему-то считается, что умирать по этой причине, недостойно. А они все были замечательными и достойными людьми. Но, не такими, как все.
Вечная им память.

автор Mist

История из журналистской практики. (Из откровений пьяных ментов)

Как известно, в системе МВД существует ротация руководящих кадров. И вот в маленький, задрипанный городишко N. назначают нового начальника ГОВД. Он, разумеется, начинает перетаскивать на новое место корешей-земляков. Среди прочих в N. на должность начальника ОБНОНа (отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков) переводится… ну, назовем его Васей Пупкиным.

К слову, N. славился обилием наркоманов-«чернушников». И вот Пупкин для начала серьезно «закрутил гайки»: часть наркоторговцев извел, оставшихся обложил данью. И жить бы ему да поживать спокойненько, но обуяла нашего Пупкина жадность. На выходных он стал мотаться по области, скупая маковую соломку, а жену с дочерью подрядил варить «ширку» Естественно, кому надо, отстегивал и чувствовал себя в полной безопасности, ибо кто же приколебается к начальнику ОБНОНа?! Семейное предприятие процветало, но случилась одна неувязочка. Как-то раз, когда Пупкин в очередной раз уехал за сырьем, к его жене пришли два «наркома». Денег у них не было, дозу просили в долг. Та не дала. А эти двое были какими-то совершенно «левыми» беспредельщиками, тем более нарк в состоянии ломки способен на что угодно. И вот один из них возьми да и выстрели из обреза в ногу мадам Пупкиной. О том, что случилось с нарками, история умалчивает. Мамзель Пупкина, естественно, вызывает «скорую». Приезжают медики и констатируют огнестрел, о котором положено заявлять. Приезжает милиция. По ходу дела, в маленьком городишке каждая собака знает дом начальника ОБНОНа, и известие о стрельбе там поставило на уши весь горотдел. Соответственно, на место происшествия выехали немедленно. Нда. И вот прибывшая милиция видит в доме уважаемого человека реальную нарколабораторию. Менты тихо фигеют. Спрашивают у мадам Пупкиной, которую как раз запихивают в карету «неотложки»: где муж? Та «честно» отвечает, мол, на рыбалке. И в этот самый момент, как рояль из кустов, появляется сам Пупкин с мешком маковой соломки.

Говорят, Пупкин отделался легким испугом. А стрельба в его доме, по официальной версии, случилась из-за того, что двое наркозависимых граждан из личной неприязни пришли в дом Пупкина, но, не застав дома оного, выстрелили в его супругу из обреза охотничьего ружья…

автор кошка- koshka

упыри

Случайная встреча, ненастный день

СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА, НЕНАСТНЫЙ ДЕНЬ

Нет, не рассказывай ни о чем. Я не хочу знать, кто ждет тебя дома, кто без конца названивает тебе на мобильный — звонок выключен, но женщины вроде тебя не выносят неопределенности в отношениях, не умеют даже притвориться, что им все равно, поэтому ты ерзаешь и злишься, думая, что я не замечаю твоих трюков с этой маленькой игрушкой розового — о ужас! — цвета с перламутром.

Что заставляет женщин покупать такие трубки? Впрочем, какая разница. Мне наплевать, сама ты ее выбрала или это подарок кого-то из бывших, ведь и сам я тоже — один из твоих бывших, случайно заглянувший в это кафе, случайно узнавший тебя в невзрачной, подвыпившей блондинке у барной стойки.

Что случилось с твоими волосами? Они стали тусклыми и безжизненными, точно высохшие на солнце водоросли. А глаза… Молчи. Я не хочу знать ничего.

Медленно ты потягиваешь коктейль. Лед уже растаял, на краю стакана алеет отпечаток твоих губ. О чем ты думаешь в эту минуту, когда вдруг ставишь стакан на гладкую, полированную поверхность стойки, с лихорадочной поспешностью вытряхиваешь из пачки сигарету… Я подношу тебе зажигалку, ты слегка подаешься вперед, и я замечаю, что рука твоя дрожит.

Ты избегаешь моего взгляда. Боишься, что я прочту твои мысли, как делал это всегда, как делал это тогда. Расслабься. Я больше не думаю о том, с кем ты проводишь свои дни и ночи. Если ты мечтаешь о возвращении в Эдем, то зря. Твое место занято. Занято другой Евой. Ты многое упустила, впрочем, как и я. Так что же нам остается? Соединить наши тела в диком танце на сбитых простынях. Забыть на пару часов обо всех кошмарах этого мира. Смешать кровь, пот и секреторные выделения. Прощаясь, рассмеяться друг другу в лицо.

Странная сказка. Принц и принцесса облажались. Стоит ли делать из этого трагедию? Разве что смеха ради. Хотя жизнь и так забавна до невозможности. В ней мало смысла, зато в избытке шотландский виски, сигареты Winston, глянцевые журналы, противозачаточные средства, CD с альтернативной музыкой и маленькие волшебные таблетки счастья. Подожди, пусть растворится до конца… Коктейль кажется тебе безвкусным, но эта чудесная штучка, величайшее изобретение человечества, вернет краски миру и души – марионеткам вроде нас.

Вспомни: мы были счастливы. Мы верили в любовь с первого взгляда, любовь до гроба, любовь, которая долготерпит, милосердствует, не завидует… не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла… все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит… Любовь, которая никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.

Думаешь, мне было легко забыть тебя? Тот вечер, когда ты вышла из дома, ссутулившись, опустив голову, держа в руке сумку со всеми своими джинсами, майками и длинными, бесформенными свитерами. В то время ты одевалась как подросток. Не чувствовала своей женственности. Бунтовала против нее. Тебя злило все, что было связано с репродуктивной функцией: гормональные препараты, точнее, необходимость помнить о них и принимать в одно и то же время, тампаксы, спазмалитики… Ты мечтала о жизни без грязи, о жизни, наполненной одними лишь удовольствиями. Безудержный секс, мартини с апельсиновым соком, танцы до упаду. Сломанные каблуки, размазанная по щекам тушь для ресниц.

Когда мы встретились спустя год и три месяца, так же случайно, как сейчас… Нет, ты позвонила – да, точно! – и я бросил все и помчался на Маяковку. Итак, когда это случилось впервые, я увидел тебя после долгой разлуки, и меня хлестнуло по глазам: красивая, до чего же красивая… Ты сказала «привет», как будто мы расстались только вчера, и криво улыбнулась. Твои губы были не накрашены, волосы собраны в нелепый узел на затылке. Я заметил, что ты похудела. Поцеловал твою холодную щеку. И спросил – все как в замедленном кино – тебе нужны деньги?

Твоя красота, как обычно, обезоружила меня. Скользящий взгляд, закушенная нижняя губа. О боже! Я не мог на это смотреть. И не мог не смотреть. Щемящее, болезненное чувство, как будто душу тянут по нитке. Тогда я решил: все, с меня хватит. Но потом было еще одно «все»… и еще, и еще…

Я не знал, зачем ты мне, хотя многие задавали этот вопрос, и как мы собираемся выжить при очевидном маниакальном стремлении растерзать друг друга. Но нет, они не понимали. Тяга к самоуничтожению, а не к уничтожению другого толкала нас в эту горько-сладкую бездну. Мы не хотели жить вместе, мы хотели вместе умереть, а потом что-то случилось со всеми нашими желаниями. Ты спаслась и попала в химический рай, а я… я выращиваю древо познания добра и зла прямо на собственной кухне. Ого, здорово же мне вставило. Еще по одной?

Девочка. Святая. Мадонна. Зачем ты здесь? Прости, я забылся. Ведь это я был идиотом, случайно заглянувшим в это кафе, случайно узнавшим тебя в невзрачной, подвыпившей блондинке у барной стойки. Еще один поворот винта. Ты идешь? Остаешься? Неважно. Через год, через сотню лет – мы из тех, кому суждено встречаться вновь и вновь, прорастая друг в друга нервами, мышцами, сухожилиями, сливаясь реками крови и радужными оболочками глаз. Ainsi soit-il.

(2008)

Автор Graham

До какой же степени сценаристы Голливуда…

Посмотрел фильм «Пекло» XX века фокс. Сюжет незатейлив. Очередная партия космонавтов спасает мир. Теперь их задача доставить бомбу, чтобы восстановить светимость угасающего солнца.

Сама по себе идея бредовая для любого, знакомого хоть чуть-чуть с физикой. Даже если бы бомба была сделана из антивещества, а это способ освободить максимально возможную энергию, для Солнца это прошло бы вообще незаметно.

Но на этой фигне сценаристы не остановились. Они демонстрируют дремучее непонимание того, о чем взялись сочинять. Приведу лишь несколько идиотических «ходов»

— Самая страшная беда в космосе — холод. Через несколько минут(!!!!!!!!!!!!!!) после попадания в вакуум человек замерзает в страшных муках.

610736— В силу обстоятельств разорвался шлюзовой переход. Единственная возможность, которую нашли космонавты, у которых не было скафандра, пролететь под действием воздуха, вырвавшегося из камеры при открытии двери 20 (двадцать) метров в вакууме БЕЗ СКАФАНДРОВ!!! И им таки это УДАЛОСЬ!!!!!!!!!!!!! Они слегка обморозили руки…

— Пожар в отсеке тушили пустив в комнату сжатый кислород,  для того, чтобы все побыстрее выгорело…

— От солнечного излучения, в силу близости испепеляющего и буквально испаряющего ВСЕ, что попадает на свет, защищает какой-то «зонт».  Из чего он сделан?!!!

— Капитан корабля вместо того, чтобы выполнять задачу, хочет посмотреть, что случилось со случайно найденным предыдущим кораблем. Решение об этом он принимает НЕ САМ. Он просит принять его ФИЗИКА.

— Расчет траектории доверяется специалисту, который делает ошибку. Капитан и от этого устранился.

— Корабль, куда они попали, был заполнен пылью «ИЗ КОЖИ ЭКИПАЖА» — 10 человек, между прочим. А корабль офигенный.  СКОЛЬКО У ЧЕЛОВЕКА КОЖИ????

— Скафандры сделаны так, что для обзора оставлена щель высотой в несколько сантиметров (впечатление — не больше одного см.)  ЗАЧЕМ?

— Важные решения после гибели командира принимаются ГОЛОСОВАНИЕМ!

— В целях политкорректности экипаж имеет негра, а главный герой,  спасающий землю, очевидно,  нетрадиционной ориентации — закатывает истерики, движется наподобие балетного танцора, показывает много крупных планов одухотворенного женственного лица.

ЭТО ИДИОТИЗМ.

Автор burger

Пекло - фильм

Потерять, что не имеешь

Готовясь к встрече с Юрой, Света всячески себя успокаивала и заранее утешалась: «Это всего лишь сущий пустяк, — говорила она себе, — я просто отдам книгу и пойду домой. Да и не особо Юра интересен. Впрочем, если он пригласит куда-то, то я, пожалуй, соглашусь. А может и не соглашусь, я девушка капризная». Надо сказать, что некое волнение проникло таки через пустяшность повода, и ей пришлось смывать макияж и наносить новый, поскольку старый показался ей небрежным. Новый тоже не понравился, но переделывать еще раз было глупо — она собирается только отдать книгу, и все. Поэтому же она переоделась с платья в джинсы и черную блузку, в которой часто ходила в институт.

Как ни хотелось ей опоздать, ничего не получалось — она встала на два часа раньше, чем обычно, и заняться было решительно нечем. Поэтому Света взяла книгу и пошла к месту встречи, решив погулять в округе. Совершенно неуместно накатило волнение, Света на него сердилась, и чтобы установить глупость волнения окончательно, сказала себе, что никуда с Юрой не пойдет, хоть он ее в театр пригласи, хоть в ресторан. Она прошлась по бульвару, просмотрела обложки всех журналов в газетном ларьке, и краем глаза увидела Юру. Вспыхнув от радости, она повернулась к нему с самой сияющей своей улыбкой, открыла рот и с огорчением увидела, что обозналась. На всякий случай представила себя рядом с Юрой, как он встречает ее после института, как они целуются, и нашла свои фантазии весьма волнительными, чтобы заранее отказываться от приглашений. Решила, что в случае чего уместно будет поддаться порыву, неважно какому.

Юру увидела она издалека, он небрежно нес букет цветов, словно это был и не букет вовсе, а какая-то газетка. Ей даже показалось, что Юра специально несет так букет, чтобы подчеркнуть, что он, букет, у него по случаю, и совсем не для нее. Увидев Свету, празднично одетый парень помахал свободной рукой, отстраняя букет немного за спину, но и не пряча:
— Привет! Я что, опоздал? — голос у Юры был веселым, безмятежным.
— Нет, просто я раньше пришла, делать было нечего, вот коровьевский сборник, только верни обязательно.
Юра взял книгу, мельком глянув на обложку. Букет был явно не для Светы, хотя Юра настолько лишен пафоса в своей сути, что мог сунуть букет в последний момент, и для него это было бы естественно. На всякий случай, Света решила не удивляться такому жесту, случись он. Но поиграть все-таки решила, спросив Юру голосом насмешливым, с вызовом, и как ей самой показалось циничным:
— А цветочки кому припас?
Юра улыбнулся своей ослепительной улыбкой и помахал букетом:
— А, это я вот думал в театр сходить, или ну его, театр? Может тебе в любви объясниться?
Света смешалась, чувствуя, что тонет в Юрином обаянии, она поняла, что если Юра и будет объясняться в любви, то непременно вот так, игриво. Он показался ей очень милым, с ним можно было бы сидеть на скамейке, слушать его бесконечные шутки, ей даже почудилось, что губы сами тянутся в поцелуй. На мгновение ей пригрезилось, что город превратился в цветущий розовый сад, небо взмыло ввысь, вокруг заиграли искры. Света попыталась заговорить в том ему, но едва начав еще больше смутилась, и почувствовав жар в щеках и дрожь в голосе, с усилием сказала:
— Объяснись.
Юра смутился, почувствовав неловкость ситуации. Он открыл рот, махнул букетом, и улыбка его стала смущенной донельзя. Он даже задвигал руками, став похожим на темно-серого пингвина в полоску:
— Ну, я это… я в театр тут собрался. Спасибо большое за сборник, я прямо и не знал, что делать. Ну, я пошел? Пока?
Пауза стала тяжелеть, сгущаться. Юра по-прежнему улыбался, но улыбка его скомкалась, съежилась и стала совсем искусственной. У Светы в голове все мысли как выдуло, она чувствовала, что ее лицо стало кислым, внутри у нее разрыдалась маленькая девочка, и уже она ничего не могла с этим поделать. Она кивнула и стала смотреть, как удаляется Юра. Противные мысли лезли в голову: «Может в следующий раз? Слишком сумбурно все получилось, я и сама была не готова». Через четыре дома Юра всплеснул в воздухе руками и поймал бросившуюся на шею прямо из воздуха девицу.

автор Пилигри

авторский сайт