Крымский поход социоников. Четвертый день пути

День четвертый (23 июля)

Лежбище котиков и кошечек, естественно, утром было поднято, накормлено-напоено и последовало дальше на юг по плато. Недалеко от нашей стоянки мы еще завернули к одной небольшой пещерке, глубиной всего 10 метров, напротив которой еще был расположен относительно неглубокий безымянный провал. Там было очень хорошо фотографироваться, чем мы и воспользовались.

4день пути1

Над провалом

4день пути2

На поваленных деревьях

4день пути3

То ли лапа то ли корень

4день пути4

Потом пошли дальше по плато. Довольно часто стали попадаться низкие клумбы из можжевельника и муравейники.
Я только тогда сообразила, что надо бы привезти домой трав, и принялась дергать по пути веточки лимонника.

4день пути5

Муравейник

4день пути6

Серега хотел найти интересную пещеру, чтобы показать нам. После некоторых блужданий по плато он ее нашел.
Зовут пещеру Кешменде Тюзюнде, глубиной всего 10 метров, а если точнее:

Каменистая (Кешменде-Тюзюнде-Хосар) — колодец, глубиной 10 м, с южной стороны есть подземный вход, а с северной — небольшая пещера.

Эта пещера оказалась очень подходящей для фотографирования, и мы не преминули ее обследовать и сделать снимки на память.

4день пути7

А вот вид сверху

4день пути8

Пещерные соционики

4день пути9

Стас смог вылезти из нее не через боковой ход, а по стене и без страховки. Даже у Сергея это не получилось.

4день пути10

После этой, последней в нашем походе, пещеры, Серега показал нам общее направление, куда идти, упомянул, что еще зайдем к источнику и после начнем спуск. Мы и разбрелись, рассыпавшись и двигаясь в указанном направлении. Серега сказал, что можно идти по дороге — ошибки не будет. Ну я и пошла по дороге. Впереди виднелись постройки метеостанции, и я надеялась при случае попроситься к ним, чтобы подзарядить телефон хотя бы немного. Шла себе, шла, а потом обратила внимание, что наши уходят куда-то в сторону, вверх. Думаю: ладно, все равно направление известно, вроде договорились, что будем заходить к источнику, пойду дальше, как и шла, а там встретимся. Метеостанцию прошла, возле нее сидели люди. но перед моим приближением зашли внутрь. Подумала к ним обратиться, но перевесили мысли, что наши могут меня искать, а, если я туда зайду, это будет сложнее. Ну ладно, — думаю, — пойду дальше. Так прошла еще с полкилометра по дороге, вымощенной желтым кирпичом, а потом что-то меня подтолкнуло повернуть наверх, и тропинка как раз туда шла, менее заметная, чем дорога, но вполне различимая. Прошла по ней немного, вижу: лужица с водой, вроде как какой-то подземный ручеек пробился наружу. Сполоснула в ней руки и лицо, и подумала: интересно, это тот самый источник, или нет? Прошла чуть выше и наткнулась на как следует оборудованный источник, вроде небольшого колодца глубиной около метра, вымощенный камнями и с навесом от дождя. Набрала там воды в свою бутылку, напилась и решила подождать наших неподалеку. Ждала-ждала: никого! :shock: Что бы это значило, спрашивается?

Ну и куда, спрашивается, все могли запропаститься? На другую сторону горы, по идее, они пойти не должны. Незаметно пройти чуть выше меня — маловероятно. Может, ищут меня и из-за этого где-то застряли? Вот это как раз не очень хорошо. Хотя, спрашивается, с чего бы люди отклонялись от курса, чтобы искать меня? Лучше уж сначала найти стоянку, обосноваться на ней, а потом уже и искать. Но к источнику-то они все равно должны выйти, так? Значит, лучший выход — остаться здесь. Но сколько тут сидеть? Может, надо как-то дать о себе знать, что я здесь?
Ладно, рюкзак пока можно оставить у источника в пределах видимости, а мне самой почему бы не подняться на горку оборзеть обозреть окрестности? :wink: Может, наши уже где-то рядом? Мда, жаль, что у меня сдох телефон…
Поднимаюсь, обозреваю — в пределах видимости никого. Втыкаю длинную палку (наверное, чей-то забытый импровизированный посох) в кучку камней, издаю «три зеленых свистка», жду еще пару минут и спускаюсь обратно. Так… если они все-таки пошли на другую сторону горы и будут спускаться без меня, то, собственно, что ужасного? Рюкзак с вещами, деньгами и документами у меня с собой, можно вернуться к метеостанции (или для чего там еще предназначено то сооружение, мимо которого я прошла?), попроситься там зарядить телефон и хоть до кого-то из наших я рано или поздно дозвонюсь, а дальше уже разберемся по ситуации: то ли Сергей придет за мной, то ли скажет, куда и как идти. В самом худшем случае пойду по дороге и спущусь сама по ней, спальник и дождевик для ночевки есть. Еще вариант: подняться на самую вершину горки, где вышка, оттуда-то, если уж я со своим зрением и не увижу наших, то они-то меня заметят. Значит, определились. По времени лучше с этого варианта и начать. Если не сработает, подключим другие.
С этими мыслями постепенно спускаюсь, беру рюкзак и отхожу чуть в сторону от источника, ближе к вершине. Опа, а тут готовое кострище! Может, здесь и будет наша последняя стоянка? А что, место отличное, источник рядом, метрах в 30, разве что с дровами не очень. Задумываюсь, не подождать ли еще здесь, не спеша снимаю рюкзак… и тут на горизонте появляется Серега. Командует: будь здесь, никуда не уходи, мы через полчаса придем!, — и исчезает за горизонтом там, откуда взялся.
Думаю: ну вот и все, проблема решена. :) Чем бы заняться в эти полчаса? Знать бы, что стоянка будет здесь — хоть дров бы пособирала. Но Серега про это не говорил. Что ж, тогда будем просто загорать. :wink:
Минут через 40 действительно все появились. Люда еще, подходя, бросила: ну вот, мы ее ищем, а она тут загорает! По этике стало малость неловко. Неужели и правда все то время, пока Сергей меня не нашел, они меня искали? :shock: :oops: Поэтому как-то промолчала и предпочла не нарываться с вопросами, что они там делали так долго.

А что было дальше? Оксана вот уже сказала, что они нашли Гриб. Настоящий шампиньон, между прочим :) . А потом еще один! И еще. И нафотографировались с этими грибами, да так, что весело стало. В итоге, радуясь от созерцания грибов, :wink: забыли они, что надо меня искать :D Потому и появились у источника не сразу.

4день пути11

А от источника уже пошли к склону горы — спускаться. Сначала Серега хотел нам предложить спускаться по довольно крутому ровному склону, но Люда отказалась. Поэтому мы возле того места только сфотографировались, и двинулись дальше.

4день пути12

Пошли, что называется, другим путем. Сергей сказал, что недалеко есть тропа, но в итоге оказалось, что где-то мы с нее свернули и пошли по не менее сложному спуску.
Это мы только идем по направлению к Красной тропе. На переднем плане видна одна из кучек, обозначающих, очевидно, «верной дорогой идете, товарищи!»

4день пути13

А после, собственно, пошел сам спуск

4день пути14

Местами спускаться было не очень удобно, из-под ног то и дело выскакивали камешки.

4день пути15

Местами мы отдыхали.

4день пути16

В одном месте даже спускали рюкзаки вниз на веревке, жаль, никто не заснял это действо. Почти все устали, Серега, Артем и Стас занимались собственно перемещением, а мой телефон впал в спячку, ожидая прибытие на море

4день пути17

 

4день пути18

 

автор Darlana

Крымский поход социоников. Третий день пути

День третий (22 июля)

Утром просыпаться было тяжко. Заснуть получилось ближе к рассвету, но пробудившийся народ не дал толком насладиться сном… ууу, изверги! Попили чай, перекусили, собрались, — и дальше в путь. Дорога была легкой, шли практически по ровному плато, только с места стоянки пришлось малость подняться.

3день пути1

Облака, цепляющиеся за горизонт

3день пути2

Пройдя немного по плато, вспомнили, что надо бы пополнить запасы воды. Отдохнули на краю большой поляны.

3день пути3

Крымская природа и мы

3день пути4

Дальше по пути попалась поляна с Голубиной пещерой. Она представляет собой, по сути, вертикальный колодец глубиной 20 м и используется как учебная для начинающих исследователей вертикальных пещер. В нее мы не полезли, т.к. не взяли веревок с карабинами, только осмотрели сверху и сфотографировались возле нее.

3день пути5

Потом Сергей предложил сделать промежуточную стоянку в гроте, и мы направились туда. Причем все — по одной дороге, со спуском и подъемом, а я — в обход, но по более ровной поверхности.

3день пути6

Но грот оказался занят, и мы пошли дальше. Остановились пообедать уже недалеко от пещеры Суук-Коба, как раз в это время возле нее были другие туристы, а позже они ушли.

3день пути7

Поев, мы снова, как и перед походом в пещеру Эмине-Баир-Хасар, переоделись в спортивные костюмы и взяли с собой рюкзаки. Эта пещера уже оказалась не окультуренной и не коммерциализованной… пока что. В общем, вполне дикая пещера, сохраненная почти что в первозданном виде. Конечно, не считая следов пребывания разнообразных туристов — как культурных, так и не очень, которые кое-где постарались увековечить факт своего посещения этого места. Под ногами скользко и мокро, никаких ступенек и ковриков, и тем более перил и электричества . Может, при тусклом свете фонариков все видно не настолько хорошо, но фотографии получились почти не хуже, чем в предыдущей пещере. Пещера очень даже большая, 210 м длиной (ее название переводится как «Холодная»), глубиной метров 40, в ней есть 7 больших залов и еще парочка «шкурных» лазов, куда мы не полезли.

3день пути8

Это мы перед входом в пещеру.

3день пути9

Начинаем спускаться.

3день пути10

Залаз или свет в конце туннеля на обратном пути

3день пути11

Спустившись чуть ниже, мы оставили рюкзаки в одной из ниш и пошли обследовать пещеру дальше.

На одной из стен довольно четко виден древний рисунок.

3день пути12

Разумеется, мы дошли до конца пещеры и обследовали там почти все. А зачем иначе было туда идти?

3день пути13

Вот натечные образования на содах перщеры, — камни, которые текли веками

3день пути14

Грот и плачущие стены

3день пути15

Кружок любителей спелеологии

3день пути16

Когда вышли из пещеры, батарейки фонариков практически у всех сдохли.
Выйдя из пещеры, пошли к стоянке с выложенным на ней словом «Вечность», которую присмотрел Артем еще перед спуском — отогреваться.

3день пути17

После пошли в Тысячеголовую пещеру, она же Бинбаш-Коба

Бинбаш-Коба несколько короче — 110 м. Вот как описывает ее в 1886 г. Е.Марков: «На полу…насыпаны страшною грудою человеческие черепа… Они лежат без счета и призора, как кавуны на малороссийском базаре».

 

Возможно, это была усыпальница, могильник, где хоронили умерших, а возможно, здесь погибли укрывшиеся от врагов мирные жители. Существует несколько легенд, посвященных этой пещере. Вот одна из них.

Спасаясь от диких кочевников-завоевателей, местные жители поднялись на плато Чатыр-Дага и спрятались в этой пещере. Утесы и каменные глыбы, густой кустарник и деревья прикрывали узкий и неприметный вход в нее. Внутри пещеры был обширный зал, Способный вместить множество людей. Боясь попасть в руки завоевателей, беглецы редко выходили из пещеры. Вскоре их стали мучить голод и жажда. Вода, которую по каплям собирали со стен, не могла напоить всех. Тогда одна смелая девушка решила найти источник где-нибудь вне пещеры. Лунной ночью она вышла наружу и неподалеку от убежища, на небольшой поляне, среди цветов нашла родник с кристально чистой водой. Девушка стала по ночам ходить к источнику. Там, где ступали ее ноги, где падали из сосудов на землю капли воды, выростали дивной красоты цветы. Но однажды кто-то из воинов-завоевателей увидел цепочку ярких цветов, пролегшую от родника куда-то в заросли, к нагромождению каменных глыб. Прошли вражеские воины по этой цепочке и увидели вход в пещеру. Повелел предводитель их набрать побольше хвороста и сухой травы, завалить всем этим вход в пещеру и развести огонь. Потек внутрь густой удушливый дым, и погибли от него в страшных мучениях все беглецы. Народная молва исчисляет погибших в тысячу человек, отчего и названа пещера Тысячеголовой.

Как раз эту легенду Сергей нам и рассказывал.

В Тысячеголовой пещере

3день пути18

А вот сюда, кроме нас с Артемом, уже никто не полез. Выше есть какой-то узкий лаз, напоминающий дымоход. Возможно, как раз там и есть тот самый непроходимый «второй выход», с помощью которого пещера вентилируется. Точнее, сначала туда понесло меня, а Артем уже присоединился попозже. Кроме того, у меня не было уверенности, что я смогу слезть обратно. Гы, это означает, что слезть-то я все равно как-нибудь слезу, но вряд ли получится не удариться и не испачкаться при этом. Хотя обратно спуститься получилось немного по другой стороне (Артем спускался первым и в этом убедился), и там оказалось легче.

3день пути19

Виды из пещеры

3день пути20

Впечатления от посещения этой пещеры нам немного подпортила шумная компания молодежи, которая громко разговаривала и даже ржала. У некоторых у в руках были даже бутылки пива и чего-то там еще. Как раз их угораздило нагрянуть в том момент, когда мы уже поворачивали обратно. Люда сделала им замечание, с ними, похоже. был кто-то старший, который ее за это даже поблагодарил, вроде стали шуметь чуть меньше, но все равно неприятно. Поэтому мы там уже долго не задерживались, сделали перед выходом несколько общих снимков, и пошли к Вечности ужинать.

Ужин у Вечности

3день пути21

А таким было утреннее пробуждение на следующий день

3день пути22

 

автор Darlana

Крымский поход социоников. День второй

21 июля

По уровню физических нагрузок этот день, пожалуй, получился самым тяжелым. Но зато интересным.
После завтрака мы собрались и двинулись вверх. К нашему некоторому удивлению, все-таки по ручью Первым пошел Сергей, за ним Артем, они разведали обстановку и определились, что лучше рюкзаки поднять отдельно, т.к. с ними не все смогут залезть. Они закрепили наверху веревку и стали принимать рюкзаки, а потом и страховать нас на всякий случай. На стенах ущелья мы заметили кое-где следы креплений, оставленных нашими предшественниками. А мы, в сущности, неплохо обошлись без них .
Вот начало нашего подъема. Ждем, пока будет разведан путь и закреплена веревка. Заодно фотографируем окрестности и друг друга

2день пути1

2день пути2

 2день пути2

Затем мы передали рюкзаки наверх. Артем их забирал у нас и передавал Сергею, а тот вытаскивал повыше.

Таня пошла наверх точь-в-точь так, как сказал Сергей: куда наступать, куда тянуться рукой, и т.д. Залезла в общем-то без проблем. Следующей пошла я. Но я ж такая зараза, что меня бездумное следование указаниям не устраивает, поэтому пошла своим путем Когда надо было опускать ноги на бревно, я не захотела и поднялась своим оригинальным способом: руки шли по одной стороне ущелья, а ноги — по другой. Тело пришлось полностью вытянуть и так, упираясь, передвигаться боком. Непривычно, немного тяжело, зато интересно. Какая жалость, что меня в таком положении никто не сфоткал! Когда ущелье сузилось, я все-таки спустилась на бревно, слегка зацепив головой за нависшую скалу, из-за чего моя крашеная кепка свалилась в воду. Тут на фотке я уже преодолеваю последний метр, уцепившись за веревку (Таня фотографировала сверху).

2день пути3

Следующей пошла Оксана. Она решила немного облегчить себе путь и прошла часть пути по воде, из ванны, в которой лежала нижняя часть бревна (а все остальные не лезли в воду и шли над ванной), а оттуда — уже по бревну выше.

2день пути4

Тяжелее всего этот участок дался Людмиле. Бревно для нее было уже скользким, и не обошлось без помощи Стаса снизу.

2день пути5

Стас потом повторил мой фокус, поднявшись, упираясь в стены (и это, кажется, не засняли). Артем напоследок достал мою уже полинявшую кепку со дна ванны.

2день пути6

И вдоль ручья мы пошли дальше.

Дальше идти вдоль русла было довольно легко. Оно было то пересохшим, то временами пробивались ручейки, то попадались очень даже хорошие ванночки. Точнее, целые бассейны. В зарослях над ручьем мы даже обнаружили кизил.

2день пути7

2день пути8

Под ногами — в основном каменистая почва и трава. И разные горные цветы. Угол подъема — сначала градусов под 60, тяжеловато. Начиная с какого-то места он уменьшился до 40-45 градусов, я там сразу почувствовала, что идти стало легче.

2день пути9

Отдых на Ишачьей тропе. Переводим дух, фотографируем все, что видим. Если утром было еще прохладно после дождя, то сейчас уже начинает припекать солнышко. Как Оксана выдержала на этом участке без воды, ума не приложу.

2день пути10

Подъем (уже ближе к вершине)

2день пути11

Поднимались, наверное, часа 2. В конце концов выбрались на плато и там передохнули еще.

2день пути12

А дальше двинулись по плато, после подъема движение по ровной поверхности показалось просто сказкой.

2день пути13

 Затем свернули влево, нужно было немного спуститься, а потом подняться на другой отрог Чатырдага, чуть повыше. Причем эта дорога помечена для не очень уверенных в правильности выбранного пути туристов каменными кучками высотой до метра, и располагаются эти кучки друг от друга метрах примерно в 30-50, а где и ближе. Вниз-то было идти легко, а вот вверх… Не так, как по Ишачке, но все равно тяжеловато. Сергей с Артемом оторвались далеко и догнать их не было никакой надежды. Вот тут-то я и почувствовала, что моя физическая форма явно оставляет желать лучшего. С другой стороны, я все равно оказалась не самой слабой.
Собрались все у вышки на вершине. Передохнули, попили воды и двинулись дальше — выбирать место для стоянки.
2день пути14
По пути осмотрели снаружи пещеру, именуемую «Трехглазка» — по числу отверстий наверху, через которые можно ее увидеть. Сергей спустился вниз, мы с Оксаной, как самые любопытные — за ним, остальные ограничились тем, что посмотрели и пофотографировали ее сверху. Вход в пещеру оказался, к сожалению, закрыт решеткой Но внизу все равно ее было смотреть интереснее.
2день пути15
Потом Сергей оставил нас на поросшей густой цветущей травой полянке, окруженной деревьями, а сам пошел искать место для стоянки и источник с водой. Вернулся он где-то через час, т.к. стоянку нашел сразу, а источник искал долго. Оказалось, что он всего один на все плато. За это время я успела обследовать окрестности и позагорать, а телефон мой к тому моменту окончательно сдох и отказывался не только делать фотки, но и даже звонить. Поэтому фоток поляны и стоянки у меня нет, а в других архивах пока их не найду, может, позже заброшу.
А стоянка та была оборудована просто шикарно: со столом и большими бревнами для сидения. Кострище тоже оказалось подготовленным, хотя наши предшественники, уходя, залили его водой от души. Ничего, вокруг валялось достаточно сухих дубовых листьев, и проблем с разжиганием костра даже не возникло.
Серега остался на хозяйстве готовить обедо-ужин, а нас направил в «окультуренную» пещеру Эмине-Баир-Хасар, расположенную неподалеку, объяснив, как туда идти. Нашли мы ее действительно без проблем. Экскурсии оказались не из дешевых, 40-60-80 грн., мы пошли на ту, что по 60, она не предусматривает посещение только двух залов. Хотя лучше бы уж посетили все .
Экскурсоводом у нас была веселая и юморная татарская девушка Эльвира (может, Гечка?), которая всю дорогу рассказывала легенды и байки о пещере и каждом ее зале. В пещере оказалось действительно прохладно, но я за все время экскурсии не успела почувствовать, что там 5 градусов, сказала бы, что там было градусов около 12. Хотя под ногами постоянно было мокро и хлюпало, под конец экскурсии создалось ощущение, что ноги промокли до безобразия, а на самом деле они просто немного подмерзли.  Зато эти неудобства сполна были компенсированы тем, что мы там увидели.
2день пути22
А это мы отогреваемся на лавочке после экскурсии.
2день пути23
Возвращались с экскурсии мы той же дорогой.
2день пути24
Маленькое соционическое отступление. Меня почему-то тянуло свернуть вниз пораньше, чтобы срезать путь. В итоге не стала спускаться там, где хотела сначала, чтобы не пугать остальных (хотя и там прошла бы около полсотни метров по низу и была бы на месте). а следующий поворот оказался как раз подходящим. Остальные захотели свернуть позже, в итоге позже и пришли. В общем, у меня неплохо работает чувство направления. В смысле, вижу цель, а не путь; что это по соционическим теориям значит-то? Признак «результат», если не ошибаюсь Тогда да, если Таня все-таки Максим, а не Робеспьер, то результатером в команде была только я. Стас, правда, может, и мой тождик, но он не потащил бы Люду путем, который ей не нравится.

Еда к нашему возвращению была уже готова. Мы поели, выбрали место для ночлега и оборудовали его. Затем, если не ошибаюсь, Оксана, Таня и Артем пошли на горку фотографировать закат. Работал бы мой телефон, и я бы пошла, а так — зачем? А закат у них получился и правда красиво

2день пути25
Еще у Оксаны отлично получилось сфотографировать костер.
2день пути26
Ночью выспаться получилось не очень. Во-первых, пришлось лежать под ощутимым, по крайней мере для меня, уклоном. А, во-вторых, почти всю ночь рядом шуршала какая-то зверушка покрупнее мыши. То ли крыса, то ли лиса, то ли еще кто.
автор Darlana

Крымский поход социоников. 19-20 июля

Путевые заметки

Выехала я днем 19 июля, на более удобный поезд билетов не оказалось. Вагон — купейный, соседи нормальные и спокойные, в общем, добралась почти без проблем. Даже кондиционер в купе немного символически работал. Правда, когда соседи начали ходить туда-сюда, его работа стала совсем не заметна, и от жары пришлось малость помучиться, но для меня кое-как терпимо. Прибыл поезд по расписанию, в 22.40. При подъезде к Симферополю мы наблюдали из окон вагона салют. Интересно, что же там был за праздник? Не день города, случаем?
На вокзале, правда, оказалось совсем не празднично: забитые сиденья, комнаты отдыха с нормальными ценами тоже заняты, а свободны номера с ценой от 250 грн. за койко-место и выше. Ну и ладно, мы птицы не привередливые, можем посидеть и на вокзале. Пошла в платный зал за 5 грн. Там продают газеты и делают кофе или чай за умеренную цену. Часов в 6 позвонил Сергей, я покинула зал и вышла к фонтану. Оказалось, он добрался еще часа в 2 ночи, а Люда и Стас уже ночевали в Перевальном. Вскоре подошел Артем, а через некоторое время — и Таня. Она проводила семью на море, и мы все двинулись к троллейбусу. Минут за 40 доехали до Перевального, где нас уже ждали Люда со Стасом, забежали в магазинчик — докупить продукты и кое-какие необходимые мелочи, и двинулись в сторону леса.
По дороге местами попадались небольшие сыроежки, опята и всякие поганки.
Вот один из первых небольших привалов

1день пути

Дальше вышли к руслу небольшого частично пересохшего ручейка, где местами образуются такие вот ванночки. Там даже сидела лягушка, видать, спасалась от жары

1день пути2

Увидев уже готовое кострище, мы остановились передохнуть и попить чаю. Недалеко от этого места я сфоткала колокольчик, который вроде бы занесен в Красную книгу.

1день пути3

Пока грелся чай, все желающие искупались в ближайшей ванне, а я еще успела поджарить и съесть небольшой опенок, оказавшийся вполне безвредным, судя по нейтральной реакции организма.

1день пути4

И тут начался дождик. У Сергея на этот случай все отработано: достается и натягивается тент, все сносится под него и не надо никаких палаток.
Когда дождик поутих, мы допили чай и перебрались еще чуть выше, на новое место. И тут дождик не замедлил закапать опять. Снова пришлось натягивать тент.

1день пути5

 

1день пути6

Стас сделал дельное предложение: мобильники, пока они не используются, лучше отключать, чтобы не разрядились. И тут я сообразила, что не помню ПИН-код своего нового телефона Пришлось срочно писать домашним СМС-ки, чтобы они мне его выслали. А дозвониться на окончательной стоянке не получалось. То ли ответное сообщение я не заметила, то ли оно пришло поздно… в итоге мой телефон начал издыхать, и я сделала фоток в походе даже меньше, чем в прошлом году, всего лишь 79, и то среди них штук 5 неудачных

 Около трех часов Сергей направился назад в Симферополь, чтобы встретить Оксану (я ему для этого дала все координаты, какие только могла). Кроме того, Сергей, Стас и Люда были в курсе, что в поход собирались еще и Etlinn с мужем, но в последний момент отменили поездку, поэтому делались предположения, что Сергей или вообще не найдет Оксану, т.к. она не приедет, либо она испугается незнакомого человека, пристающего к ней у фонтана и не рассекретится Я считала этот вариант маловероятным, но, возможно, на нервах меня малость потянуло на «подвиги»: обследовала дальше всех, куда уходит вверх ручей, изучила окрестности на возможность обходных путей и убедилась, что их почти нет. А после полезла на засохшее дерево наверху и принялась пилить ветки для костра, причем от жары потеряла, пожалуй, не меньше килограмма воды.

Ага, в его распоряжении был номер телефона, который отключился, и то, что «она вроде темненькая»
И ведь нашел же!
Их диалог на вокзале был коротким: не успела Оксана разглядеть фонтан и поинтересоваться у окружающих, тот ли это «фонтан желаний», который ей нужен (вдруг их тут несколько), как к ней подходит незнакомый мужчина и спрашивает:
— Ты с питерского поезда?
— Да…
— Оксана?
— Да…
— Все, пошли.
И они пошли.
Незадолго до темноты Сергей вернулся с Оксаной. Дров было более чем достаточно, Сергей приготовил свою фирменную кашу, мы поели и потом еще долго сидели у костра и разговаривали.

Да, вспомнила еще о животных.
Как раз недалеко от нашей первой стоянки находилось Орлиное ущелье. Так там можно было наблюдать полет орлов. И даже картину, где взрослый орел учил своего птенца летать. Еще орлов можно было видеть с Ишачьей тропы. После я уже не припомню, чтобы мы их замечали. Наверное, там, в ущелье, им удобнее всего гнездиться…

(продолжение следует)

автор Darlana

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Русалка

Русалка.

— Ну, рассказывай! Что случилось? Опять конфликт между Девой и Рыбой? – Вера ласково посмотрела на сидящую напротив Нику.
Когда та пригласила ее «отдохнуть и расслабиться» на берегу моря, Вера сразу поняла, что отдыхать, а уж тем более расслабляться ей явно не придется. Ника явно собиралась «серьезно поговорить». Вера согласилась отчасти потому, что «чему быть, того не миновать», а отчасти из-за того, что Нику она очень любила и ценила то, что та обращается к ней за помощью.
Пока девушки ехали на дачу, обустраивались и накрывали на стол, они мило трещали о делах житейских, ни словом не упоминая истинную причину поездки. Но вот, наконец, фрукты были вымыты и уложены в вазу, огромная плитка шоколада с орехами (нам ли красавицам думать о диетах) разломана на дольки. И даже бутылка вина сдалась под напором женской изобретательности и желания выпить (определенно штопор нужно бросить в сумочку вместе с помадой, пудрой и бумажными платочками). И был уже сказан первый тост, и сделан первый глоток… Пора бы и приступить к тому, «ради чего мы, собственно, здесь и собралИсь», но девушки молчали.
Вокруг была настоящая южная ночь. Низкое небо, усыпанное звездами так, что даже Большую медведицу не сразу найдешь. Цикады. Воздух, пропитанный запахом кипарисов и моря. Тягучий и ароматный, как молодой мед. Шум прибоя вдалеке. Говорить не хотелось. Хотелось смотреть на звезды, черпать воздух ложкой и слушать прибой…
Девушки, не сговариваясь, подкурили. Они были такие разные, эти девушки, сидящие на дачной веранде с бокалом вина в одной руке и сигаретой в другой, но в то же время неуловимо похожие друг на друга. Так бывают похожи близкие подруги, прошедшие вместе детский сад, школу и множество приключений.
Вера была шатенкой, предпочитающей стрижку, не требующую долгой укладки. Основательная, спокойная. Она вселяла уверенность в том, что все будет хорошо. За нее хотелось спрятаться от жизненных коллизий. Этакая воплощенность домашнего уюта.
Ника, жгучая брюнетка, ни минуты не может без движения. Для нее не существовало половины. Только все. И сразу. Она манила своей непредсказуемостью. Уж с ней-то скучно не бывало. Ника регулярно впутывала их в приключения, а Вера прилагала все усилия, чтобы эти приключения заканчивались благополучно.
Обе были кареглазые. Но глаза Веры, с зелеными крапинками, были полны доброты и заботы, а в почти черных глазах Ники бушевал огонь. В зависимости от настроения в них то прыгали маленькие бесенята, то сверкали молнии. Сейчас же в них плескалось море. Море огромной, вселенской тоски, готовой выплеснуться через край и побежать вниз маленькой соленой каплей. Ника и сама была морем – то теплым и ласковым, принимающим в ласковые объятья и баюкающим, то бушующим, сметающим все у себя на пути. Вера же, незыблемая горная гряда, взирала снисходительно на сверкающую морскую поверхность и принимала на себя основной штормовой шквал.
— Ну, что может быть пора поговорить?
— Да! Пожалуй, пора!
— Ну, тогда рассказывай, чем ты опять недовольна! – Вера старалась говорить как можно мягче, понимая, что злить подругу нельзя ни в коем случае.
— Ты! Ты всегда была главной! Всегда! С самого детства. Ты всегда решала, что мы будем делать, когда и как. Все просчитано, все под контролем, результат известен заранее. Неужели тебе не надоело всегда все знать?
— Зато неприятностей мы всегда избегали. Скажешь не так?
— Так. С этим не поспоришь. Но неужели тебе не скучно так жить? Распланировать свою жизнь на 10 лет вперед и расстраиваться только тогда, когда что-то идет не по плану. Да и то только на время, которое потребуется для новых, корректирующих расчетов! Это же скучно – всегда знать, что будет завтра. Уборка квартиры по пятницам, посиделки с подругами по субботам… А если подруга хочет придти в пятницу? Нееет, в пятницу никак! А как же удовольствие от нового, незапланированного? Ведь в жизни кроме «надо» есть еще и «хочу»! Как насчет исполнения желаний? Маленьких, сиюминутных прихотей?
— А я что, против? Я только «за»! Я тоже могу позволить себе «маленькие сиюминутные прихоти».
— Вот именно «позволить»! а как насчет того, чтобы просто наслаждаться жизнью, не спрашивая разрешения?
— Слушай! – Вера начала раздражаться, — вспомни последнее приключение, в которое мы оказались втянуты по твоей милости! И так случается всегда, когда я позволяю тебе делать то, что тебе хочется! Мы обе тогда еле выжили! И ты ничему не научилась! Опять готова лезть в те же горы!
— А ты сидела бы дома! Я, между прочим, тебя с собой не звала!
— Ну да, конечно! Уж лучше быть на подстраховке, чем искать у подножья твой хладный труп! – Вера фыркнула.
— Опять считаешь, что я без тебя пропаду! – в глазах Ники море тоски сменилось грозовым небом.
Это радовало. «Уж лучше молнии, чем темное бесконечное ничто» — подумала Вера. Потому что с молниями она справлялось весьма успешно, а вот что делать с этой пустотой, которая в последнее время поселилась в Никиных глазах, она просто не знала.
— Я просто не хочу, чтобы тебе было больно!
— А я хочу, понимаешь, хочу! Потому что, если мне больно, значит я живая! А ты – мертвая! — Ника почти кричала.
— Ник, успокойся! Ты прекрасно знаешь, что я не мертвая! Для тебя жизнь – череда чувств и эмоций, а для меня – расчет и анализ. И я не понимаю, чем плохо заранее подстелить соломку в место предполагаемого падения.
— Тем, что место определено заранее, а это значит, что шаг влево, шаг вправо – и падаешь мимо. А это нельзя! Нужно же точно следовать завизированному маршруту! А если мне захочется вон тот цветочек в метре от маршрута сорвать? И вообще, тебе что, не понравилось то чувство, которое было, когда мы стояли на вершине? Мы покорители! Первопроходцы! Весь мир у наших ног! Раскинь руки – полетишь!
— Вот именно, полетишь! Впервые в жизни поддалась на твои уговоры, поверила, что у тебя голова на плечах есть! Завела меня на вершину! Красота! Ничего не скажешь! Только обратной дороги не предусмотрено! Вспомни лучше, как мы с нее спускались, с вершины этой. Крылья-то поободрали так, что только перья летели.
— Да ладно тебе, Вер, ну согласна, слетели неудачно, но ведь оно того стоило.
Девушки замолчали. Теперь они были похожи еще больше. Ника стала как-то мягче, нежнее, а Вера вдруг поняла, что не отказалась бы повторить восхождение. Даже не смотря на то, что шишки и ссадины еще болели.
— Стоило! – неожиданно для себя твердо сказала Вера.
— Верка! Ура! Ты лучшая! – Ника бросилась обнимать Веру, как ребенок, которому пообещали купить новую игрушку.
— Мы обязательно пойдем еще! Правда? Ты же знаешь, я одна не могу, за мной присмотр нужен! Я ж цветочками увлекусь, с дороги собьюсь… А ты всегда знаешь что делать, если что не так!
— Да уж! Только парашют с собой возьмем на всякий случай! – Вера хитро подмигнула, – если бы не ты, жила бы себе спокойно! И скучно…, чего уж греха таить.
— Нет, Вер, вместе мы – сила! Я тяну тебя вперед, а ты прикрываешь мне спину! Так и должно быть, да?
— Господи, как ребенок! – думала Вера, — как мало ей нужно для счастья. Но ведь счастье-то это наше общее, на двоих разделенное. И на вершине вместе стояли. И весь мир под ногами. И чувство полета. И если бы не она, я бы точно туда не полезла. Как все-таки здорово, что она у меня есть. А синяки и шишки заживут, не проблема.
— Ну, а теперь купаться! – Ника, как всегда, хотела получить от жизни все, и еще чуть-чуть, в качестве бонуса.
— Пошли, только ты же знаешь, я ночью в воду не лезу, боюсь.
— На берегу посидишь, мне спокойней будет.

Ника очень любила ночные купания. Вот и сейчас она заплыла подальше от берега, легла на воду. И растворилась в море, в небе, в звездах и огоньках планктона. Она сама была и морем, и небом, и искоркой в том месте, где они встречались. Маленькая, но негасимая искорка жизни.
Вера с берега пыталась определить какой из этих огоньков ее Ника, но потом махнула рукой,
— Вернется, куда ж она без меня! — а потом, подумав, добавила — Да и я без нее!

Утренний лучик мягко, но настойчиво пробежался по лицу спящей девушки. Девушка потянулась. Вставать не хотелось, но её ждал новый день, гладкое, как стекло, море, мягкое солнце и мир и покой в душе. Нужно было торопиться, чтобы не упустить ни одного мгновенья этого прекрасного дня. Наскоро умывшись, девушка подхватила полотенце, купальник. Пару персиков в сумку. Ноги в шлепки. Шляпу на голову. И обязательно по дороге подмигнуть зеркалу в прихожей:
— Привет, Вероника! Ты сегодня прекрасна, как никогда! Эх ты, Дева с рыбьим хвостом!

Автор Акулина

О "черном альпинисте и других жителях гор". Часть третья

Третья загадка.

Итак, в завершение, третий необъяснимый случай. Будет, наверное, и четвертый. Но, пока не решил, стоит ли его описывать. Ситуация была экстремальной и все можно списать на временное помрачение рассудка.
Собственно, ничего в третьем случае мистического и необъяснимого нет. Тогда я, наверное, впервые столкнулся с вещими снами.
До этого, случалось, что я во сне находил решение трудной задачи, или вспоминал во сне, где утерял ту или иную вещь. Но, обо всем по-порядку.
Случай произошел в том же походе, что и приключение в Алибекской хижине. Нам оставался один перевал, и мы уходили на юг, в Сухуми.
При защите маршрута, именно вокруг этого перевала и разгорелись основные страсти. Руководитель сборов категорически настаивал на его замене, даже взамен предлагал пройти перевал более высокой категории.
Ничего особенного в том перевале не было. Просто, для городских туристов это было его второе прохождение. А тут еще, мой закадычный друг Саша, понарассказывал о нем множество ужасов, чем и подлил масла в огонь. Годом раньше, он проходил этот перевал целых пять дней. В дневнике одного из его участников сохранилась запись: « Третий день непогоды. Бензин кончился. Читал от нечего делать записки Амундсена. Сразу стало теплее, поскольку Амундсену было хуже.»
Лет за пять до этого, пробежав Большой Кизгычский траверс, когда неделю не опускаешься ниже отметки 2800 м и все время находишься в зоне снегов и льда, на спуске с Южно-Каракайского первала мы с Сашей увидели логичное продолжение бега по Главному Кавказскому хребту. Это и был перевал Западный Аксаут, о котором и пойдет речь.
Лето стояло сухое, снега в горах было мало, и руководитель сборов считал, что сложность перевала возрастет минимум на полкатегории. И вообще, нелогично оставлять самый сложный перевал маршрута, так сказать, на закуску. Но я настоял.
Убедил руководителя сборов тем, что в качестве запасного варианта, записал в маршрутку обход ледника на спуске через еще один перевал под названием Карач-Чхалта. Именно таким путем спускался мой друг годом раньше.
В нашу группу добавили еще одного участника. Это был бывший куратор моей студенческой группы, декан и, на тот момент мой коллега по кафедре. Виктору Николаевичу в тот год стукнуло 53, поход в его группе у него не выдался, и он решил махнуть с нами в Сухуми.
Поход начался весело. Когда идешь в гору по тропе, да еще и с груженым рюкзаком, то, в основном, смотришь себе под ноги.
Трое или четверо наших прошли участок тропы, над которым возвышался излом ледника, когда позади раздался женский визг.
Зрелище было не для слабонервных. Из торчавшей ледяной глыбы, словно высунувшись из нее по пояс, незрячими глазами на нас глядел мертвец.
Пришлось посылать гонцов в лагерь, чтобы сообщить о находке.
Года через три, споткнувшись на спуске с перевала Долла-Кора, в Сванетии, я с размаху въеду головой в оскаленное лицо датчанина, упакованного в спальный мешок, и погибшего накануне ночью на перевале Кашкаташ.
Я до сих пор помню ту ночь. Странную ночь. Луны не было, но ночь была похожа на сумерки. Что-то тревожное происходило в окружающем пространстве. Мы сначала улеглись спать, но всем не спалось. Мы вылезли из палаток, принялись кипятить чай и, от нечего делать, глазели на располагавшийся прямо перед нами спуск с Кашкаташа. Судя по огонькам, с перевала ночью спускалась группа. Видимо, решив не рисковать, они намеревались ночью пересечь желоб, по которому, начиная с шести утра, сыпались ледовые глыбы. Насколько помню, это ключевой участок спуска. Но, на наших глазах, страшный обвал случился именно ночью. Тогда, когда первая пара огоньков находилась в устье злосчастного желоба.
Еще через два года, разыскивая в горной породе красные и зеленые гранаты, те, из которых делают женские украшения, под перевалом Сатхаро, мы с братом наткнулись на лежащих во льду немцев. Два «эдельвейса», в полной экипировке, лежали за ледяным стеклом словно живые. Скорее всего, они лежат там до сих пор. То лето было жарким, и там, где обычно лежит снег, был голый лед. Когда-то, на Эльбрусе было такое место. Туда даже водили экскурсии. Но, в 60-х годах , его взорвали.
Дабы не нарушать покой мертвых.
Понятно, что на Западный Аксаут мы поднялись поздно.
Как нас и предупреждали, на юге ледник был весь разорван. Сколько мы не пытались разглядеть проход в хитросплетении трещин, но, кроме варианта высылать разведку на боковой хребет, окаймлявший ледник Карач с востока, ничего ум ног не придумали. Да и спуски с хребта выглядели проблематично.
Ночевать на перевале не хотелось, и мы решили рискнуть начать спуск по запасному варианту.
Виктор Николаевич, ходивший этим маршрутом год назад, ничего толком объяснить, о расположении следующего перевала, не мог.
Пришлось идти наобум, тем более, что солнце уже скрывалось за горами.
Дальнейший спуск, в описании Виктора Николаевича, выглядел просто: до коша на границе леса, а, далее — прямо вниз по тропе. В крайнем случае, пастухи в коше подскажут.
В тот день мы не дошли до коша. Пришлось ночевать на довольно крутом склоне. Слава богу, хоть на траве, а не мостить площадки под палатки на камнях.
Склон был настолько крут, что пришлось вбивать скальные крючья и к ним пристегивать рюкзаки. Единственный «Фома неверующий» забрал рюкзак в палатку и потом долго искал его утром. Рюкзак нашелся, в ручье, метрах в 600-х ниже по склону.
Всю ночь мы спали, держась за внутренние карманы палаток, чтобы не выскользнуть наружу. Зато, под голову ничего не надо было подкладывать.
На следующий день, к обеду, мы, неторопясь спустились к кошу.
Кош оказался брошен, как минимум, с прошлой осени. Единственное, что указывало на недавнее присутствие человека, это полуразложившаяся голова черного козла, жутко щерившаяся из дальнего угла.
От коша, прямо вниз, действительно уходила тропа. Виктор Николаевич уверенно ткнул в нее пальцем, и мы побежали вниз. Побежали — это не преувеличение. По его воспоминаниям спуск занимал до 2-х часов. При таком раскладе, мы успевали на вечернюю машину, и уже ночью, могли быть в Сухуми.
Мы спускались уже минут тридцать, когда Митрофан (да, тот самый, из «Первой любви») вдруг засеменил ногами и бросился обнимать ближайшую сосну. Двое, следовавших за ним, постарались, чтобы эти объятия были более крепкими.
Сосна, в которую так влюбился Митрофан, стояла на самом краю обрыва. Прямо из-под ног, метров на 40 вниз, уходили отвесные скалы. И, насколько хватало зрения, этот обрыв тянулся вдоль всего склона. Признаков продолжения тропы не было нигде.
Пришлось заново наверстывать потерянные 400 метров по вертикали.
Возле коша все набросились на Виктора Николаевича. Он лишь вяло отбивался. Похоже, что с визуальной памятью у него было слабовато.
Пришлось отправлять разведку вправо и влево от коша на поиски тропы, а, заодно, и воды.
Пить хотелось смертельно.
Разведка справа вернулась быстро. Да, есть тропа, уходит, в целом, вниз. Утоптана… просто ужас. Вбита в глинистый склон сантиметров на десять.
Разведка слева явилась с водой, но загадала очередную загадку. Пришедший Митрофан многозначительно хмыкнул и сказал: «Лучше сходи сам посмотри».

Идти пришлось недалеко. Метрах в ста от коша открылась следующая картина. На берегу ручья, который двумя рукавами d18dd0bbd18cd0b1d180d183d181падал вниз по неширокой ложбине, посреди высоких зарослей конского щавеля, ядовитого борщевика и чемерицы Лабеля находилась идеальной формы прямоугольная площадка размерами 2,5 на 2 метра. В угол этой площадки упирался конец бревна пихты, на котором стоял Митрофан.
Митрофан жевал спичку и, словно диктуя милицейский протокол, вещал:
— След от палатки. Судя по размерам — четырехместная. Трава примята недавно. От силы трое суток. Костры не жгли. Примусов, вне палатки, не разводили. Обрати внимание — никаких следов вне палатки нет. Они не ели, на «шхельду» не ходили («шхельда» — горный сленг, означает туалет). Как ушли — не известно.
Нетронутые заросли травы, окружавшие сей артефакт, не позволяли усомниться в словах Митрофана. Складывалось впечатление, что вертолетом была поставлена палатка, и, таким же макаром извлечена из зарослей травы.
На всякий случай осмотрели ложбину с ручьем. По ней ручей продолжал падать двумя рукавами.
— А если спускаться между рукавов? Вариант?
— Вариант. Но, Виктор Николаевич настаивал на том, что веревки не использовались, а здесь без веревки не обойтись.
— Ладно, если не попадется ничего лучшего, то будем рассматривать как вариант.
Мы вернулись к кошу. Общим собранием решили опробовать тропу, уходившую вправо. Решено было разведку не высылать. Уж больно большое доверие внушала утоптанная тропа. И, всем хотелось вниз, в Сухуми.
Тропа достаточно быстро привела к долине реки, которая до сих пор была перекрыта снежным мостом. Быстро — это приблизительно 400 метров по вертикали. Неясные следы уходили на снежный мост, и сворачивали влево — вниз, к долине реки Чхалта.
Было очень жарко. И, поначалу, наше внимание привлекли какие-то непонятные облачка, которые быстро неслись над снегом на уровне колена. Этот фокус создавали совместно жаркий воздух субтропиков и ледяной холод снежного моста.
В поисках источника происхождения облачков мы посмотрели вверх долины.
Знаете, я много видел прекрасных мест. Но… Будь это место более доступно, оно давно уже гуляло бы в интернете в виде фотографий. Представьте: три реки тремя водопадами падают в одну точку с покрытых зеленью скал и, тут же, устремляются вниз, под снежный мост. Тучи ледяных брызг, поднимающиеся над местом падения воды, подхватываются горным бризом и несутся в виде тех самых облачков над поверхностью снега.
Судя по всему, снежный мост образовала снежная лавина. Мы двигались по мосту вдоль неясных следов до тех пор, пока не стали появляться снежные проталины.
Река, вырываясь из-под моста, падала в каньон. Вариантов спуска здесь не было. Теоретически — да, возможно. Практически… очень сомнительно.
Пришлось возвращаться назад.
Не помню почему, но мы проскочили начало тропы к кошу, и поднялись до широкой тропы, которая тянулась, насколько видел глаз, вдоль южного склона Домбайской стены. Здесь же был и теплый водопад, который мы обнаружили еще раньше, спускаясь к кошу. Здесь остановились отдохнуть и попить не ледяной воды. Я подсчитал: за неполную половину суток я выпил около двух ведер воды. И это был не рекорд.
Учитывая то, что скорый спуск в долину нам не грозил, девчонки расписали «банные часы» у водопада. Мужикам отвели раннее утро, а себе застолбили время с десяти утра до часу дня. Причем, тут же обсуждали вопрос, где выставлять дозорных, учитывая повадки Митрофана и наличие у него артиллерийского бинокля.
Ночевали недалеко от коша. С наступлением темноты пришел гнус.
История появления таежного гнуса на Кавказе такова. У кавказских белок случился мор и, для того, чтобы оживить местные леса, белок завезли из Сибири. Вместе с гнусом.
Поначалу он облюбовал южную часть Домбайской стены, а затем переместился и на северные поляны и альпийские луга. Сейчас он опустился уже и в долины.
Одновременно с гнусом появились и светлячки, сбивая с толку своим причудливым полетом. Несколько раз казалось, что кто-то с фонарем идет по лесу, или спускается с гор присвечивая себе фонарем.
Курево кончилось. Митрофан распечатал две пачки чая: одесской и рязанской фабрик, и определил, что в одесском чае махры и сухих листьев больше. А. потому, курево более достойное.
Митрофан лежал у входа в палатку, пускал клубы дыма из «козьей ножки» , и приговаривал: « Налево дохнул — улица, направо дохнул — переулочек.» Так он боролся с тучами гнуса.
Предложили закурить доценту, кандидату наук и декану факультета. Но, Виктор Николаевич категорически отказался. Правда, перед сном, он все-таки спросил какой чай забористее. В своей палатке он был единственным курильщиком. Митрофан бегом притащил початую пачку чая и разворот газеты, и вручил их со словами: «Виктор Николаевич, курите на здоровье!»
В коше мерцали какие-то огни. Желающих пойти выяснить природу явления не нашлось и, потому, декретно постановили, что это гнилушки. Но, Митрофан упорно настаивал на том, что это горят глаза убитого козла.
Определились так: рано утром три человека уходят разведывать спуск у «исчезнувшей» палатки. Я, с Митрофаном, для очистки совести, обследую широкую тропу, которая тянется вдоль склона.
Утром, перед уходом первой разведки, мне приснился вещий сон. Приснилось мне, что утром приехали в кош пастухи, и я начал их расспрашивать о назначении троп.
— Первая, по которой вы спускались… Мы там рубим дрова. Вторая, по снежному мосту…. По ней, рано весной, мы спускаем бревна в долину. Видели спиленные стволы, застрявшие в каньоне?
— А тропа вдоль склона?
— Э, слющь, по ней гоняем скотину, когда кончается трава. Туда — сюда, туда — сюда.
— Но где же спуск вниз?
— Там, где вы видели «пропавшую палатку», вдоль ручья.
«Миша, вставай! Дай веревку!» Это собралась выходить первая разведка. Я отдал веревку и решил еще подремать. И тут мне приснился второй сон, оказавшийся вещим.
Мне снилось, что к нашим палаткам спускается группа, которая шла с нами параллельным маршрутом. Мы шли Западный Аксаут, а они, сутками позже, Центральный Аксаут.
Они шли по травянистому склону, без тропы, по направлению к теплому водопаду. Судя по солнцу — это происходило часов в десять утра. И, что самое важное, мы у них разживались куревом.
Мы с Митрофаном вышли поздно, часов в восемь. Первая разведка уже вернулась и доложила, что путь по ручьям проблематичен. Не веря в положительный результат нашей вылазки, мы, с Митрофаном, тем не менее, вышли.
Добравшись до тропы, решили не идти к основной части Домбайской стены, на восток, ибо, судя по описаниям, там начинались сплошные «жАхи» ( ужасы, укр.). И мы пошли на запад.
Шли не торопясь, прогулочным шагом, обозревая окружающую природу. Вскоре попали в настоящий ягодник из кавказской черники. Полчаса с удовольствием жевали крупные ягоды, усугубляя и без того непростой пищеварительный процесс.
Далеко впереди, на «тропе в никуда», как мы ее назвали, показалось нечто похожее на обелиск. Подойдя ближе, обнаружили каменную глыбу размером 35х35 см и высотой под три метра, торчащую из кучи камней. Возможно, это был просто тур, или, возможно, могила.
Митрофан пристроился рядом с «памятником» справлять малую нужду, как вдруг, глыба начала резко падать. Причем, падение не было ничем не спровоцировано. И было направленно именно на Митрофана.
Бежали мы долго.
Тропа, как и было предсказано во сне, вела к очередному загону для скота, и тянулась дальше. Похоже, что она, далеко впереди, приводила к долине реки Южный Марух, впадавшей в Чхалту. Идти дальше смысла не было. И мы повернули назад.
Наше бесцельное блуждание по «тропе в никуда» было вознаграждено зрелищем у теплого водопада.
Зрелище было завораживающим. Мы не таились и не подглядывали. Мы просто тихо сидели на тропе и наблюдали, как наши девчонки купаются. Все их внимание было обращено вниз, на лагерь, с цель пресечь любые попытки мужиков припереться досрочно.
Митрофан смотрел и тихо сокрушался, что не захватил бинокль, хотя расстояние было всего шагов десять. Иногда он бормотал сакраментальную в наших кругах фразу: «Да дайте хоть какие-нибудь очки!», о происхождении которой, я как-нибудь расскажу.
Сам Митрофан и нарушил идиллию… «Хрипунец» — утренний кашель курильщика…
Визг, крики… Нам пришлось отвернуться. Потом мы сидели все вместе и смеялись над происшедшим. Митрофан даже предложил девчонкам раздеться снова и подняться повыше. Вдруг, местные абреки их узреют, и мигом примчатся.
И все будут спасены.
Сторговались.
Но только в купальниках.

Не прошло и получаса, как тирольский возглас (извините, буквами воспроизвести не смогу), отвлек нас от разговора.
И…
По травянистому склону, с востока, как воплощение утреннего сна, двигалась группа. Еще полчаса, и они уже пили воду из теплого водопада вместе с нами. А Митрофан «раскулачивал» их на сигареты. Жуткое счастье — две пачки болгарского «Феникса», сигарет, с запахом сушеных абрикос (если кто помнит).
Да-да, это была группа, шедшая параллельным маршрутом.
В лагере было радостное продолжение встречи. Но…. Из вновь прибывших, никто не знал пути спуска. Они с ужасом смотрели на протоптанные нами тропы и не могли ничего понять. Тропы вели куда угодно, кроме спуска в долину. Виктор Николаевич, снова, только пожимал плечами и не мог ничего объяснить.
Пришлось вести руководителя группы к «артефакту» с исчезнувшей палаткой. Пока все совещались, Митрофан, стрельнув у соседней группы настоящей туалетной бумаги, пошел «размышлять». Размышления не получилось.
Для того, чтобы найти спуск утренней разведке необходимо было отойти от ложбины с ручьями на 20 метров. Но… утро, все сонные, поручили разведать ложбину с ручьями… — получите и распишитесь.
Тропа…. Ясная и четкая тропа…Тропа, как во сне…Тропа, которая начиналась на стволе поваленной пихты.
Тропа, на которой не нужны веревки.
Позже, спустившись вниз, мы назвали ее тропой Валико. Некий, безвестный Валико прокладывал ее, судя по надписям на деревьях, …18 лет.
Все утренние сны сбылись.

автор Mist

О чёрном альпинисте и других жителях гор. Часть вторая

О «черном альпинисте» и других жителях гор (продолжение)

Вторая загадка.
Начну, пожалуй, издалека. Случай произошел в Алибекской хижине (долина р. Алибек, Домбай). А, как известно, славится это место присутствием «Алибекской девы» и не только этим. Славен и сам ледник Алибек. Есть у него две странности.
Это единственный ледник на Кавказе, который находится ниже границы леса, т.е. течет, по-существу, в лесу. И он единственный на Кавказе, который не уменьшает свои размеры, а увеличивает. Ледник, который наступает.
В 60-е годы на нем проводили эксперимент по увеличению выработки электроэнергии гидроэлектростанциями. Для этого его засыпали угольной пылью, чтобы усилить таянье в летнее время. Но, ледник выстоял. d0bbd0b5d0b4d0bdd0b8d0ba
Так вот, начну, как и сказал, издалека. Из соседней долины.
Долина р. Аксаут. «Ак» — белый, чистый, «сау/су» — вода. Вода в реке, действительно, очень чистая. Хотя каждая горная долина красива по — своему и имеет свой шарм (иногда, правда, мрачноватый), но долина Аксаута — одно из излюбленных моих мест на Кавказе. Если бы меня спросили, что я, в первую очередь, хотел бы показать впервые попавшим на Кавказ, то наряду с ледяным Сфинксом на леднике Бартуй, в Осетии, Райской поляной и озером Микелай (там же), Чалаатским ледопадом в Сванетии (три ступени по 500 метров высотой каждая! Три Останкинских телевышки!), стеной Улутау в Приэльбрусье, долиной Танадона в Суганских Альпах, верховьями Риони, «Жемчужиной Ацгары» в Абишира-Ахубе, южными склонами Домбайской стены, цветочной долиной Черенкола в Гвандре, панорамой на спуске с Северных Доломитов, я бы назвал и долину Аксаута.
Ничего в ней, вроде бы, необычного нет. Но это, наверняка, как первая любовь. Домашняя она, уютная, замыкаемая целой чередой прекрасных пиков: Аксаут, Каракая, Марухкая.
Есть у нее и свой секрет. Лишь иногда она приоткрывает в своих верховьях пелену тумана, за которой прячется перевал, который так и называется — Туманный.
Можно раз десять пройти и проехать по долине, так и не увидев полной картины ее верховий. А на одиннадцатый — ба!, а это еще откуда взялось? И, обычно, подобный сюрприз преподносится вечером, когда долина погружается в сумерки и солнце остается лишь на верхушках самых высоких пиков.
В тот год, о котором я хочу рассказать, в этой долине проходили областные сборы СИП — средней инструкторской подготовки.
На верхней границе леса долина упирается в лесистый вал старой морены. Точь-в -точь громадная меховая папаха, оставленная великаном. Лагерь сборов, как раз и располагался на этой «папахе». Чтобы добраться к лагерю, приходилось переходить реку по поваленному бревну. Здесь река течет в скальном коридоре, высотой метров десять. Перил на бревне, естественно, не повесили. Видимо, с целью отработки спасательных работ на горной реке. В первый раз переправлялись долго, под смешки и возгласы ранее прибывших, а потом привыкли и бегали бегом за грибами и малиной.
Малинник в верховьях Аксаута — это отдельная история и еще одна его достопримечательность . Здесь малинник не такой огромный и многокилометровый, как в долине Ненскры, в Сванетии, но…
Значит так: чтобы нарвать малины, малину не ищешь. Сперва ищешь удобный и плоский камень возле куста малины (особым спросом пользовались камни на которые можно лечь), ложишься или садишься и … рвешь малину. Потому, что она — везде.
Есть еще на Кавказе места знаменитые чем-то подобным. В долине Адыр-су, например, через реку от альплагеря «Джайлык», есть участок леса в котором сложно ходить — все время смотришь под ноги. Не будешь смотреть — будешь ходить по грибам. А они скользкие.
В Гвандре, в низовья Гондарая, своя фишка. Как-то под вечер, уже в сумерках, пробежав за световой день 32 км с набором высоты в 1,5 км и потерей высоты в 2,2 км, перебравшись через два перевала, решили стать на ночлег. Поляны — как на подбор, с почти газонной травой. Начали выбирать место — а под ногами хлюпает! Что за ерунда?! Посветили фонарем, а трава красная! Земляника! Так и маялись с час, пока не нашли место без земляники.
На южной стороне Домбайской стены — там черника, размером с мелкую вишню. Особый вид, эндемик. Собирается по ранее описанной методе, при помощи плоского камня.
Итак, вернемся к сборам. Перебравшись без пострадавших в лагерь, натыкаемся на руководителя сборов. Мастер спорта, призер чемпионатов СССР по горному туризму сидит под сосной с полуторалитровой кружкой кофе, окруженный горами тогдашнего дефицита: копченая колбаса, тушенка, сгущенка, растворимый кофе, ящики с шоколадом. Сибаритствует.
Мы тоже потом стали сибаритами.
По утру выползаешь из палатки к костру, когда в долине еще лежит ночная тьма, а над рекой — туман, и вершины гор только-только начали розоветь. У негаснущего костра всегда кто-то есть: или встал раньше, или вообще ночевал у костра.
Нашариваешь в ближайшей куче банок банку с кофе и банку с конфитюром (лучше венгерский, абрикосовый). Достаешь из палатки мягчайший, вечерней выпечки батон (в поселке у геологов покупали), сливочное масло, и готовишь бутерброд «для худеющих»: половина батона, разрезанного вдоль, слой сливочного масла и полбанки конфитюра. Пока готовится бутерброд, успевает нагреться вода для кофе. Усаживаешься поудобнее, и начинаешь сибаритствовать, наблюдая как вершины гор становятся малиновыми, затем оранжевыми, потом начинают блистать расплавленным золотом, как ночной мрак уползает в реку, уступая место солнечному свету.
Если вы думаете, что во время этого действа мы о чем-то говорим, то ошибетесь. Тишина. Тишина до тех пор, пока солнце не доберется до лагеря. Все сидят и наблюдают за происходящим.
Итак, иду защищать маршрут к руководителю сборов. Выслушав меня со скептической усмешкой, призер чемпионатов задает вопрос: «Что есть туризм?» и сам на него отвечает: «Форма активного отдыха. Вот вы и должны отдыхать , а не превращаться во вьючных животных!»
Тут же, на местности, простым тыканьем пальца рисуется мой новый маршрут: первое кольцо, второе, третье, линейная часть. Задиктовывается «официальная легенда» маршрута, в которой он, чудесным образом, превращается в линейный (иначе не пойдет в зачет). Получаю в маршрутную книжку синий штамп о том, что выход разрешен, и, совсем напоследок, совет по технике безопасности — не пить много горячего чаю, ибо лопнет мочевой пузырь и ошпарит ноги, а без ног, какой ты турист?
Во втором кольце моего маршрута и оказалась Алибекская хижина.

Первоначально, мы не собирались в ней ночевать. Но с нами, за компанию, увязался гляциолог — отпускник. Через два перевала он шел в одиночку в Домбай попить пива. Он и уговорил нас остановиться в хижине на ночлег.
К хижине подошли под вечер. На тот момент хижина была брошена. Ее собирались то ли сносить, то ли переносить. В свое время хижина пользовалась большой популярностью, несмотря на отсутствие света и прочих коммунальных удобств. Воду носили с ледника, топили печи. За то, можно было пожить в относительной оторванности от цивилизации. Сама хижина — довольно большое здание с мансардой.
Входная дверь была заперта, но одно из окон было разбито. Вот через это окно мы и попали в хижину. Что поразило — обилие развешенных к месту и не к месту различных табличек, свезенных со всей территории Союза и автографы космонавтов. На комнате инструкторов красовался настоящий раритет — медная табличка с надписью «Классная дама».
Хижина была пуста. Мы осмотрели все, поднялись в мансарду. Из мансарды был выход наружу, над которым висела табличка «Извините, лифт временно не работает». До земли метров восемь, не меньше и полное отсутствие признаков лестницы. Еще кто-то пошутил: «Выход для спуска дюльфером». В одной из комнат мансарды лежали разбитые приборы, и на полу красовалось небольшое ртутное озерцо. Декретно постановили — в мансарду не ходить, после чего дверь в нее была закрыта на ледоруб.
На меня месторасположение хижины произвело несколько гнетущее впечатление. Она стояла между двумя валами старых морен заросших березовым криволесьем. Как в яме.
Вечером, решил сходить за водой. Начинало темнеть. Альпинисты, закончив свои занятия на леднике Алибек по отработке приемов самостраховки на льду, которые в народе назывались «Зарубился сам — заруби товарища», двинулись в сторону Домбая. Узкая тропинка вилась между двумя стенами густых кустов, которые к этому времени смотрелись как настоящие стены. Идти было достаточно далеко, к другому леднику под названием Двуязычный. Оттуда начинался путь к нашему следующему перевалу.
Когда возвращался назад, практически стемнело. Фонаря я не взял, но тропинка была еще видна.
За одним из поворотов столкнулся нос к носу со следующим нашим гонцом за водой. От неожиданности он вздрогнул и предложил сходить за водой вместе. Пожаловался, что ему тоже не по себе бродить в одиночку.
Вечером, после ужина, решили закрыть полностью доступ в хижину. Закрыли дверь в комнату с разбитым окном, дверь в комнату с входной дверью, все двери ведущие к той части здания, которую мы занимали. И, в которой находилась лестница, ведущая в мансарду.
На ночь понарассказывали друг другу всяких ужасов. От народного творчества о черной руке до Проспера Мериме с его «Венерой Илльской». Помянули и «Алибекскую деву».
Ночью я проснулся от крика «Не подходи, не подходи!» Кричали на соседних нарах. Я поднялся. Кому-то, видимо, приснился страшный сон после всех наших «ужастиков». Проснулся не я один. Еще трое сидящих смутно чернели в темноте и, судя по движению силуэтов, пытались определить, кто кричит, и кто проснулся.
Спустя некоторое время один из нас произнес: «Слышите?» Над нами в мансарде кто-то ходил. Судя по звукам, там передвигалось достаточно тяжелое тело. Половицы скрипели в такт шагам. Кто-то медленно, словно что-то разыскивая, бродил по мансарде.
Я предложил сходить посмотреть. Желающих не нашлось. Да мне и самому не больно хотелось идти. Отговорили друг друга тем, что в здание, после наших укреплений и баррикад, в принципе невозможно проникнуть. Проснулись еще двое. Так и сидели, прислушиваясь к скрипу половиц над головой. Некто побродил еще минут сорок и шаги стихли.
Утром мы перепроверили все наши «замки». Но ничего не было нарушено.
Поднялись в мансарду, но никаких новых следов не нашли. Дверь с отсутствующим лифтом тоже оказалась запертой изнутри.
Вот такая вторая загадка.
автор Mist

О "чёрном альпинисте" и других жителях гор

О «черном альпинисте» и других жителях гор

Джигит, давно пришедший с гор,
Глядит на горы до сих пор.
(Расул Газманов, брат Анны Ахметовой)

Наверное, любой человек, впервые попавший в кавказские горы, слышал эти «страшилки»: о «черном альпинисте», «алибекской» и «эльбрусской» девах и прочих загадочных и мрачных фигурах.
К этим рассказам я относился как просто к «страшилкам», наподобие черной руки и гроба на колесиках. Как к мифам, которые породило внутри себя горное сообщество. Однако, самостоятельно столкнувшись с рядом явлений, которым не смог найти объяснения, начал сомневаться: а выдумка ли это?
Позже, в журнале «Техника — молодежи», я наткнулся на статью, название которой и трансформировано в название настоящего опуса. Особенно меня поразили воспоминания академика Тамма, руководителя экспедиции СССР на Эверест.
В 30-е годы 20 века на седловине Эльбруса (5440 м) существовала «грозовая лаборатория», которая изучала атмосферное электричество. В ней и работал будущий академик. Уже тогда ходили легенды об «эльбрусской деве», которая уводит альпинистов в гиблые места. Академику пришлось столкнуться с этим явлением воочию.
Поздно выйдя с поляны Азау, и намереваясь подняться до «Приюта 11-ти» (4150 м) — самой высокогорной гостиницы на склонеd18dd0bbd18cd0b1d180d183d181 Эльбруса, группа физиков попала в туман и заблудилась. Мнения разделились — ночевать на месте в палатках или идти к «Приюту 11-ти», путь к которому не был ясен в наступившей темноте. Туман рассеивался, превратившись в морось, проглянула луна, и они увидели фигуру в серебристом плаще (типичная одежда советских альпинистов, вплоть до 90-х годов прошлого века), которая быстро спускалась по направлению к ним, забирая чуть в сторону.
Они стали кричать, пытаясь привлечь внимание, но фигура не реагировала. Решено было догнать одинокого альпиниста (или альпинистку) и расспросить о дальнейшем пути. Но, чем ближе приближались они к одинокой фигуре, тем все более она забирала влево, удаляясь от преследователей. Крутизна склона увеличивалась. Двигаться ночью, по закрытому снегом леднику, без связки, было безумием. И никто не мог поручиться, что одинокий ночной странник находится в своем уме.
Преследование прекратили, вернулись на прежнее место, которое облюбовали под лагерь, и стали на ночевку.
Утром, в лучах восходящего солнца, увидели серебристый силуэт приюта и решили посмотреть, куда ушел ночной незнакомец. Первое, что бросилось в глаза, — следы босых ног на снегу. И вели они на ледовые сбросы ледника Большой Азау. Позже, расспросили для очистки совести спасателей о пропавших альпинистах. Однако, таких, как и ожидалось, не числилось.
Академик воздержался от толкования данного случая. Однако заметил, что все те, кто рассказывал о встречах с «эльбрусской девой» , наблюдали это явление в период прихода или ухода тумана; это «нечто» оставляет следы человеческих ног или кошачьих лап; всегда уводит в места, из которых вернуться невозможно.
Если «эльбрусская» и «алибекская» девы имеют территориальную привязанность (г. Эльбрус и окрестности ледника Алибек , Домбай), то фигура «черного альпиниста» менее одиозна (он может оказывать помощь) и более интернациональна.
Прежде чем перейти к «черному альпинисту», упомяну о других жителях гор, имеющих территориальную привязку и о которых я слышал от своих надежных друзей (в некоторых случаях явления наблюдались целой группой). Это — «алмазный» или «танымасский» кот (ледник Танымас, Танымасская «лапа», Памир), «бегущая женщина» и «исчезающий дом» (южные склоны вершины Даллар, Кавказские Доломиты).
Так вот, «черный альпинист». Он не так коварен, этот парень, как его горные подруги. Если хорошо покопаться в дневниках экспедиций на Эверест, происходивших после загадочного исчезновения Мэллори и Ирвина и до победного восхождения Хиллари и Тенцинга, то наряду с упоминанием «рубежа Мэллори» (по-моему, 8250 м), мы натолкнемся и на загадочного спутника альпинистов — одиночек, пытавшихся штурмовать этот рубеж. Альпинисты, поднимаясь в одиночку, имели твердую уверенность, что идут в связке с напарником, т.е. после остановки на отдых, альпинист еще слышал некоторое время скрип шагов «напарника». Достигнув «рубежа Мэллори», таинственная фигура неизменно начинала спускаться вниз. Альпинист видел только темный силуэт спускающегося. Не буду далее распространяться о «черном альпинисте». Упомяну лишь случай, описанный в альпинистских записках, когда кинокамера зафиксировала спуск четырех альпинистов, в то время как к вершине ушли трое, и в лагерь вернулись трое. Причем, последний в связке на спуске искренне полагал, что их четверо.
Мифы скажете вы? Влияние высокогорья на психику? И, возможно, будете правы. Я просто хочу описать три случая, которые произошли со мной, и которые я объяснить не могу.
Но, для начала, небольшое лирическое отступление. Я не помню фамилии лавинщика, который описал следующий случай (если надо, то могу отыскать его книгу, изданную солидным «Госметеоиздатом»). Именно он, побывав в разных сложных и опасных ситуациях, произнес фразу: «По настоящему страшно тогда, когда ты не можешь понять и объяснить происходящее».
Случай с ним произошел на метеопункте «Перевал Алабель», Тянь-Шань. Этакая будка 4 на 4 метра, крытая чем-то растительным, без окон и с печкой буржуйкой. Зима.
После того, как стемнело, рассказчик услышал, что кто-то ломится в дверь. На вопросы незваный гость не отвечал, и потому он решил, что это… Кто? Медведь? Но на улице декабрь. Снежный барс? Но они избегают человека. Тем более,что печка топилась и запах дыма зверь должен был почуять издалека.
Ладно, неважно. Зверь.
Зверь бухал всем телом (и не маленьким) в стены будки, и пытался прорваться внутрь. Затем, снова попытался сломать дверь и затих. Лавинщик успокоился, но тут послышалась неистовая возня на крыше. Зверь раскапывал крышу! И, посыпавшаяся труха, подсказывала, что не без успеха.
Ружья не было. За то были динамитные шашки. Распахнув дверь, лавинщик бросает зажженную шашку. Взрыв. Возня на крыше прекращается.
Проходит бессонная ночь. Утро.
Лавинщик выходит наружу. Видит воронку взрыва, отходит от будки, видит яму на крыше.
Но, следов вокруг дома нет! Осадкомер выпадение осадков ночью не зафиксировал.
Не правда ли, сюжет достойный пера Амброза Бирса?
Вот тогда, лавинщику и стало по настоящему страшно.
Итак, мои случаи.

d18fd0bcd0b0

Начнем с первого и самого короткого.
Начало июля. Кавказ. Район Гвандра. Долина реки Махар.
Мы, два балбеса, имеющие за плечами один и два похода в горы соответственно, ведем поход первой категории сложности («единичка», самый простой). Вернее, один ведет, а я завхоз и разработчик маршрута.
На болотистую поляну Кёль-кате спустились со стороны Домбая уже к вечеру.
Брезентовые казенные турклубовские палатки, тяжеленные ватные спальники.
Раз имущество казенное, то его надо беречь. Потому, стелим полиэтиленовые тенты и ставим на них палатки (больше так я никогда в жизни не делал). На крыши — еще один тент. Нас восемь человек.
Как положено, обкопали палатки на случай дождя. И дождь пошел.
Среди ночи обнаруживаем, что посреди палатки образовалась лужа. Переправляем двоих, самых грациозных, в соседнюю палатку. Походная одежда вся промокла. Потому, сдуру, выскакиваю с фонарем в сухом комплекте одежды под дождь, который в 100 метрах от палатки переходит в снег.
Ситуация глупа до безумия. Дождь с крыши стекает не в дренажные канавки, а на края тента, постеленного под дном палатки. А там, под палаткой, аккуратная такая впадина. Изменить, практически, ничего нельзя.
Проводим ночь, сидя на острове из чавкающих мокрых спальников и промокшей одежды. Мне сухую одежду искали всей группой. Поскольку ребята более экономные, то лишняя сухая одежда осталась только у девчонок. Так и сижу на «острове» весь следующий день в «бабских» трениках в облипку, футболке в цветочек, регулярно выслушивая из соседней палатки, что нашли еще сухие трусики с кружавчиками и бюстгальтер. Причем, издевались, в основном, девчонки. Гады, лучше бы свитер нашли! На «улице» около нуля.
Проходит еще одна ночь без сна. Перевал, который предстояло пройти, был последним на маршруте. Перевал Нахар. Годом раньше он был для меня первым. За перевалом — благословенная Абхазия.
К утру все вокруг покрыто снегом. На небе появляются разрывы в облаках. Дождь прекращается. Напяливаю на себя абсолютно мокрую одежду и выхожу на совещание. Продуктов на один день. Бензина хватит только на завтрак. Дров нет. Или-или. Абхазия через перевал, или поляна Кёрт-мели в 20 км за спиной.
Выбираем Абхазию. Все хотят в Сухуми.
Пару часов делаем вид, что сушим вещи. Мокрые спальники весят килограммов под двадцать. Пакуемся.
Подъем в предперевальный цирк, к озеру, проходит при относительно нормальной погоде. Пасмурно, но дождя нет. Как только начинаем подъем на отрог, по которому проходит подъем на перевал, начинается пурга. Самая настоящая пурга. Скалы снова становятся мокрыми. Так, под снегом, и взбираемся на верх отрога. Открывается вид на соседний цирк и озеро Простреленное сердце. Озеро, действительно, в форме сердца. В него входит остроконечная осыпь, которая продолжается под поверхностью воды и, создается впечатление, что в сердце попала стрела.
Мы с Лехой, наверное, самым сильным нашим участником, идем первыми. Снег доходит до колен и надо топтать следы. На каком-то участке, где Леха пошел первым, вдруг упираюсь носом в его спину.
— Гляди.
На снегу, в полутора метрах от нас, след.
Кошачий.
Один.
— Она, что, на парашюте летала?
— Кто?
— Фиг знает кто… Кошка? Или…
— Ну тебя, с твоим «или»! И так тошно.
— Свежий, учитывая снег.
— Ага.
Группа отстала метров на сто. У самой младшей участницы истерика. Она хочет домой. Немедленно.
Молча затаптываем кошачий след и идем дальше. Я меняю Леху и выхожу вперед.
Снова след.
Один.
— Видать одноногая…. Кошка.
— Угу. А, кстати, у «или» вместо рук кошачьи лапы. Так что ей можно оставлять один след.
— А ноги? Летает она, что ли?
Снова затаптываем след, чтобы не вносить панику.
Всего следов было четыре или пять. На расстоянии 30-50 м друг от друга. Мы ничего не рассказали группе тогда. Только потом, когда спустились с гор. Благополучно спустились.
Леха, всегда скептично относившийся ко всякой мистике, отозвал меня на перевале в сторону и спросил:
— Видел, куда вели следы?
— Видел.
Следы вели на крутое ледовое «зеркало» под перевалом.
Вот вам и первая загадка.

(продолжение следует)

автор  Mist