век

Психиатрические байки. Газы!

Posted by | Leave a comment

Однажды на приём пришла семейная пара. Оба супруга пенсионного возраста, но видно, что тёплые отношения сохранились и оба проявляют заботу друг к другу, коей могут позавидовать многие молодые парочки. Видно, что инициатором визита явился муж и что он готов в любой момент сгрести свою половину в охапку и убежать с ней куда подальше, но в обиду давать её не намерен. Деликатно интересуюсь причиной визита. Выясняется, что женщине стало казаться, будто в их квартиру соседи снизу пускают газ.

— Какой, природный?

На меня смотрят, как мать на сына-имбецила: ласково, но устало и с лёгкой укоризной. Выясняется, что нет, не природный, а самый что ни есть отравляющий и в чём-то даже боевой. От этого газа она чувствует недомогание (крепкая тетенька, от газа, предназначенного для выведения из строя вражеских войск ротами и батальонами у неё, видите ли, недомогание!), перестала спать ночами и потеряла аппетит.

— Что же вы в милицию не обратились? Или в ФСБ?

Ещё один взгляд, дающий понять, что рейтинг этих организаций ещё ниже моего, но пара таких вопросов – и они сравняются. Муж нарушает неловкую паузу:

— Да, собственно, мы там уже были, — лёгкая боль воспоминаний во взгляде – но они посоветовали обратиться к вам.

— А как именно вы поняли, что газ поступает снизу? Про недомогание с бессонницей я всё уяснил, это, безусловно, улики, это противоречит всем конвенциям и нормам международного права, но соседи снизу…Они что, в преступной организации состоят? Или с международными террористами связаны? АУМ Синрикё там, например…

Бинго! Меня не то что рублём подарили – горсткой жемчужин осыпали, такое потепление во взгляде чувствовалось физически – мол, вот! Умеет же понять несчастную жертву газового террора, когда юродивым не прикидывается! Далее разговор шёл уже более доверительно и непринуждённо. Да, именно секта АУМ Синрикё. Да, соседи снизу сектанты, они даже глаза по-особенному щурить стали последнее время. А догадалась просто: стала полы мыть – а в линолеуме дырочки, их глазом почти не видно (негромкий комментарий мужа с галёрки: «то есть совершенно»), только если с увеличительным стеклом искать и под особым углом смотреть. И когда я наклоняюсь ближе к полу, у меня от газа начинает кружиться голова (тем же устало-любящим тоном – «это не от газа, дорогая, это возраст и сосуды»), и это неудивительно, ведь газ нервно-паралитический.

— Ну, дорогие мои, с террористами разбираться, конечно, не в моей компетенции, вас бы на время от них в отделении спрятать, пока контртеррористическое подразделение будет делать зачистку здания. Нет? Категорически? Ну что ж…Выпишу я вам таблетки. Нет, соседей ими пользовать не надо, не такие таблетки, да и они не тараканы. Это для повышения сопротивляемости организма в целом и нервной системы в особенности. Да, оборонная разработка, для очень деликатных задач. Вот. Не благодарите, не надо, просто придерживайтесь схемы приёма, и вы приведёте меня в неописуемый восторг. И вам всего доброго.

Через пару недель они снова пришли на приём. Лица супругов светились от радости.

— Спасибо, доктор! Ваши таблетки чудесно помогают! Я снова чувствую себя человеком. Я…я СПАТЬ СТАЛА БЕЗ ПРОТИВОГАЗА!

— И я тоже, — устало-облегчённо произнёс муж.

блог добрых психиатров

Сны

Posted by | Leave a comment

Сны. Как много снов                            
Цветных и черно-белых.
Слов, как много слов
Одних лишь слов, но мало дела.

День в который раз
За часом час уносит силы.
Жизнь толкает нас
От колыбели до могилы.

Мир каким он был,
Таким останется веками.
Любой из тех, кто здесь гостил,
И чашу мудрости испил,
Бессилен был пред дураками.

И снова кто-то с площади кричит.
И снова чье-то стадо собирает.
Беда лишь в том, что знающий молчит.
А кто кричит, тот ничего не знает.

автор Александр Дрёмов (jedi)
авторский сайт

Поздравляем с Днем Защитника Отечества!

Posted by | Leave a comment

Дорогих представителей сильной половины человечества Какбырадио спешит поздравить с праздником!

23 ФЕВРАЛЯ!

Красный день календаря!

Троекратное ура, товарищи!

Счастья, любви и взаимопонимания!

И, конечно, неугасимого чувства юмора!

:: Выступление на 23-е февраля ::
Сегодня мне бы хотелось поговорить о 23-м февраля — празднике, посвященном армии и военным. Я очень осторожно пробую подходить к этой теме, так как хохмить по поводу этого праздника или, не дай Бог, издеваться над ним — я вовсе не собираюсь. Совсем даже наоборот. У меня много друзей — профессиональных военных. Я даже сам в некотором роде — запасной лейтенант. Да-да! Не удивляйтесь! Именно я собственной персоной провел месяц в одном авиационном полку где-то на просторах нашей необъятной Родины. Не надо иронических ухмылок! Этот полк, как ни странно, до сих пор существует и даже восстановил ту часть боеспособности, которую потерял после моего кратковременного присутствия.

И летный состав уже почти простил мне то, что я как-то все пленки с учений ухитрился вместо проявителя сунуть в фиксаж. Да! Не спорю! Это был небольшой просчет с моей стороны. Но зачем было гоняться за мной с пистолетом по фотолаборатории? Конечно, я перенервничал и, убегая, свалил шкаф со всеми архивами так, что пленки разлетелись по комнате. А то, что песик Шарик погрыз эти пленки, — я тоже не виноват! Мне же страшно было сидеть там в темноте одному, вот я его и пригласил помочь в выполнении этого почетного задания. Надеюсь, вы уже не сердитесь и все старые распри между нами забыты? Предлагаю ради праздника простить все друг другу и снять мою фотографию с доски позора нашего полка! Я в свою очередь тоже всем все прощаю!

Лейтенанту Валере прощаю получасовое макание меня в таз с водой. Капитану Ерошкину прощаю топтание ногами моего чемодана. Ефрейтору Тимошенко извиняю попытку пристрелить меня; я же не знал, что у бойца, стоящемго на посту у знамени дивизии, нельзя стрелять сигареты. Прапорщику Пилипенко прощаю сто двадцать два наряда вне очереди, выданные им сержанту Экслеру в тот момент, когда я вылил в канаву тот здоровый бак с помоями; я же не знал, что это обед для всей роты. Майору Лукашину я прощаю все нехорошие слова, которые он мне говорил, хотя майор тоже был не совсем прав: я не знал, что по территории гуляет генеральская комиссия из Москвы, когда с групппой обалдуев-курсонтов изображал с помощью подушек воздушный бой с мессершмитами прямо на плацу перед штабом. Да! Я ревел на всю часть так, что один из генералов чуть не оглох! Но я же был мессершмит и меня только что подбили; настоящий мессершмит, товарищ майор, ревет, между прочим, гораздо громче. Сержанту Янукееву из караульного отряда я прощаю все те слова, которые он наговорил при снятии меня с боевого караула; ну и что, что я носился с автоматом вокруг боевых самолетов, дико орал, периодически падал и отстреливался от воображаемого противника; это я играл в Рембо; мне же было скучно там стоять одному ночью.

А про то, что я выпил 400 граммов спирта из прицельной системы самолета МИГ-[вырезано цензурой], вы, товарищ сержант, до сих пор не знаете! Вот я сейчас признался, а как учила мама товарища Ленина, — раз человек сам признался, его нужно простить. Вон, маленького курчавого Ленина простили за то, что он разбил вазочку! А на меня вы орали, как стадо слонов, и это все из-за того, что я уронил на бетон какой-то маленький приборчик ночного видения. Далось вам это ночное видение. Это, между прочим, для вашего же блага. Попробовали бы вы хоть раз действительно увидеть то, что творилось ночью в казармах, — инфаркт был бы обеспечен стопроцентно!

В свою очередь прошу прощения у руководителя хора капитана Сергеева. Товарищ капитан, это именно я так громко на выступлении хора выделял окончание «бля» в слове «корабля»! Но товарищ полковник из комисси все равно остался доволен и несколько раз даже ухмыльнулся в густые усы командира нашей эскадрильи. Подполковника Дружинина я прощаю за то, что он в бешенстве разорвал стенгазету, которую я готовил, а потом долго топтал ее ногами, выражая всем лицом крайнее неодобрение. А чего там, собственно, такого было в этой злосчастной стенгазете? Небольшая критика и несколько карикатур. Я же ничего прямо не говорил. Были всякие полунамеки и дружеские шаржи. В части все равно никто так и не понял, что я намекал на случай, когда вы в пьяном виде полетели на МИГ-[вырезано цензурой] в соседнюю деревню за водкой. То, что вы в самолете сидели в одних трусах, — на карикатуре вообще видно не было. А вы еще возмущались. Смонтированной картинкой, где замполит во время боевых учений сидит в бомбовом отсеке с Мерилин Монро, я вовсе не намекал на его шашни с медсестрой Дашей. А в части догадались про Дашу просто по размеру бюста. Так случайно совпало. Я же не подбирал специально эту картинку.

Замполит уж вовсе на меня зря обиделся из-за этой злосчастной политинформации. Я просто был сильно уставшим, так как всю ночь работал в фотолаборатории над литром этого… как его… проявителя. Поэтому и назвал в своем выступлении: «эскадрилью» — «эскадроном», «боевой самолет» — «летающей лоханкой», походя оскорбил всех прапорщиков и закончил политинформацию словом «лехаим». Это случайно получилось. По чисто физическим причинам. Он тоже погорячился. Зачем меня было сразу выгонять и из помещения, и из комсомола. А фразу «пошел этот комсомол в литую кружку» я произнес в состоянии сильной запальчивости.

Я также прощаю сержанту Музарбаеву зверское уничтожение моей почти полной пачки сигарет «Ява». Ну, подумаешь, курил я на посту. Откуда я знал, что лежу при этом на бочках с горючим? Предупреждать надо было! И, наконец, я прощаю всей сборной команде курсантов по футболу за то, что они меня кинули в пруд. Я понимаю, что напрасно заболтался с этой милой девочкой, стоя на воротах перед окончанием второго тайма. Но я же не знал, что это — жена нашего полковника! Я просто повел ее показать прекрасный лес позади казарм. У меня и в мыслях ничего дурного не было!

Короче, я всем все прощаю и прошу простить меня, если вдруг вам показалось, что я что-то делал из какого-то злого умысла. Никакого умысла не было! Мне искренне понравилась наша часть! Мне очень понравились люди в этой части! Я настолько растроган, что перестану, наконец, откладывать и немедленно отправлю наложным платежом обратно в дивизию эту пачку документов с какими-то схемами и планами, которые случайно оказались в моем чемодане после возвращения со сборов. Мне они больше не нужны, тем более что кот Парловзор их сильно подрал когтями.

Итак, с праздником, дорогие военные! И позвольте поднять тост:

За здоровье раненых!
За свободу пленных!
За шикарных девочек!
И за нас, военных!

Ура, товарищи! (Бурные продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию, и глухой стук падающего тела: это Экслер от чувств свалился со стула)

Copyright (э) 2001 Алекс Экслер

http://www.exler.ru

Экзамен

Posted by | Leave a comment

Трамвая не было уже минут двадцать. Люди, уставшие после рабочего дня, даже не находили сил, чтобы нервничать. Вечерело. Прямо над остановкой с резким стуком столкнулись тяжелые октябрьские тучи. Хлынул ливень. Дожди в последнее время радовали частотой и продолжительностью. Народ на остановке, как по команде, чисто механически достал и раскрыл зонты разнообразных размеров и фасонов, автоматически раздвинув свои ряды, чтобы никого не задеть. Струи хлестали по куполам зонтов, под зонтами от непогоды прятались люди. Золотистый ковер из опавших листьев под ногами мгновенно стал бурым и грязным, непогода, разгулявшись, продолжала срывать с окрестных деревьев последние покровы, готовя их к холодной и снежной зиме. Обычный ход обычного природного явления…

— Не зачтено, — сухо сказал приглашенный эксперт. Экзаменаторы затаили дыхание. Дипломник делал все правильно. Но эксперт был другого мнения. Экзаменуемый, с трудом сдерживая подступившие слезы, ждал вердикта.
— Нет фантазии. Нет изюминки. Ну ладно, это я допускаю, — эксперт перевел взгляд на руководителя, — Обычный, ничем не примечательный день. Можно было бы зачесть, но.. Вы все слышали стук. Руководитель проекта прикрыл глаза ладонью, он уже понял, в чем лопухнулся его стажер, хотя тот стоял еще с видом несправедливо обиженного жизнью. Тучи не могли прийти одновременно с востока и запада, или я ничего не понимаю в метеорологии, — на этом все ждали, что эксперт улыбнется, но он смотрел сокрушенно, — Модель убыточная, необъяснимая с научной точки зрения и неэффективная.

Трамвая не было. Внезапным порывом ветра вырвало из рук и сломало о фонарный столб изящный зонтик Галочки Лазаревой, секретаря-референта профессора Синельского. Тут же потемнело, народ на остановке заволновался, поднимая воротники и прижимая к себе сумки и зонты.. Эк его, распогодило.. Хлынул ливень. Все присутствующие, кроме несчастной Галочки, сокрушенно причитающей над останками своего зонтика, раскрыли зонты. Вдруг к Галочке несмелым шагом подошел Андрей, старший преподаватель с кафедры автоматизации проектирования технологических процессов. И не слова не говоря, раскрыл зонт над хрупкой Галочкой. Она давно нравилась Андрею. А повода подойти познакомиться поближе не было. Оказавшись под одним зонтом со своим спасителем от непогоды, Галочка тут же бодро зачирикала, язык у нее был подвешен, и впервые, наверное, заметила искорки счастья в глазах Андрея. А трамвай все не шел. Сначала посмеялись над поверженным зонтом, потом поговорили о погоде, а потом как-то слово за словом, и плюнув на все еще не шедший трамвай, решили пройти-таки эти три остановки пешком, меся октябрьскую грязь, двое под одним зонтом, крепким, черным, блестящим под струями дождя, мужским зонтом.

— Уже лучше, — эксперт позволил себе поощрительный взгляд в сторону стажера. Задумка со сломанным зонтом неплоха, и то, что молния ударила в трамвайные провода – я тоже заметил. Хотя останавливать всю систему ради мгновенного эффекта – чересчур дорогостоящая операция. Непродуманы внешние факторы: кто еще куда опоздает и чего недополучит. Ваш прогноз, молодой человек?
Стажер коротко взглянул вслед уходящих в дождь Галочку с Андреем и смело начал:
— Они поженятся через год, — по математической статистике стратификационных процессов у него была пятерка, и стажер вещал с уверенностью, — Андрей защитит диссертацию. Поймет, что Галочка – его единственная любовь. Оставит преподавательскую деятельность. Уйдет в сферу предпринимательства. Галочка будет с ним. Они будут жить долго и счастливо. Двое детей, две машины, через пять лет они будут ходить пешком под одним зонтом только в память об этом дне. На трамваях больше никто из их семьи не будет ездить никогда.
— Прогноз в отношении профессора Синельского, — быстро потребовал приглашенный эксперт.
Стажер скуксился.. У него все-таки была пятерка по математическому моделированию и он увидел подвох даже раньше своего научного руководителя.
— Инсульт в 48 лет. Работа его жизни не получает финансирования, названа бесперспективной.. Короче, во время от него ушла Галочка.
— Вовремя? – переспросил кто-то из комиссии.
Стажер опять быстро пересчитал варианты..
— Да, если бы у Галочки раскрылся бы зонт, ее ждала бы замечательная научная карьера.. – потом покачал головой, — Признание при жизни. Но жизнь старой девы, синего чулка. Суицид после смерти профессора Синельского, который при всем своем научном потенциале не оценит старания и работоспособности своей референтки.
— Кому выгодно? – задал риторический вопрос приглашенный эксперт. Риторический вопрос остался без ответа, как обычно и бывает с риторическими вопросами, — Следующий!

Сегодня Иван серьезно поспорил с мастером. Ну что за время такое, когда инициатива наказуема, а заводское начальство разъезжает на крутых тачках, а мастер, гад, вчера обмывал, сволочь, новенькую шевролетку. Глаза бы Ивановы не глядели! И ясно же как день, что и тендер был подстава, и что генеральный с этого имел, и мастер имеет, а Иван сиди и вкалывай за троих и все за ту же десятку. Да сейчас и цен таких нет, а что скажешь? Сам же в начале согласился на черную зарплату, а что, выбор невелик. Или ты будешь официально получать десять, и с нее процент налогов, или расписываешься в ведомости за минималку, но зато тебе потом в конвертике отдельно, и уж конечно, больше, чем десятка! Только лафа всего-то два месяца и была. А потом поди потребуй конвертик, — пошлют к юристам, суки! Поди докажи, если у тебя в договоре другая сумма! Ну никому в наше время верить нельзя. А у Ивана жена дома с ребенком, а сколько памперсы стоят, начальство-то не считает, у них у всех няньки и домработницы. Наживаются, короче! Ну вспылил сегодня, с мастером поругался, весь на нервах, вон даже сумку забыл в каптерке. Хорошо хоть деньги на проезд в кармане были. Мастер-то в трамваях не ездит, не барское это дело! А тут еще дождина пошел, ну мало истерики в начальственных кабинетах, еще и природа с катушек сорвалась. А куртежка у Ивана короткая, ну воротник поднял, а что делать, льет, разве воротник защитит? Вот простудится Иван и некому будет его семью кормить! Ольга Владимировна из отдела кадров подошла, пожалела, зонт раскрыла. Есть-таки люди в этой стране! Ивана как озарило, и рассказал он Ольге Владимировне, как горбатится в две смены, как с этого шиш имеет, короче, и слезу б пустил, только смысла нет, все равно мокро от ливня. И народ как-то стал подтягиваться, сочувствует. Трамвай подъехал, так в него одни подростки и сели, а те, кто постарше, под зонтами стоят, Ивана слушают. Верно же все он говорит! Никакого здоровья не хватит. Нужно идти к руководству завода, однозначно.

Эксперт повел могучими плечами..
— Хвалю, молодой человек, — он посмотрел засмущавшемуся стажеру куда-то в район плеча, — И я б не придумал лучше. Минимальное воздействие – зонт, забытый на рабочем месте! Плюс вид новенькой машины нечистоплотного человека. Вам удалось вызвать не дождь, дожди у нас на первом курсе, — он скептически глянул в сторону первого стажера, — Моделировать учатся. С погодой все в норме. Но в ваших руках я чувствую большой потенциал, — вы научились вызывать харизму, — самая низкозатратная и самоокупаемая вещь на свете. И такие специалисты как вы, скоро будут стоить очень дорого. Прогноз делать будете? Впрочем, я и без прогноза рекомендую именно вас. С вашей практикой минимального воздействия в высочайшую эффективность.
Стажер скромно промолчал, немея перед признанным лидером деловой экспертизы. За него гордо сделал прогноз его научный руководитель
— Депутат. Неприкосновенность. Четыре независимых предприятия. Теневая экономика.

Эксперт прятал улыбку в уголках глаз. И размашистым факсимиле подмахнул подобострастно протянутую председателем экзаменационной комиссии бумагу:
— Рекомендую на Октябрь. Тридцать Первый.

автор Шахразада

Двенадцатая

Posted by | Leave a comment

— Не пытайтесь меня соблазнить, граф, — шепотом сказала Элен с иронической усмешкой.
— Соблазнить вас? – граф изобразил удивление на лице. – Ну что вы, Элен, я уже давно не ставлю для себя такой цели, ввиду ее бесполезности. Я всего лишь хочу заполучить ваш разум, ваше сердце.
— Да? А я думала, что вас интересует другой орган.
Граф усмехнулся и убрал руки с ее талии. Но продолжал пристально смотреть ей в глаза. Элен знала, что долго никто не сможет выдержать его взгляда, поэтому сразу отвернулась и поползла вдоль стенки к окну.
— Скажите, граф, — обратилась она к нему, глядя на солнце, медленно садящееся за горы, — когда я смогу покинуть ваш гостеприимный дом и отправиться домой?
— Боюсь что никогда, моя дорогая Элен. Боюсь, что никогда, — он изобразил вдох огорчения и подошел к ней сзади.
Она чувствовала его дыхание за спиной, дыхание смерти. Он мог разжечь страсть в любой женщине, но сам не мог ее испытывать. Он был искусным соблазнителем. Но соблазнял только для одной цели – поужинать. Нет, он не мог, как большинство вампиров, просто укусить и напиться вдоволь этой живительной влагой. Нет, ему нравилась эта игра: сначала соблазнить невинную деву, потом довести ее до вершин блаженства, а уж потом… Потом либо банально убить, либо сделать вампиром и своей подругой. Тут уж по обстоятельствам.
Почему все так сложно? Да потому что в этот самый момент кровь у юных барышень становится совершенно другого вкуса. Пожалуй, только такую кровь и стоит пить. Остальные варианты – жалкое подобие. Но было одно но…
Графа, как никого другого огорчало нынешнее падение нравов. Да, с девственницами был напряг, и большой напряг. Ну пропали они куда-то. Современных дам было очень сложно соблазнить. Просто потому, что соблазнять было некого. Граф еще не совсем опомнился от шока, когда к нему в замок попала шестнадцатилетняя школьница, с виду совсем невинная, с лицом ангела, нежными голубыми глазами и золотистыми кудрями. В итоге, она сама соблазнила графа, продемонстрировав ему такие чудеса плотской любви, что он подумал, насколько же он отстал от жизни. Новость о том, что она может стать вампиром ее настолько обрадовала, что она просто измором брала несчастного «соблазнителя», постоянно умоляя его о том заветном поцелуе в шею, которое превратило бы ее в «повелительницу ночи». Графу стало жаль девчонку, ибо с девственниками дела обстояли еще хуже, чем с девственницами. Их и вовсе не было. Поэтому, побоявшись соблазнения своих слуг, он отправил непокорное дитя домой, предварительно немного подчистив ей память.
Да, пожалуй, убить ее было бы легче. Да и возможно, полезнее для общества. Но за последние сто лет вампир стал очень сентиментальным. Может быть, на него так повлияла смерть его одиннадцатой жены, которую он, кстати, сам же и прикончил в порыве ревности. Ох, и сложно же убить вампира. У осинового кола, как известно, два конца.
С того момента он жил в одиночестве, периодически разбавляя свою скучную жизнь веселыми оргиями, которые со временем становились все скучнее и вскоре совсем иссякли. У всех вампиров была та же проблема, что и у него – проблема нравственности. Ее стремительное падение в современном обществе вызвала массовый голод среди них, в результате чего многие просто поумирали естественной смертью. Потому что среди них мало было тех, кто соглашался, как этот граф, пить кровь людей «подпорченных», а уж тем более кровь животных.
Граф поначалу попытался решить эту проблему с помощью монастырей. Но с монашками ему тоже не везло. Они были, как правило, двух видов. Первые лишали себя жизни, лишь бы их честь не была поругана. Вторые же были настолько рады внезапно свалившемуся на них мужскому вниманию (да еще какому!), что отдавались сами, а то и требовали продолжения банкета, изголодавшись в четырех стенах по физическому общению с противоположным полом. Но их невинность была потеряна страшно подумать когда. Таких он отпускал с миром, потому что не любил бессмысленного кровопролития. Правда, бывали счастливые исключения. Таких было жалко убивать ввиду их исключительной редкости, поэтому граф лишь немного лакомился их кровушкой, затем заживлял рану и выпроваживал восвояси. Естественно, предварительно немного поработав с их памятью.
С Элен все было иначе. Она сама пришла к нему в замок. Любопытная туристка, подумав, что он заброшен, решила осмотреть его, где и встретилась в одичавшем саду с соблазнительным и галантным хозяином. Он, конечно же, очаровал ее. Единственное, что ее смутило, это его одежда – старомодная, не то слово. Но Элен решила, что человек, живущий в столь старом замке, наверно, и должен так одеваться. Правда, потом и ей была выдана соответствующая одежда (кстати, доставшаяся от его покойных ныне жен). Элен оказалась похожей на седьмую. Теперь граф готовил ей участь двенадцатой. В принципе, он был как обычный человек. Только пил за ужином кровь из высокого бокала, а раз в месяц – кровь человеческую. А в полнолуние выходил в сад и всю ночь смотрел на луну. Нет, конечно, он не выл. И ни в кого не превращался. Это просто глупые выдумки о вампирах.

Итак, граф подошел к Элен сзади и нежно провел ладонью по ее шее. Смешанное чувство удовольствия и протеста вспыхнуло в ней. Она дернула плечом и спросила:
— Сколько вам лет, граф?
— Чуть больше трехсот. Я очень молодой вампир.
— А кто же тогда старый?
— Моему отцу было 625 лет, когда его не стало.
— Отчего же?
— Святая вода, которую он выпил ради шутки, оказалась настоящей, — граф улыбнулся.
— Вы говорили, что уже сто лет живете один.
— Да, и мне нужна хозяйка дома. И ей будете вы, Элен.
— Я в этом не уверена, граф.
— Мне достаточно моей уверенности. Я даже не буду вас кусать, делать вампиром. Вы сами захотите им стать, когда почувствуете дыхание старости на своем лице.


Элен порой и сама была не против этой перспективы. Ей просто не хотелось уступать. Целый месяц она жила здесь, терпела все его странности. Порой они ей даже нравились. Но нет. Не бывать этому – решила она. Чувствуя, что скоро, наверное, не сможет держать оборону, Элен решила сбежать.
Когда граф отправился в свой кабинет читать Брэма Стокера, Элен пошла прогуляться по саду. Она осторожно прокралась к конюшне. В ней стояли прекрасный черные лошади, изящные, и грациозные. Элен не смогла удержаться от восхищенного вздоха. Она оседлала самого красивого жеребца. Удивительно, но он ее послушался. Не было и препятствий на выезде из замка. Ворота, как и всегда, были открыты.
Элен выехала на дорогу. Удостоверившись, что вокруг ни души, она галопом помчалась по дороге, к ближайшему населенному пункту. Солнце уже село. И на небе показалась луна. Она была неполной, но все же очень яркой. Конь остановился и поднял на нее глаза, после чего они загорелись в темноте красным светом. Ни на какие попытки Элен вновь продолжить путь конь не отвечал. Вдруг на спине у него начали расти крылья…
Замок стоял с темными окнами, лишь в одном горел слабый свет. Граф сидел за столом, улыбаясь, и видел в своем хрустальном шаре, как верный конь летит к хозяину, неся на своей спине неудавшуюся беглянку.

автор Фантазерка

Мафия психиатрической клиники

Posted by | Leave a comment

На социофоруме начата новая игра!

Мафия дурдома.

Мы живем и параллельно лечимся и учимся друг у друга в нашей любимой психиатрической больнице общего профиля имени Жана Мартеля Шарко. Тут у нас хорошо! Палаты загродные, парк свой, озерцо в наличии.

Но вообще-то буйных у нас маловато, все чинно, благородно, короче, лечим свои мании и фобии.
Занимаемся наукой и искусством, творим, одним словом.
В подвальном помещении господа Эйншнтейн, Оппенгеймер, Черчилль, Наполеон и император Хирото Масухито уж два года как строят компактный андронный коллайдер, сокращенно КАК, ну а примкнувшие к ним им из столовой регулярно быстрые нейроны таскают. Которые из мозга выпадают, когда уши отвинчиваются. Нет, уши отвинчиваются не у всех, а только у пациентов доктора Клуни, но он добрый, он многих себе в пациенты берет. Кстати, групенфюрер Штирлиц из 28 палаты говорит, что разведал, они не КАК строят, а тоннель в Швейцарию копают. Ложками. Но прямых доказательств тому нет.
На первом этаже мастырщики, уклонители от армии и заядлые преферансисты, задача врачей доказать, что они придуряются. Но те тоже не лыком шиты, у каждого по айподу, а в айподе по скачанному учебнику психиатрии. Убедить их, что они здоровы — сам больным на всю голову станешь. Ну ничего, они забавные, и никому не мешают. В левом крыле у нас истерики, как на завтрак идут, весь остальной дурдом беруши берет, иначе весь день испорчен. В правом — загадочные мании. На втором и третьем этажах боксы и комнаты отдыха. Аутисты, невротики, шизофреники и циклотимики. Галаперилол, спазмалилитики и слово доброе — остальное им без надобностев. их даже часто погулять по парку выпускают и в бане помыться. Для остальных-то только душ Шарко. Ну а на самом верхнем этаже, за семью сейфовыми замками и с личным кодом главврача — буйнопомешанные. с ними осторожнее надо, решетку зубами сгрызают, ставить не успеваем. Но если свежая решетка есть — им есть чем заняться, так что беспокоиться особо-то нечего.
Хороший дурдом, одним словом. Мирный.
И все бы хорошо, если бы не подозрения, что кто-то кого-то хочет убить.

Действующие лица нашей психбольницы:

1. я — дядя Фёдор
немолодой уже алкаш, регулярно попадающий сюда с симтомами «белой горячки». постоянный пациент периодически кочующий с одного этажа на другой. все доктора, санитары и просто душевно-больные уже принимают его за своего.
тут, правда, отсутствовал долгое время. поговаривали, завязал с «тяжелой водой», но после новогодних праздников снова был госпитализирован (и снова, почему-то, в психиотрическую больницу).
Наркология им уже не интересуется, тамошние врачи говорят, что лечить дяде Фёдору нужно голову, а не выводить токсины из печени.
как бы там ни было, он снова тут и оч рад видеть всех

выглядит в этот раз неахти. небрит, нечесан, как обычно одет в синий шерстяной тренировочный костюм еще советского пошива, протертый на локтях, с вытянутыми коленями и множественными проженными сигаретами дырочками, но всегда неизменно чисто выстираный и отглаженный, и клетчатые тапочки на босу ногу.

уверяет, что снимался в мультфильме «трое из простокващино», но с тех пор был невостребован, как актер и со временим опустился и начал пить…

2. Бебе
Тихое бледное, как тень, создание неопределенного пола (хотя в карточке указано, что женского). Привезли ее в больницу почти год назад, когда она вошла в ресторан в грязной белой рубашке и, покачиваясь, пыталась пройти сквозь стену, бормоча что-то бессвязное. Документов при себе у нее не было, а на вопрос о том, как ее зовут, отвечала только: «Бебе», так ее и назвали. Страдает галлюцинациями, иногда ими наслаждается. Настроение меняется непредсказуемо: то плачет, то улыбается (в такие моменты в ее глазах появляются даже проблески сознания).

3. Здратуйте…здрааааааатуйте…
Моя звать Ибн Вася Шри Сумбаджи Абу Маххамёд Алгоритм! Ну…или просто Вася.
Моя голодный!

4. Всем доброе утро.
Я — доктор Клуни.
Когда-то был врачом-психиатром, подцепил невроз от своего больного, вернее, он меня переубедил. Пришлось расщепить свою личность на две. Из-за моей врачебной ошибки пациент попал сюда, в психиатрическую больницу имени доктора Шарко, в отделение для буйных. Кто он такой — врачебная тайна, но я должен его выручить и вылечить.
В связи с этим у меня развилась тяжелая форма охлофобии, с манией преследования, если в одной комнате больше трех человек, вдруг двое что замышляют? Одного надо ликвидировать, и тогда с другим я могу запросто договориться, я добрый и хороший доктор. О! Моего пациента хотят убить маньяки! Поэтому мне нужно добраться до него раньше маньяков! А главные маньяки тут — медицинский персонал, уж я-то знаю! Они меньше чем по трое не ходят! Все против меня!!!

А тут меня знают под видом Сени с диагнозом водобоязнь. Нет, не бешенство, просто я дождя боюсь. Вдруг он меня смоет? Сеня тихий, спокойный, только когда дождь идет, прячется в шкаф, чтобы не смыло. И за поведение в туалете меня тоже зря ругаете. Я на кнопочку нажму, а вдруг смоет? Ну запах, а что запах? Он же только в туалете, а в палате у меня чисто — с утра до ночи полирую полы и подоконники влажной марлечкой со спиртом, пока у доктора Клуни пациентов нет. Но к нему часто приходят, правда, все по одному почему-то. Он всем помогает. Он умный, и мне поможет. Со временем.

5. Приветствую вас,многоуважаемые дамы и господа! Я-Элизабет Францевна.Я хочу вам сообщить одну престранную вещь:кругом сплошной обман.Обман необыкновенный.И самое главное,что никто не хочет мне верить.Я вам больше скажу:окружающие считают невменяемой.
А всё потому что я знакома с Сашей Пушкиным,была на балу нашего императора Николая Первого и мой муж-декабрист сбежал от меня,обозвав мегерой.Вот и живу теперь одна-одинёхонька.Но ничего: вы ещё меня увидите! вот вернётся Наполеон со своего острова и всем вам покажет.Мы вам такую социалистическую революцию закатим!Никакой Ленин рядом не стоял.
А сейчас я здесь.Вчера Гегель приходил.Говорит,что к операция по захвату главврача отменяется.Маркс напился в тютельку.Вот зараза!
Короче,только и жду,чтобы вызволиться от этого непонятного места,где люди в белых халатах обращаются с тобой неимоверно жестоко,а на окнах решётки.Я так думаю,что нужно произвести пропагандистскую деятельность.Бунт,решительно,бунт!

6. Пульхерия Николаевна Самогляд, или просто тетя Пуля. Время от времени попадает в наше милейшее заведение для профилактики клептоманских выходок во время ставших привычными сомнамбулических состояний. Добрейшая улыбка утопает в ее пышных щеках даже во время сна или огорчений. Любит одеваться тотально в красный цвет, пользуется такой же помадой, носит красное манто 62 размера и ходит целыми днями с огромными красными баулами. Ее доброе сердце отзывчиво на чужую беду, поэтому для приблудившихся собачек, кошечек и голубей в ее баулах всегда найдется спертый где-то только что пирожок или плавленый сырок. В родном городке все к ней давно привыкли, заметить ее ведь нетрудно, и остается лишь подсунуть какую-нибудь чепухенцию к ней поближе и, порасспрашивав о внучатах, отвернуться как бы невзначай. Она и уплывет, счастливая, с желанным приобретением. Но в последний раз терпение местной милиции в очередной раз лопнуло, оттого что во время починки центрального светофора она уволокла трехглазую железяку в своих баулах, а приезжие дорожные мастера с непривычки долго не могли разобраться в этом казусе. Ласково пожурив улыбающуюся тетю Пулю, ее и доставили сюда, главврач даже разрешил дать ей с собой два баула в терапевтических целях. В заведении ее прихода больше всего боятся преферансисты и строители КАКа.

7. Спитько, Богдан Львович, санитар психиатрической больницы. Будучи студентом мединститута, на отделении терапии, подрабатывал здесь, благо малый был крепкий, широк в плечах и под два метра ростом. Как раз и нужен был такой для буйных — скрутить в два счета мог, даже один. Ну и спать мог богатырским сном! Весной, на третьем курсе, заснул в ординаторской — а тут психам приспичило в войнушку поиграть. Кутузов им понадобился! А так как никто не хотел быть Кутузовым — кривой же на один глаз — вот и пришло же в голову какому-то психу позвать студента. Разбудить не смогли, но и без Кутузова оставаться было никак нельзя. Вот и ткнули в глаз ему прутиком — не может Кутузов с двумя глазами быть! Глаз-то ему вставили, да только институт остался незаконченным, а Богдан Львович нигде больше работать так и смог устроиться. Уже 16 лет он живет в больнице, ненавидит психов и поблажек от него не дождаться!!!

8. Катя Стрельцова, была сдвинута по фазе игрой American McGees Alice и готикой, что вылилось в явную шизофрению: она считает себя Алисой. В дудром пришла сама потому что так положено по истории. Любимая игрушка — ножик. За пристрастие к режущим порой попадает в палату для буйных. Если резать некого — режет себя. Но не до смерти — она не имеет права лишать Страну Чудес шанса на спасение.
Любимые животные — кошки. Любимая еда — то же самое.
Скучает по Чеширу. Носит лоли-готическое, на что тратит мног сил и черной краски тыренной из подсобки. Ждет когда кролик позовет ее в Страну Чудес. Но пока зовут только санитары на процедуры.
Большое количество времени проводит перед зеркалом. Она ждет когда откроется дверь в Зазеркалье.
Пыталась разговаривать с растениями — безрезультатно. Растениями можно назвать почти всех пациентов.
Влюблена в одного из психов но пока этого не осознает.

9. Тимофей Игоревич Пировщиков, 50 лет, сдвинувшийся всерьез и надолго на почве соционики. Диагноз — шизофрения, отягощенная навязчивыми параноидальными состояниями.

Познакомился с самой Аушрой Аугустинавичюте 15 лет назад, после чего надолго стал завсегдатаем всех соционических конференций и автором более 10 статей по соционике. Правда, насколько мне известно, опубликовано из них только две. Но это только из-за того, что некоторые киевские товарищи (не будем их называть, со временем всех этих лже-социоников все равно забудут) решили (очевидно сговорившись, как же иначе) перетипировать меня из Дон-Кихота в Наполеоны! Да как они посмели! Меня! В Наполеоны! Ха-ха-ха! Да им всем далеко до моей творческой белой логики! Это они все там совсем не Дон-Кихоты и Робеспьеры, а жалкие самозванцы, какие-то там Гамлеты, Гексли и Наполеоны. А у последних, как все знают, никакой развитой белой логики нет и быть не может. Потому они своими убогими мозгами и не могут оценить гениальность моей теории происхождения ТИМов в зависимости от скорости вращения земной поверхности в месте их зачатия, а также методики однозначного определения ТИМа по химическому анализу слюны и ушной серы. А о связи группы крови с сочетаниями всего лишь двух признаков Рейнина эти чванливые глупцы даже и не подозревают! Ничего, скоро я запатентую свой метод, и вот тогда все будут учиться соционике только у меня! Нечего разным невежам обманывать и обдирать народ, а тем более втюхивать людям фальшивые диагнозы и рекомендации. Они еще пожалеют о том, что пытались опорочить и оклеветать мое доброе имя и мой гений, который смог выдвинуть единственную действительно научную теорию, продолжающую разработки Аушры!
А сейчас мне надо беречь свое здоровье. Да и жизнь тоже. Немногие оставшиеся мне верными ученики уговорили меня на время спрятаться здесь, чтобы никакие гнусные клеветники не дошли до того, чтобы устранить меня физически. Конечно, я ведь мешаю им зашибать деньги, обучая своей так называемой «соционике» доверчивых простаков. Потому они и решили меня отравить, подговорив продавцов магазинчика во дворе подсыпать мне какую-то гадость в квашеную капусту, от чего у меня периодически стали случаться странные приступы с потерей сознания и судорогами. А в больнице мне дают таблетки, помогающие нейтрализовать действие яда. Здесь у меня отдельная комфортабельная палата с мягкими стенками, ручки и бумагу дают по первому же требованию. Жаль только, компьютер здесь не разрешают держать в палате, а то я бы давно уже разбил в пух и прах и вывел на чистую воду всех самозваных соционических «гуру» на их сайтиках и форумах. Ничего, вот я скоро выйду отсюда, запатентую все свои теории, и тогда они все сгорят от стыда, поняв, какую чушь несли сами всю свою никчемную жизнь!
Не дадим Соционике погибнуть! Пора навести в ней порядок, и поскорее. Готов посвятить этому всю свою оставшуюся жизнь.
Искренне ваш
Т.И. Пировщиков.

10. Авдотья Михайловна
Бывший сотрудник НИИ, много лет положившая на развитие советской науки, все свое время проводила исключительно в институте, так и не сумела обзавестись семьей и друзьями — были задачи куда важнее. Воспитанная на советских фильмах, крайне патриотичная, Авдотья Михайловна не смогла вынести 1991-ый год, тогда первый раз попала она в клинику неврозов. Слишком близко к сердцу принимала Авдотья все происходящее в стране, так переживания вкупе с одиночеством, наложенные на уже существующую акцентуацию характера — дали патологию. Авдотья не буйная, и вполне может спокойно находится среди нормальных людей. И только в периоды обострения ей необходима госпитализация, тогда Авдотья Михайловна с увлечением общается с Эйнштейном и участвует в строительстве КАКа. Но с Наполеоном Авдотья не ладит, и с ней порой случаются истерики — исключительно по идеологическим причинам.

11. Spooky Бывший артист фильма <охотники на приведений>, попал в психушку из-за того что его напугали соседи тем что говорили про странности и приведений в его доме, который он купил в селе. Хотя и дом выгледел жутковато его в добавок пугали соседи. Через три дня его забрали в психушку ,потому что он утверждал полиции что есть приведения.

12. Остап Палыч, бессменное лицо местной столовой. Варит успокаивающие компоты, печет тонизирующие пирожки, пичкает тихих больных занимательными историями их жизни буйных больных. Дружит с кошкой Кошкой, ей же поверяет душевные метания о выборе блюда дня. Абсолютно счастливый человек, искренне любит свою работу.

13. Буйнопомешанная Франкенштейн-Шнобелева Ванна Гелиевна

Или просто Ванна, Ванночка )))
Химик-теоретик, родители так же известные ученые.Не оправдала ожиданий родителей.На почве старания и денно-ношной работы поехала крыша.
И очень часто вместо лиц людей начинала видеть молекулы, ионы, различные взвеси веществ.

После чего набрасывалась на людей, и пыталась смешать их с другими веществами или пыталась взбить, растолкать толкушкой, или тыкала воображаемым мокроскопом. )))

Буйство чаще всего присходило с 9 до 17 часов. Затем она затихала, и начинала писать теоретическую часть своих работ. ))Писала везде где можно было. Если заканчивалось место на полу и потолке, вылавливала медработников стаскивала с них халат и писала на халатах.

А в общем была добрая, скромная, умная, хорошая женщина 35-40 лет.
Ну просто чуток буйнопомешанная )))

Вот таки странные личности..

И однажды четверо из тринадцати объединились и начали творить зло!

Сегодня утром медперсонал нашей чудесной клиники с трудом успокоил разбушевавшихся пациентов, которым не принесли утренний успокаивающий чай. Готовить и разносить чай входит в обязанности Демьяна Ржавого . После непродолжительных поисков Демьяна нашли в ванне замотанным в смирительную рубашку. Фитотерапевт утонул, не сумев выбраться из воды.

Внимание, вопрос! Кто эти четверо?!

Первый день

Второй день

Новый мир

Posted by | Leave a comment

Утро, казалось бы, было совсем обычным, ничего не предвещало перемен. Мне можно было не идти сегодня работать, и я остался дома. Дети ушли в школу, жена – на работу. Я включил телевизор и, занимаясь своими делами, краем уха слушал о том, что происходит в мире. Незадолго до обеда стали появляться тревожные сообщения о том, что к Земле на огромной скорости летит комета, и последствия ее падения могут стать катастрофическими для всего человечества. Средства ПРО всех стран, у которых они были, нацелились на нахально вторгавшееся к нам небесное тело, а населению было настоятельно рекомендовано укрыться в убежищах.
Я решил остаться дома. Если комета упадет поблизости от нас, то никакое убежище не спасет, а если далеко, то какой смысл прятаться? Позвонил жене и детям, их спешно заводили в убежища, и стал следить дома за новостями дальше. Комета приближалась. Почти все самонаводящиеся ракеты достигли своей цели, и она потеряла около половины своего веса. В конце концов она благополучно плюхнулась в Атлантический океан, примерно в то место, где ученые и фантасты обычно рисуют метоположение затонувшей Атлантиды. В Европе и на атлантическом побережье Америки прошли небольшие землетрясения, и все.
Я связался с семьей и обрадовал их, что все закончилось, и можно возвращаться домой, а сам вернулся к просмотру новостей. Похоже, мир по инерции продолжал сходить с ума. Сперва в странах Европы и Америки, а потом и дальше прокатилась волна правительственных кризисов. Многие президенты, министры и чиновники стали обвиняться во всевозможных нарушениях и злоупотреблениях, и почему-то они их не отрицали, а чистосердечно признавали свою вину и покидали свои посты. Затем выступил кто-то из ученых с сообщением, что от места падения кометы по всей планете распространяется странное излучение неизвестной природы, в результате которого ни один человек не может скрыть от другого свои мысли. Телепатия, блин! Я сначала в душе посмеялся, но, когда вернулась жена, я как будто бы увидел ее глазами, как к ней клеился спортивного вида мачо в кафе, и она ведь не устояла, бесстыдница. С другой стороны, я понял, что ей действительно нелегко было это сделать, парень по своим внешним данным и остроумию превосходил меня на порядок, но внутри – ничего особенного, обычный не уверенный в себе донжуан, каких много. Только я собрался читать жене мораль, как ей стало известно, что уже полгода я заглядываюсь на свою хорошенькую коллегу, и не только заглядываюсь… Тут появились дети и начали рассказывать про своих одноклассников и учителей таакое…
В общем, мы поняли, что с этого дня нам теперь придется учиться жить в совсем новом мире, в котором невозможно что-то скрыть от кого бы то ни было и теперь придется в корне пересматривать свое отношение к очень многим вещам.

автор Darlana

Беги!

Posted by | Leave a comment

Все началось с телефонного звонка.
Знакомый голос прошептал: «Беги! С нами, пока, все в порядке. Они знают где ты. Пока они видят тебя, нас не тронут». И связь оборвалась.
Я стоял посреди магазина, недоумевающе глядя на телефон. Связи не было уже неделю. Я случайно оказался здесь. На дисплее телефона едва теплился одинокий прямоугольник сигнала. Затем он задрожал и пропал.
Я забрал свои покупки, свалил их в пакет, и вышел.
Что все-таки случилось?
Побродил вокруг магазина, пытаясь поймать сигнал. Сигнал нашелся, подпрыгнув сразу до двух делений. Домашний телефон молчал. Мобилка привычно отвечала: «Абонент не отвечает или временно недоступен…»
Я достал сигарету, выбросил в урну пустую пачку. Когда поднял глаза, то на меня, со стены магазина, искаженное ксероксом, смотрело… мое лицо.
Федеральный розыск.
Первый вопрос: «Почему?» Какое отношение имел я, гражданин другого государства, к России? Кому я здесь, к черту, нужен?
Мозг подсказывал единственный ответ: «Месть».
Стоп-стоп-стоп… Хватит рассуждать, надо убираться от магазина. Это первое. И серьезно обдумать ситуацию. Это второе.
На первый взгляд, трудно было найти нечто общее между импозантным мужчиной на объявлении и полубомжом с недельной щетиной. Но это только на первый взгляд. Береженого бог бережет. Сейчас бы темные очки… Да нету у меня темных очков…
Я забрел на берег Баксана, достал банку пива. Пива уже не хотелось. Не то настроение. Но одинокая фигура на берегу реки, без пива, как-то менее привычна и понятна, чем человек, пришедший на реку попить пивка.
Пиво пить не пришлось. Во рту пересохло так, что трудно было глотать. Закурив сигарету от сигареты, я принялся рассуждать.
«Итак, что делать? Ехать домой? Дома явно что-то происходит. Домой… Автобус – поезд – автобус.
Деньги? Есть деньги, есть… Господи, мобилку нужно выключить! На всякий случай, но выключить. Зачем? Потом будем рассуждать зачем. Пока выключим.
Так, а если домой? Автобус… автобус… Хм, а блок посты? Документы предъявлять придется. Понятно… На первом же блок –посту меня и возьмут. Отпадает. Что делать-то?
Еще раз вариант под названием «Домой». Из Приэльбрусья транспортом мне не выбраться. Уйти в соседний район? В Гвандру? Ну, и? Тот же орган, только в профиль. И плюс погранцы. Здесь хотя бы есть пропуск… Стоп! Пропуск! Мое местонахождение могли установить по пропуску погранслужбы. Да нет, ерунда… Полгорода знало, куда я еду. Могли позвонить домой, представиться, кем угодно и узнать.
Тихо! Тихо… Неважно откуда, но знают, где я. Это пока не главное. Итак, Гвандра отпадает. Нет пропуска, более малолюдно, и те же блок-посты при выезде.
Еще раз… А если снова рассмотреть вариант с Баксанским ущельем? Ехать, но не доезжать до блок-постов. Кстати, а где они расположены? Давай, вспоминай… Так, не доезжать и обходить пешком. Ночью? Зачем? Больше подозрений. Днем? Стоп, а не получится! Помнишь блок-пост в теснине? По реке, что ли, плыть? Не годится.
Что еще? Что еще? Перейти в долину Джилысу? Оттуда на грузовиках в Кисловодск? Вариант. А блок посты? Скорее всего, их там нет. А если есть? В «Долине нарзанов» можно узнать. Не-не-не… в «Долину» соваться нельзя. На Джилысу могут знать. И это безопаснее. Так, вариант.
Ну, и? А граница с Украиной? Ты уверен, что тебя там не ищут? А почему нет?
Стоп. Остановились. О границе, о розыске, будем думать после… Когда выясним «кто?»
Итак, Кисловодск. Вариант. Это, если домой. «Пока они видят тебя, нас не тронут». Это еще почему? А потому… Поймешь, когда поймешь «кто?» … Поймешь, когда поймешь…
Кто? Кто? Наверное, самое простое. Нардеп. Как он там говорил: « Я всю жизнь в интригах»? «Сожрать» посла, в советское время, будучи рядовым сотрудником миссии… Да, талант… Не талант, талантище! Нардеп, больше некому. Два рассыпавшихся уголовных дела… Метил-то он в меня, но только не тех людей в компанию со мной притянули. А притянули людей неприкасаемых… Неужели, все так мелко?
А фото откуда? Фото… Фото с документов… Вот именно, с заводских документов. Нардеп, больше некому. Фотографировался я на заводе? На заводе. Негатив затребовать в пресс-службе — плевое дело. Нардеп. Неужели, так мелко? Личная месть.
А почему нет? Как тогда сказал Анатольич, когда первое уголовное дело возникло, а под удар попал Виталий? «Ты, Петрович, о душе уже должен думать, а ты с пацанами связался!» Ну, да… Уголовку, он из-за чего смастерил? Та же причина. Всех согнул, всех растоптал, а тут один нерастоптанный остался. Да еще и вовремя каверзу раскусил… И при мне олигархи о Петровича ноги вытерли… Н-да, вот вам и причина… Петрович такого простить не смог. При его-то самолюбии?
Я вспомнил, что… Точно! Как Петрович тогда сказал? «Не получилось через «органы», значит другие люди с тобой вопрос решат».
Бандиты? Скорее всего.
Заказ на убийство? Вряд-ли. Дома бы убили. Или не успели?
Хотя, в манере Петровича сделать человека инвалидом. Чтобы человек мучился сам, и других мучил.
Так, я что-то вспомнил перед этим… Да, машины… за пару дней до отъезда, непонятные чужие машины в переулке, возле моего дома… Слежка? Мелькала такая мысль.
«Пока они видят тебя, нас не тронут».
Получается, что нужен им именно я. Так, а семья? А зачем она им? Узнать, где я? Так они и так знают. Взять семью в заложники? А как мне тогда сообщить? Телефон-то не работает. Жена чудом со мной соединилась. А если бы я не пошел в магазин? Хм, видимо, они пытались звонить, да ничего не вышло.. Получается, правильно, что я телефон выключил.
Могут они, все-таки, что-то с семьей сделать? Теоретически – да. А не теоретически? Вот, ведь, тварь! Ладно, не теоретически… Не думаю… Если они это сделают, а я, не дай бог, уцелею… Мне тогда терять нечего. Нечего терять тому, кому нечего терять… Не нужно это им. Им надо меня достать. И достать именно здесь. Подходящая ситуация, несчастный случай… Дома я могу огрызаться, просить друзей о помощи. А здесь? Похоже, что семью они не тронут. Пока знают, где я. Пока видят, где я. Жена бы зря так не говорила. Тогда зачем мне домой ? Их нужно здесь держать. Все, вариант под названием «Домой» временно отпадает.
И что теперь?
Хотите представить себе горы в сентябре?
Послушайте вторую часть «Весны» Вивальди из цикла «Времена года». Именно «Весны». Солнечный день сменяется морозной ночью. И уже первый ледок затягивает мокрые камни и берега рек. А теплая ночь обязательно предвещает ливень в долине и метель наверху. Но выпавший за ночь слой снега, к обеду, превращается в воспоминания, в ночной сон о зиме.
Я оставил свои рассуждения на берегу Баксана. И теперь изредка любовался заходящим солнцем, лучи которого пытались разжечь костер в кронах сосен. Я шагал по тропе в долину Юсеньги, и на рассуждения у меня оставалась еще целая ночь, а, может быть, и больше. Но теперь я был во всеоружии, с бензином и полным комплектом снаряжения, а не с бесполезным мобильником и пакетом продуктов на два дня. Теперь я мог продержаться автономно дней десять, а в режиме строгой экономии – все пятнадцать.
На мое счастье в альплагере «чужих» не оказалось. Я оставил в своей комнате часть вещей, предупредив инструктора, что дней через пять вернусь, если не задержит непогода. Рассказал приблизительный маршрут («колечко» через перевал «Родина», а может и загляну «в долины Грузии прекрасной»). Пришлось пробежаться еще раз по магазинам, потом на автозаправку. Попутно сделал две непредвиденных покупки – бинокль, и, в пыльном и темном контейнере «сэконд-хэнда» — яркую куртку – анорак. Бинокль мог пригодиться для будущих «маневров». Куртка у меня имелась. Вот только разглядеть меня в ней можно было или на фоне снега, либо споткнувшись о меня. В Тебердинском заповеднике, в особо охраняемой зоне реки Кичи-Муруджу, лесники прошли мимо меня, разыскивая моих попугайно-пестрых спутников. А я просто лежал ничком в метре от тропы, по которой они проходили. И, даже не прятался. У меня не было на это времени. В общем, замечательная куртка. Не куртка, а эльфийский плащ.
Надо было спешить. На всякий случай, но спешить. Наверное, в ближайшие дни, мне не придется в темноте разжигать костры и пользоваться примусом. И я спешил добраться к заветному утесу над тропой, чтобы до темноты вскипятить котелок чаю. С чаем как-то легче и веселее думалось. Особенно перед бессонной ночью. Был ли у меня план? Не было. Я только понимал, что времени у меня мало.
Поначалу я собирался уйти вверх по долине Шхельды. Однако отказался от этого плана. Я не умею «бегать» по горам. Но хорошо знаю, как это умеют делать другие. Правда, у меня было возможное преимущество – неделя акклиматизации. Но кто сказал, что у моих противников его нет?
В долине Шхельды… Не хотелось мне в нее идти. Не хотелось и все. Наверное, потому, что я еще не решил, что мне дальше делать и как поступать. И слабо представлял себе, с кем мне придется столкнуться. Чувствовал, что и прятаться нельзя, и попадаться неохота. Мне нужна была только одна спокойная ночь, чтобы определиться.
Небо было ясное. С верховьев долины потянуло студеным зимним воздухом. Похоже, что дождя не будет и тратить время на установку палатки не обязательно.
Еще только начали сгущаться сумерки, а я уже сидел на утесе, с которого хорошо просматривалась тропа, потягивал из кружки терпкий чай, хрустел сухарями и любовался открывающимся видом. Хотелось немного потянуть время, отсрочить момент, когда снова все эти «кто?», «почему?» и «зачем?» ринуться хороводом в мою голову. Я и так здорово перетрусил и перенервничал.
С куревом здесь тоже надо быть поаккуратнее. Я ткнул окурок в камень и уже в полной темноте полез в спальник. Место здесь, кстати, было удобное. Слышны были даже шаги запоздавших путников. Но все они двигались с верховьев долины. А мои ловцы придут снизу. Обязаны прийти. Не зря же я подробно рассказывал маршрут инструктору.
Хм, обязаны прийти… Как там говаривал вождь племени яноама? «Моя смерть влетит через северные ворота в виде стрелы с черным оперением и красным наконечником.» Угадал вождь. Мне бы угадать…
Я улегся поудобнее и начал рассуждать за каким чертом меня понесло в долину Юсеньги, и что мне дальше здесь делать. Кто виноват, похоже, я уже выяснил.
Итак, что мне делать в долине Юсеньги? Не считая дороги назад, в альплагерь, у меня есть три пути: перевал Юсеньги в долину Шхельды, еще, рядом с ним, дырка какая-то есть, посложнее; перевал Уродина, туда же, но попроще, ходил я его; перевал Бечо, в Грузию, самый простой. Пойду-то я, случае чего, действительно, Уродину. Я его и ночью пройду, была бы ночь светлая…
А, что у нас с луной, кстати? Эээ….полнолуние было с неделю назад…Светлая должна быть ночь, если туч не будет.
Интересно, они знают, что я знаю? А ты, друг ситный, для чего вещички в альплагере оставлял? Само собой, чтобы показать, что ты не знаешь о погоне… Допустим, они не знают.. . И?
Ладно, потом… Итак, имеем три дыры: Юсеньги, Уродина и Бечо. Как бы они рассуждали? На Юсеньги ты явно не полезешь….
Стоп! Товарищ, ты что, чудишь, что ли? Кто будет рассуждать: «На Юсеньги в одиночку не пойдет!»? Бандюки? Не смеши!
Проводник. Приедут в альплагерь, наймут какого-нибудь спеца, да хоть из спасателей…


И кого искать будут? Респектабельного гражданина при пиджаке и галстуке? На персональном служебном автомобиле марки «Ауди» с «хохляцкими» номерами?
По тропе покатился камень. Я выполз наполовину из спальника и глянул вниз. Одинокий фонарь метал луч света вниз по тропе, раскачиваясь в такт шагам. Несет кого-то среди ночи в поселок… Несет, но не по мою душу…
Итак, и кого же они будут искать? А искать надо заросшего щетиной гражданина, возможно, в темных очках. И кто его узнает? Да будь у них хоть сто моих фотографий!
Н-да… Получается, что должен быть тот, кто меня хорошо знает. Еще одна тварь дикая… Первый – нардеп, второй – некто… Вот тебе и очередная загадка!
Хм. А что? Нардеп – человек не глупый, и если я его не переоцениваю, то проводника мог подсказать он. Потому что, в противном случае, вся их затея бессмысленна. Абсолютно бессмысленна. Так, решено.
И кто же проводник? Я начал перебирать в уме образы тех, с кем ходил в горы, с кем был знаком по горам, тех, с кем сталкивался в турклубах… И чуть не заснул.
Вылез из спальника, нащупал термос (еще одно ценное приобретение), налил чаю и снова взгромоздился на камень. Луна еще пряталась за одной из вершин. Но было почти светло. Пустая тропа серела в ночи. Ветер переменился и задувал откуда-то сбоку. Значит, курить можно.
Итак, вернемся к нашим баранам. Кто же проводник? На второй сигарете версий осталось две. Что ж, посмотрим, утро вечера мудренее.
Часы показывали первый час ночи. Пора было ложиться спать. Назавтра, вероятно, силы потребуются. Только два вопроса сводили меня с ума: «За каким чертом я сюда поперся? Не ошибся ли?», которые плавно выкристаллизовывались в один: «Что мне делать, когда они появятся?»
Напоследок, поразмышляв, решил посмотреть по обстоятельствам. По крайней мере, первый день поплетусь у них на хвосте. Вылезть вперед, и загнать себя в мышеловку под перевалом Юсеньги? Бред! Хотя, и на хвосте плестись.. По лесу еще можно. А выше границы леса? Перед Уродиной долина просматривается вниз километра на три.
Философски решив, что «поживем – увидим», я снова забрался в спальник, и, убаюканный шумом реки, заснул.
В шесть утра, позавтракав, я сидел на своем боевом посту. «Ранние пташки»уже прошли, а моих знакомцев среди них не было. День был пасмурный, но, дождя, похоже, не ожидалось. Час проходил за часом, и с каждым часом я прибрасывал, что «если, вот, сейчас», то куда они смогут сегодня добраться, если не схитрят и не пойдут сразу в долину Шхельды.
Вариант с разделением их на группы, после некоторых размышлений, я отбросил.
Мои «знакомцы» появились уже после полудня. Я решил пообедать заранее, и резал на камне колбасу, когда из-за поворота появились они. Никаких сомнений не было. Впереди всех легко вышагивал жгучий «брунэт» в ярком костюме, в котором и без бинокля угадывался Ромчик. Значит, одна из моих вчерашних версий точно подтвердилась. Следом шагали еще трое, незнакомых мне вовсе, причем, один из них, был явно не ходок. По виду – чистый «бык». Спортом он когда-то занимался. Но давно. Ноги в бедрах выдавали бывшего тяжелоатлета или борца. Но неограниченная «жрачка под водку» сделала свое дело. Шел он тяжело, переваливаясь, часто спотыкаясь. И ногу ставил не всей стопой, а пытался ставить, по привычке, на каблук. Ноги терлись одна о другую… Дааа…Если он себе «все» еще не растер, то разотрет скоро.

….продолжение следует…
автор Mist

Лёд, застывший на стекле бесконечности

Posted by | Leave a comment

Валенгорт всегда был очень странным и таинственным. В пятнадцать лет он поступил в Высшую школу магии при попечительстве Совета министров Королевства Гот. Сам Валенгорт к данному Королевству не имел никакого отношения. Никто не знал, откуда он. Никто не знал, как он попал в Королевство. И, к сожалению, никто не знал, чем закончится эта история.
Вступительный экзамен принимал сам Совет министров. Это был второй такой случай за всю историю существования Высшей школы магии. Первый произошёл еще в незапамятные времена, на заре существования школы, возраст которой, кстати, перевалил уже за пятьсот лет. Но та история не имеет никакого отношения к экзамену Валенгорта.
А случилась такая ситуация вот почему.
В Высшую школу принимали только совершеннолетних магов, то есть достигших уже двадцати одного года. Валенгорту было всего пятнадцать, и он не был подданным Королевства. Узнать о юном даровании никто ничего не мог, но парень проявил просто недюжинные способности…

— Итак, господин Валенгорт, если позволите вас так называть, откуда вы явились сюда? – спросил язвительно длинный худой маг, со сморщенным лицом и крючковатым носом, министр зельеварения.
— Я из дальних земель, — спокойно ответил высокий красивый юноша, с длинными светлыми волосами, убранными в хвост. Надо сказать, что большинство жителей Королевства Гот были невысокими и темноволосыми. Кроме министров, конечно же, которые представляли собой весьма разношёрстную компанию.
— А почему вы сейчас решили поступать в Высшую школу магии? Вы еще слишком молоды, — участливым тоном спросил полный маленького роста мужчина, почти карлик, министр врачевания.
— Шесть лет – это слишком большой срок, чтобы откладывать свою жизнь, — всё так же спокойно ответил Валенгорт, глядя в пол.
-Хотите сказать, что вы уже получили основное образование? – спросил красивый черноволосый мужчина средних лет, министр волшебных чар.
— Мои знания и умения намного больше, чем у некоторых выпускников вашей школы, — Валенгорт позволил себе слегка улыбнуться. Все министры были в курсе о дуэли между ним и одним из выпускников, который позволил себе неосторожно назвать его сопляком. И дуэль эта закончилась бы весьма плачевно для забияки, если бы не вмешательства директора школы, являющегося также главным министром магии. Он то и сообщил Совету об этом молодом человеке и устроил столь необычный экзамен прямо в зале состязаний.
— Начнем, пожалуй! – эхом разнеслись слова высокого крепкого мужчины, только что вошедшего в зал. Это был сам директор школы.
После получаса демонстрации своих способностей, приведших в полный восторг весь совет, директор встал со своего места. До этого он ни проронил ни слова, а лишь загадочно улыбался.
— Последнее задание? Ты готов?
— Да, господин, — покорно ответил Валенгорт. И в этот самый момент министр прорицания заметил, насколько его улыбка похожа на улыбку главного министра.
— Выпустите дракона! – крикнул директор. — Вы что, с ума сошли! – заговорили наперебой остальные министры. – Он же погубит мальчишку. Это против правил…
— Весь экзамен против правил, — улыбаясь, шепотом ответил директор. – Я помогу ему, если что.
В этот момент открылись двери вивария. Двое рослых мужчин вывели на арену дракона. Это был еще молодой дракон, не очень большой. Он испуганно осмотрелся и попятился назад. Мужчины дернули цепи и заставили его выйти на середину арены. Затем они сняли стальной ошейник с его шеи, смотали цепи и ушли. Дракон испуганно завизжал, выпустив при этом фонтан огня из глотки. Валенгорт вовремя отскочил, иначе его костюм был бы подпорчен.
Совет министров был спрятан заклинанием невидимости. Поэтому у дракона был только один враг – юный маг, стоявший напротив него. Он еще раз дыхнул на него пламенем. Но Валенгорт выставил правую руку вперед и отразил огонь, подпалив несчастному животному морду. Дракон завизжал от боли, взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Он понял, что дыхание пламени ему теперь не поможет. Он стал быстро летать над Валенгортом, увёртываясь от заклинаний. Наконец он сумел схватить юношу своими когтями. Но тот не растерялся и обжег лапы дракона проклятием огня. Дракон завизжал от боли и отпустил Валенгорта, который свалился на каменный пол. Юный маг опять выставил правую руку вверх и поймал дракона невидимым магическим тросом. Дракон пытался сопротивляться, но всё было тщетно. Валенгорт изо всех сил дёрнул руку вниз. Животное с грохотом свалилось. Дракон жалобно завыл от боли. Валенгорт с трудом поднялся на ноги. Все-таки он упал с приличной высоты. Но троса он не отпускал. Левую свободную руку он направил на дракона, чтобы добить, но тот посмотрел на него так жалобно…

Перед глазами всплыла картина. Женщина лежала на земле. Вокруг были только мертвые. Женщина была тяжело ранена. Она умоляюще посмотрела на мужчину, который стоял над ней. Таким же умоляющим взглядом.
— Пожалуйста, Эним! Я же твоя жена! – простонала она.
Мужчина улыбнулся и ударил ее в голову железным носком сапога. Улыбнулся до боли знакомой улыбкой. Он так всегда улыбался. Маленький белокурый мальчик, наблюдавший всю эту трагедию из чулана, зажал рот руками, чтобы не закричать. Это был Валенгорт, та женщина – его мать, а мужчина – отец…

Валенгорт закрыл лицо руками и отвернулся. Дракон облегченно вздохнул и устало опустил веки.

С того дня началась учёба Валенгорта в Высшей школе магии Королевства Гот. Он ни с кем не общался. Иногда только по учёбе. Все ученики, который были старше его минимум на шесть лет, знали, как он поступил сюда и каковы его способности. И побаивались его. У директора же были свои планы на счет столь одаренного ученика. Он занимался с ним дополнительно. Только он никак не мог понять, почему этот юнец так напоминает ему себя в молодости. Да, директор уже давно закрашивал свои светлые волосы чёрной краской, а в глаза закапывал специальный эликсир, чтобы они были не голубые, а карие. И никто не знал, что когда-то он был главой клана Белых тигров. Клана, который был уничтожен каким-то тёмным магом. Лишь глава клана бесследно исчез. А через несколько дней был назначен новый главный министр в Королевстве Гот.

Наконец, учёба подошла к концу. Валенгорту был двадцать один год. Как раз возраст поступления в школу. И вот наступил тот торжественный момент, когда ему была предоставлена честь высказаться.
— Пятнадцать лет назад глава клана Белых тигров приговорил свой клан к смерти, — начал свой выступление Валенгорт.
— Мы знаем эту историю, — заговорили министры на перебой. – Глава клана сам был жертвой…
— Глава клана приговорил свой клан к смерти, дабы занять высокую должность в Королевстве Гот.
— Замолчи! Ты ничего не знаешь! – вскричал главный министр.
— Нет, это вы замолчите! – ответил Валенгорт ледяным тоном. – Я слушал вас все эти долгие шесть лет. Пришла пора слушать вам.
Он провёл рукой перед собой, после чего все собравшиеся застыли на месте.
— Он явился в Королевство Гот, где королевой была его любовница, умершая вскоре после этого при невыясненных обстоятельствах. Но она успела назначить его главным министром. После чего главный министр назначил себя директором Высшей школы магии, дабы иметь возможность выбирать одарённых учеников и использовать их для своих целей. Но он не учёл одного – его сын остался жив. И вот я здесь. Я главный обвинитель. Я же главный судья. Я же главный палач. Вы – сборище лживых, порочных скотов! Вы недостойны жизни! Я ненавижу вас! Я ненавижу ваше Королевство! Я ненавижу ваш мир, который порождает таких как вы!
Валенгорт сплел обе ладони в один кулак и направил вниз. Из его кулака потек легкий свет, который коснувшись пола, превратил его в зеркальное стекло. Стекло стало стремительно разрастаться и вскоре заменило весь пол. На этом его рост не остановился. Магия превращала всю планету в один большой стеклянный шар. Ужас был в глазах приговорённых.
Затем Валенгорт поднял кулак сплетённых ладоней и направил их вперёд. Все предметы, стоявшие на полу, все живые существа стали постепенно превращаться в лёд. Но его магия не действовала на него самого. Он уже давно защитил себя заклинанием бессмертия. И вот мир превратился в стекло с причудливыми ледяными фигурами, покрывавшими его. Валенгорт довольный вышел из теперь ставшего ледяным дворца, с помощью магии взлетел на самую высокую гору и осмотрелся. И смерть смотрела на него своим ледяным взглядом.
Вдруг Валенгорт почувствовал что-то тяжёлое в своей сумке. Он запустил туда руку и достал небольшой стеклянный шарик-предсказатель. Это единственное, что осталось от его детства. Он заглянул в шарик, который до этого момента всё время молчал. И тут он заговорил. Он помутнел, внутри него стали проступать фигуры. Он увидел своего отца, который читает древний манускрипт. Вглядевшись в буквы, он прочёл:
На клане Белых тигров лежит древнее проклятие. Потомок клана уничтожит весь мир. И тот, кто читает эти строки, должен уничтожить клан, чтобы предотвратить это.
Он видел, как его отец плачет над манускриптом. Потом шарик-прорицатель показал ему, как тот выпивает ожесточающее зелье, которое на время уничтожает в человеке все добрые чувства. И вот его отец приводит приговор древней рукописи в действие. Он взрывает свой дом, будучи уверенным, что его сын находится там. Но он не знал, что маленький Валенгорт прячется в чулане. Вот отец покидает деревню и направляется в Королевство Гот. В дороге действие зелья проходит. И ужас содеянного накрывает его…
— Не-е-е-е-ет!!! – эхо разнесло крик Валенгорта по ледяной пустыне. Единственное, чего он сейчас желал бы – это смерть. Но он не может умереть!
А перед ним расстилался лишь лёд. Лёд застывшей на стекле бесконечности…

автор Фантазерка