Как бы радио радо сообщить своим как бы слушателям, что игра в Мафию завершилась полной победой мирных жителей! Итак, детектив по мотивом игры «Мафия –XIII. Киевская Русь»
ТАЙНА ЗОЛОТОЙ ГРИВНЫ ИЛИ КИЕВСКИЕ ТАТИ 
Так уж случилось, что в войну с ордынцами примкнули к захватчикам небольшие отряды печенегов. Печенеги вообще никогда сильной армии не имели, так, набегут, пограбят, и убегут. А тут орда крепкая, сбитая сатрапией Хорезма и афригидов. Под свои знамена брали они и пушечное мясо – печенегов и татар. Но, если ордынцы врывались в города, то малоцивилизованные печенеги грабили и жгли деревеньки, пока княжеская дружина сдерживала натиск продуманных ударов хорезмийских стратегов. И, хоть жаль было князям киевским своих подданных, но в каждой деревеньке отряд поставить они все равно не могли. Да крестьянство и само училось отбиваться, ковало мечи, а где и серпами по горлу получали наглые захватчики, али коням их сухожилия малышня русская быстро резать научилась. Потому печенеги в селах никогда и не задерживались – набегут, мужчин, стариков убьют, женщин и детей в полон заберут, пограбят-пожгут, коров порежут, коней уведут, да и оставляют пустое пепелище. Очень ценились при дворе хорезмийского султана белокожие невольники-славяне, богатую добычу брали печенежские отряды. И вот, девятнадцать весен назад в составе группы взятых в полон женщин и детей оказался русский мальчик Невзор. Остался он сиротой – батьку убили, мамку продали купцу византийскому, а мальчика готовили на продажу в Хорезм. Только чисто рысенок несмышленыш был! Уж так прятался, не хотел в Хорезм на унижения, и однажды ночюшкой перегрыз (ножика-то не было) сухожилие коню, который вождю печенежскому принадлежал. Коня на шашлык извели, а мальчика уж готовили в жертву Тенгри-хану за такое, но вступился за него советник вождя. Дескать, не видите вы, господин мой и повелитель, в этом мальчишке силы и сноровки! Не надо его убивать или в Хорезм продавать, давайте лучше сами воспитаем его по-печенежски. А со славянской внешностью он будет в любое селище вхож, с местными смешается. Послушал вождь советника. Остальных полонян продали, кого куда, а этого воспитывать стали. Даже грамоте учили, чтоб мог донесения вести. И вырос Невзор, считая себя печенегом, и забыл мать Сыра Земля Русскую. И богов своих забыл. Отдали его о двенадцати лет учиться в школу ассасинов в самом Самарканде. Узнал он там науку прятаться и убивать тихо, и скрывать содеянное, владеть и кинжалом и ядом, и льстивыми речами и подкупом и шантажом.. И поняли печенеги, что не прогадали! И задумали они совершить набег на Киев-град. Да не под ордынцами, а самостоятельно, чтоб большую добычу получить! И послан был Невзор в селище под Киевом, и велено ему было вербовать себе союзников, чтоб открыли ворота Киева для наглых захватчиков. 
Разузнал Невзор про селян. Например, узнал он, что о восьми лет назад у бабки Яромилы печенеги мужа убили и дочь в полон украли. Подошел он к бабке с речами льстивыми, якобы с весточкой от дочери ее, Диковины, что в гареме султана хорезмийского мается. И ведь можно же доченьку выкупить, коли жива, уж за восемь лет-то султан натешился! Загорелась этой идеей бабка Яромила, да какие доходы-то у сельской повитухи? На жизнь хватает, на выкуп – нет. А князь на Хорезм не пойдет – держава-то сильная, знать, погибать в неволе Диковинке.. И согласилась бабка Яромила на злое дело ради денег – купцов грабить или сведения доносить, не дошло до нее, что шпиону печенежскому карты купеческие нужны да охранные грамоты, чтоб в Киев-град-то проникнуть. Была у бабки подруженька-сирота о тридцати годах, что сама из плена печенежского убегла, Властомира, не успели ее печенеги продать, вот она и пряталась. Но селище то, из какого она родом была, Морене поклонялось, и были ей травы всякие ведомы, коими человека ну что хошь заставить можно было. Припер ее Невзор тем, что сказал, что знают печенеги, где она скрывается, и ее мастерство им нужно, и, если не хочет, чтоб ее свободы лишили, пусть ему помогает. Впрочем, женщины договаривались никого не убивать, просто зельем опоить, да и наживу взять. Невзора это тоже устраивало, ему дорога на Киев-град без кровавого следа нужна была. Но травки-травками, а надо было и мешки таскать – с награбленным. Невзор хотел мужика какого-нибудь нанять, но бабка Яромила сказала: своими силами обойдемся, и привлекла деревенску девку Ядрёну, которая бабке в рот смотрела, поскольку та ей всегда вместо матери была и жениха сватала. Ядрена та была в три аршина ростом в три обхвата шириной, и любого мужика могла за пояс заткнуть, да и ей хотелось нехитрых украшений девичьих, чтоб любимому понравиться, поэтому и она с легкой
душой примкнула к Невзору. И в ночь на 23 червеня месяца, опоив купцов на постоялом дворе при корчме – Властомира в еду сонного зелья подмешала – преступная четверка пошла грабить обоз. Все честь по чести, с закрытыми лицами. Но не учла известные по всему селищу габариты Ядрены. А увидел их волхв Перунов, Пугус, который к священному дубу шел ночушкой мимо корчмы Перуну хвалу петь. И заметил его Невзор! Да вот еще глупость какая, учили Невзора переодеванию, хотел за купца сойти, нарядился в платье крадено купеческое и сапожки те ж. Но Ядрену-то тому не учили. Ласточкой взвилась, и, в запальчивости, случайно, свернула волхву шею. Когда от шока отошли, решили разделиться. Украденное Яромила с Властомирой снесли в лес, на капище Мореново. Туда мало кто ходит, Морены опасаются, а Властомира знала, как то капище найти. А волхва придушенного Ядрена с Невзором отнесли на капище Перуново, и сделали так, чтоб люди думали, что он сам повесился. А про сапожки-то Невзор на своих ногах и забыл. Не думали, что найдут того волхва быстро, но чего-то надо было кому-то о чем-то Перуна спросить, вот и набрели на труп свежий. И вскрылось злодейство ночное! 
И надо ж случиться новой беде: в селище наутро появляется пришлый волхв старец Стоян. Естественно, преступная группировка опасается, что это как раз волхв Морены, тем более, что люди сказывали, что когда он появляется – приключаются несчастья. Но волхв случайно проговаривается, что он служитель Даджьбога, покровителя всех охранников, и призван охранять от нечистой силы и покушений. Но узнав, что пострадал Перунов волхв, Стоян меняет свои слова, и говорит, что служит отцу всех богов русских – Сварогу. Это немного успокаивает, значит, на то капище, где спрятано награбленное, он не пойдет.
Невзор охранные грамоты на Киев получил, и карты, и ему б на дно залечь, только не учел он рати подельниц, которым были нужны драгоценности. И уговорили его еще раз на дело сходить. Узнали в селище, что к златокузнецу привезут сегодня сундучок с драгоценностями и пожалованную князем золотую гривну за мастерство великое. И снова бабы по тому же сценарию действовать решили. А Невзору уж больно гривну хотелось получить, потому только и согласился, гривна княжеская на шее – это ж пуще любой охранной грамоты, всяк дозор с ней к князю пропустит! Яромила днем зашла на воеводино подворье и всю посуду зельем сонным смазала, чтоб спали спокойно, и никого б убивать не пришлось. Только не учла она, что Бахрам златокузнец и с востока! Не знала обычаев тамошних гостю самое лучшее предлагать, а Бахрам как раз сковал блюдо дивное серебряное, узорное и кубок золотой. С него Гореслава, дружинника княжеского, что сундучок привез заветный, и угощали. А блюдо, естественно, в кузне на момент прихода Яромилы было, поэтому Казимирова посуда чистой осталась. Поэтому были удивлены тати лихие, Невзор, Яромила, Ядрена и Властомира, когда Гореслав проснулся и помчался защищать Бахрамову казну. Яромила как раз драгоценности из бахрамовых изделий выковыривала, ножи-кинжалы Бахрамовы продать сложно, а за самоцветы цену высокую дадут, у них истории нет, мало ли оттуда. Поэтому как вошел Гореслав, метнула Яромила с испугу в него ножик тот, что в руках держала. И попала. Кровь рекой льется, а Невзор кинулся обыскать Гореслава, чтоб гривну золотую княжескую себе добыть. Только не было той гривны, а была грамотка в кафтане зашитая, чтоб Бахрам немедля явился ко двору князя на торжественное вручение гривны из рук княжеских. Так что остался Невзор без гривны. Но как бабы увидели, как он наследил в крови, так вспомнили вчерашний след сапога, и прикинули, что вторично нельзя оставлять столь приметных следов. Поэтому срочно надо было уничтожить за собой улики, – и вода, которой вообще-то изначально было намерение перемыть посуду и сложить, как и было, ушла на наведение чистоты на месте преступления. А посуду пришлось забрать и отнести туда же, куда складывали все награбленное – в лес на капище Морены.
Но в это время нашим татям спутал карты некий иностранец Лоренцо, на которого ночью нашло помрачение рассудка. И он решил, что бабка Яромила зажилась на свете и совершил погребение, натравив на бабку козу, а когда бабку от ужаса хватил инсульт, закопал ее на капустной грядке прям там, где коза и паслась сама по себе. Со смертью бабки сразу была деморализована Ядрена, поскольку именно повитуха, заменившая ей мать, убеждала девку, что с ней ничего не случится. А травница Властимира, совсем запуганная печенежским шпионом Невзором, допустила промашку и навлекла на себя подозрения односельчан. Поэтому, хоть и было задумано снова ворваться к золотых дел мастеру Бахраму, который как раз вернулся из Киев-града, награжденный по-княжески за былые заслуги, поход сорвался. И Невзор опять остался без заветной золотой гривны от князя Киевского. И за Бахрама он сойти не мог, тут славянская внешность оказывала ему как раз медвежью услугу. Но зато не дремал ушлый Лоренцо, подслушивающий преступный сговор. И он вознамерился получить ту золотую гривну уже для себя. Ночью выманил Бахрама из дома, и умертвил по-быстрому, надеясь, что это спишут на деяние татей. А наутро татей осталось только двое: не потерявший хладнокровия печенежский шпион Невзор и совершенно деморализованная, хватающаяся то за тесак, то за ухват, Ядрена. Маньяка-иностранца Невзор к тому времени вычислил, но и за ним закрепились наибольшие подозрения. Но ради получения княжеской золотой гривны Невзор все-таки рискнул, и отправил иностранца на казнь, рассчитывая отобрать драгоценную гривну, открывающую врата Киев-града. Но о гривне стал догадываться и скоморох Валерьянка, потому что все знали, что вчера Бахрам ездил в Киев-град и вернулся оттуда с почетом. А раз он трагически погиб, значит было то-то, что сейчас у его убийцы. И об этом Валерьянка неосторожно намекнул на вече, что Невзора следовало бы проверить (думают, что Невзор подворовывает). Если б он сказал только это, все было бы в порядке, но старец Стоян сомневается и говорит, что скорее виноват Лоренцо, и его надо бы проверить! Невзор вспоминает, что Стоян волхв, и с него станется и все капища окрестные проверить, и пытается заткнуть Валерьянке рот. Однако скомороха несет по-страшному, и он делает еще несколько предположений. И тогда Невзор передумывает убивать старца Стояна, а пытается убить Валерьянку, обставив дело так, словно в этом виноват спятивший языческий волхв. Но волхв-то, хоть и под бременем маразма, оказывается весьма в силе, и спасает неугомонного скомороха. А Лоренцо, окончательно озверевший из-за того, что считают, что это он главный тать – убивает сам печенежского шпиона Невзора.
А с Невзоровой подельницей Ядрёной мастерски расправляется чаровница Веселина, сначала добившись признания чарами, а потом послав Ядрену на очищение.
Вот так и пропала в веках гривна золотая нагрудна княжеска, пожалованная за великие заслуги златокузнецу Бахраму Зенеттдину ибн Али. Нашли ее в XX веке археологи на раскопках капища Даждьбога. Не иначе, как ушлый старец взял, да не зная цены, как охранной грамоты и Князевой печати на проход в Киев-град, своему идолу снес на поклон, чисто как ювелирку.
А Киев-град и сейчас стоит, не завоевали печенеги землю русскую. 
Все события вымышленые, к реальной истории Киевской Руси отношения не имеющие
Хотелось бы различных версий детективного китча! Желаем приятного просмотра остросюжетных фантазий.
Потом с востока отгородили Лес. А когда с севера выросли громады диковинных каменных жилищ, в которых с удовольствием селились столичные жители, сбежавшие, по их выражению, в Город от сутолоки и суеты, свойственных всем столицам, Муравейник понял, что дни его сочтены. Не за горами был тот час, когда фургоны, груженые нехитрым скарбом, потянулись на запад, на нынешнюю городскую Окраину, где в просторных безликих коробках бывшие обитатели Муравейника обязаны были начать новую полноценную жизнь благопристойных горожан. Они покидали его с грустью. Они расписали его стены словами благодарности за оказанный приют и по какой-то невероятной случайности именно эти стены с признаниями в любви во время Разрушения продержались в вертикальном положении дольше всего.