Комендант крепости по имени Верность. О Драйзерах с любовью…

Слова — это лишь маленькие звенья, связующие большие чувства и стремления, о которых мы не говорим вслух. © Теодор Драйзер

Ознакомление с хранителями границ, традиций и отцами-основателями то ли фундаменталистики то ли модных течений, Драйзерами, происходит, как правило, неожиданно. Пока Драйзера не задело ничего за живое, он мимикрирует под окружающую среду: я такой же человек, как и все. Однако ж, если вдруг оказалось вдруг, что нельзя смолчать, Драйзер выскакивает, как чертик из коробочки, или с прямотой армейского сержанта или с уверенностью паладина в том, что его дело правое, и начинает обустраивать вокруг себя, что называется, психологический комфорт. Собственно, именно Драйзера грешат более других в сознательном причинении добра. Впрочем, в остальное время им ничего не мешает оставаться милейшими людьми, приятными во всех отношениях. Он не просто Хранитель. Он и ТЕЛОхранитель и Хранитель Устоев и Хранитель Стабильности и СОХранитель Достатка и Распорядитель Ресурсами Семьи ( здесь уже речь о широком смысле, т.е. о том, кого он считает своей семьёй). Драйзер — теневая сторона Китайской Стены социона.  Ну стоит себе стенка молча, ну и стоит, кто о ней думает? И только тогда, когда горн пропоёт сигнал опасности, стенка превращается в Бастион. И тут ты хоть осаждай, хоть связкой гранат размахивай — всё едино. Бесстрашен, упрям, твёрд и верен! А самое главное — надёжен. Это как раз тот, с кем в разведку идти можно и если уж он с тобой в связке, то страховку не обрежет и помирать одного не оставит. Вот она эта связка БЭ+ЧС и есть. В отличии от Максовской БЛ+ЧС, в которой есть смысл защиты системы и порядка. Максу нужно чтоб правильно было, чтоб не разрушались внешние системы, созданные в его внутреннем пространстве,
а Драю, чтоб справедливо, т.е. системы его внутренних ценностей, которые он переносит на тех, за чьей спиной встал с ружьём.

И если с другом худо, не уповай на чудо, иди всегда, иди, мой друг, дорогою добра (с)

Кстати, об отношениях. БЭ

Друзья – люди, которые хорошо вас знают, но любят.(С)

Оттенки отношений — это то самое ядро, на котором всё и основано. Чтобы понять, как к тебе кто-то относиться достаточно поговорить — интонация и взгляд все скажут сами. Замечаешь малейшее изменение в отношении к тебе конкретных людей, других людей между собой — они попросту постоянно притягивают внимание. © Kseniya-alien

Этика отношений у нашего героя-паладина экспертно-программная. Никто не разбирается в клубках и переплетениях человеческих взаимосвязей с большим прилежанием и упорством, нежели  паладин добра – Драйзер. Прекрасно ориентирующийся и в плюсе и в минусе, этот комендант крепости по имени Верность, хорошо осведомлен, кому, сколько и насколько можно доверять, и в чем разница между беззаветной верой, трогательной доверчивостью или разумной достоверностью. Все отношения между людьми вообще Драйзер готов рассматривать гипотетически, отношения между людьми близкими – примерять на себя, входить в положение, и предпринимать постоянные попытки того, чтобы по каналу взаимопонимания всегда была хорошая обратная связь.  К отношениям Драйзера относятся очень трепетно и чутко реагируют на любые, еще пока незаметные изменения. Ориентирующийся в минусе белой этики Драйзер не находит ничего дурного в том, чтобы сказать неприятному человеку то, что он о нем думает, и этим самым оградить себя и близких от нежелательного вмешательства в личную зону. А почему так? Да потому что Драйзеру нужно, чтобы его любили, и за искреннее такое отношение он жизнь отдаст, а неприятный человек, — это покушение не только на суверенитет Драйзера, это нарушение душевного комфорта его близкого окружения, которое его любит, вот, поэтому Драйзер и палит прицельно в покусителя из тяжелой артиллерии негативной белой этики. Но вообще-то одновременно Драйзерам свойственно щадить людскую самооценку, и если неприятель не предпринимает попыток распоряжаться в драйзерской епархии, он может оставаться  столь плохим, сколь ему угодно, потому как взрослых людей не воспитывают. Самое эффективное оружие минусовой белой этики – игнор, гнушаться надо, к Драйзерам не пристает хамство или вызывающие поведение, вообще, всем ясно, что в присутствии Драйзера так себя не ведут.  Что касается плюса этики отношений, конечно, любому, а не только Драйзеру, хочется общаться с людьми увлеченными, которым можно доверять, у которых  есть чему поучиться, и с которыми отдыхаешь душой, так вот, Драйзер, ориентируясь на человеческую мотивацию, находит для своего ближайшего окружения именно таких.  Найдите среднестатистического Драйзера, и убедитесь, что реально, это комендант крепости по имени Верность, за стенами которой собирается цвет общества, достойные и интересные люди. Красна изба пирогами, а Драйзер – знакомствами. Настоящих друзей у Драйзера не много, но все они – соль земли, Драйзер, как истинный ценитель добра, великолепно отличает зерна от плевел, и, стыдно сказать, сортирует отношения по значимости. Особо близким он рассказывает об отношениях все, что они способны расслышать, если находят время, для недалеких – молчит, как партизан на допросе, он слишком верен отношениям, чтоб разбрасывать информацию о них куда попало.  Хранитель полностью оправдывает свое название: сначала сохраняется информация, потом – отношения, а уж только потом – традиции. Еще Драйзера мастера игры на дистанции, крепость должна быть защищена от посягательств, а внутри крепости – безопасно для усталого путника. Близких Драйзер выводит из негативных отношений ако матерый волчара, срывающий флажки с веток, чтобы вывести стаю из оцепления.  Если так сложилось, что человеку на дальней дистанции указано его место, и даже грубо, то с близким человеком Драйзер себе такого не позволит, — своих – поберечь бы надо, с ними жить, и им есть кому и за пределами крепости по имени Верность, нагрубить или обидеть. Вообще-то как себя вести в обществе, Драйзер декларирует направо и налево со всей мощью отрицательной этики отношений, но для близких всегда есть исключительное участие и добросердечие. В пределах крепости нет места ссорам, — лучший способ испортить отношения – начать их выяснять. Тут в помощь приходит знаменитый драйский сарказм, если плотина терпения Драйзера провывается, — потоки сарказма могут захлестнуть город, но вообще-то драйская ирония над положением может быть даже забавна.   Выяснять отношения Драйзера не любят, но умеют, поэтому они предупреждают кризис или разговором по душам или, напротив, уходя в зону молчания, чтоб на эмоциях не ляпнуть чего лишнего, о чем потом придется сожалеть. Среднестатистический Драйзер в принципе, хорошо владеет собой.

Бесстрашный белый этик со щитом отражающим черной сенсорики. ЧС

Если сунется какой – мне тебя учить не надо – сковородка – под рукой! (С)

Нужно без жалости отрывать башку всякому, кто порочит высокое звание либерала-гуманиста!(С)

У любого человека любого типа существует «точка принятия решения». То есть место или момент с которого человек осознанно или нет принимает решение: о своём дальнейшем поведении, эмоциональной реакции и т. д. И у любого индивида есть возможность её отследить. Судя по выше написанному в данном случае она завязанноа на призыве о помощи. То есть призыв о помощи — ответное действие слеплины. Есть такая игрушка: 1. призыв о помощи
2. спрашиваешь себя: чегочеловек хочет? (реально, а не декламирует)Зачем? Почему от тебя? На сколько это для тебя приятно-напряжно? За чем лично ты хочешь ему помочь(честно никто ж не слышит)
3. принимаешь решение и БЕРЁШЬ НА СЕБЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ за согласие или отказ. То есть на выходе: Я ТАК ХОЧУ или НЕ ХОЧУ, а не МЕНЯ ЗАСТАВИЛИ
Если трудно со словами можно образами. Так и представляешь себя полной марионеткой на ниточках, которую, кто как хочет тот так и дёргает….
В принципе для начала хорошо просто научиться понимать чего же хочешь именно ты и зачем тебе это надо?. Любые изменения начинаются с честности с собой ©
Ликка

Конечно, Драйзер называется Хранителем. Но… сохранять отношения в какой-то стабильной фазе, а то и заспиртовав и ватой обложив, Драйзер скиснет. Вообще людям свойственно развиваться. Свойственно это и отношениям. Инструментарий работы с людьми бесстрашного белого этика – волевая сенсорика! Черный шарик, заряженный плюсовой энергией, срабатывает на нарушение границ: чужой земли не надо нам ни пяди, но и свой клочка не отдадим.  Комендант крепости становится паладином  перед ее вратами. Конечно, могут пойти и на таран, ломая традиции, сокрушая обычаи, извращая представления об отношениях между людьми в плане сотрудничества, так вот, задача паладина – не допускать. Обоюдоострый меч разящей белой этики в руках черной сенсорики  под девизом «защитить невиновных!» — оружие массового поражения. Хоть Драйзер и этик-интроверт, но в случае чего за ним не заржавеет и направить людей на отражение атаки, Драйзеру с плоховатенькой логикой и ущербной интуицией, обычно трудно понять, откуда может быть покушение на свободу, но если поймет, то действует молниеносно. В отличие от стойкого ферзя-Максима – разведка боем на танке, суть Драйзра – верная Ладья – защита и оборона в нескольких направлениях, это и ПВО и мины-ловушки и законность и порядок, — презумпция невиновности. Пока не доказана вина, и подозреваемый под юрисдикцией Драйзера, Драйзер никому не позволит обойтись с ним плохо.  ЧС определяет мотивацию, отчего человек так поступает, и как эту мотивацию можно изменить. Творческая силовая сенсорика суть инстинктивное управление ресурсами, в том числе человеческими, но если Максим, деловик Драйзера, незаменим в руководстве управляемой структурой, Драйзер приручает и направляет разнородные толпы, со структурой ему стравиться трудно, а вот переманить еще неопределившийся народ на свою сторону – запросто. Оставьте прямые бои Максимам,  а Драйзера запустите  в тыл неприятеля, он замечательно сформирует там партизанское движение, причем, сам не попадется, так как обладает свойствами эмпатической мимикрии, — руководит слухами и направляет общественное мнение. Еще Драйзер хорош, когда рыком «да вы офигели?!» останавливает неорганизованную толпу линчевателей, Драйзер уверен, что доказывать надо вину, а не невиновность.  И ведь прислушиваются же! К потокам белой этики, каскадами разливающейся между тем, кого следует защитить и людьми, до конца не уверенными в своем праве карать. Это все – способности черной плюсовой сенсорики к ориентации на местности, по обстановке и по отношениям между людьми и законом. Для особо близких у Драйзера существует элемент особого наказания (да, своих он никому не позволит наказывать, все сам, все сам…), состоящий, в основном, в отказе от различных бонусов от «не сделаешь этого, не будет тебе того и точка» до «нет тебе более доверия!». На вопрос, что мне будет, если я преступаю законы крепости по имени Верность, апологет плюсовой черной сенсорики скорее всего ответит: лучше бы тебе задуматься о том, чего ты в этом случае лишишься. И – действует. На многих действует.

Белое полотнище логики как флаг парламентера. БЛ

Мужская железная логика для женщины – металлолом (С)

Мозг человека состоит на 90% из жидкости. Но у некоторых – на 50% из тормозной. (С)

Иногда бывает так, что более старые или более объемные правила перекрывают для меня правила посвежее или полокальнее. Например, на этом форуме в правилах записано, что принято обращение исключительно «на ты». И я честно пытаюсь. В итоге все сводится к тому, что я стараюсь вообще не обращаться. Потому что у меня крепко на подкорке сидит, что ВЕЖЛИВО — обращаться «на Вы». Если бы еще общение в режиме реала происходило, может, и проще было бы, а тут — ну совсем никак! Мне чтобы «на ты» перейти надо понять, что собеседник не против этого. Для этого собеседник должен вслух об этом сказать или хотя бы обратиться «на ты» ко мне первым. В общем, вот такой пример. © AgA

Парламентер Драйзер тот еще, договариваться, в принципе, умеет, но… и на солнце есть пятна, а что до белой ролевой логики Драйзера, там уже не пятна – там дыры от ежедневных затирок. Драйские системы: за вход грош, за выход – миллион. Логика-то ролевая, но со знаком минус, поэтому уйти не в ту степь Драйзеру в поисках аргументации как два байта переслать. Любимый аргумент Драйзера  «потому что нельзя» и поди докажи, что это не так. С лету Драйзер доказательств не понимает, а в том, что ему нужно время, признаться стыдно. Вообще-то Драйзер демократичен и либерален, и уверен, что все, что не запрещено, то разрешено, и поэтому иногда специально подчеркивает: а вот что конкретно преступать нельзя ни при каких обстоятельствах. Нормативная функция несет социальные нормы, а они негибкие. Например: вставать пораньше, потому что нельзя опаздывать на работу. Быть предупредительным с родственниками, потому что нельзя их расстраивать. Носить паранджу, потому что нельзя быть красивой такой. Драйзера вообще упертые, а уж в формализме застревают, как моль в нафталине, и выковорить их оттуда можно только практически продемонстрировав устарелость или неприменимость норм, да и то нужно делать максимально аккуратно, потому что Драйзер, которому нарушили табу без предупреждения, в гневе страшен, и если вы покидаете территорию, не желая считаться с ее обычаями, то к вашему возвращению там будут сменяны замки.  Строить и прокладывать взаимосвязи причинности Драйзер не будет, чай не Робеспьер, а просто волевым усилием вычеркнет или табу или преступившего табу из своей жизни. Поэтому законы драйзеричества очень просты, но преступить их можно только однажды. Драйзер же, пытающийся вернуться на путь логики, зрелище жалкое, потому как часто ошибается, переправляет, снова ошибается, запутывается в хлам и застревает в между двумя соснами, не видя третьей. Если логика идет далее сведения бухгалтерского баланса или счетов между двумя преступными группировками, то Драйзеру работу по ней лучше не поручать, хочешь сделать хорошо – сделай сам.

Боль моя , ты покинь меня. Интуитивно недоступен. ЧИ

Когда я это сделал, я еще не знал, что это невозможно (С)

Как реализуются положительные возможности ощущаю. Считаю это нормой. А вот когда неожиданная плохая возможность реализуется — думаю: «Ну вот опять… ну почему именно со мной?»© Neko-V

Вообще-то драйская проблема в том, что он попадает в ловушку того, что верит в возможности. Если для Максима «не можешь – научим, не хочешь – заставим» — стимул развиваться и делать карьеру в единожды выбранном направлении, то Драйзера страх «а вдруг не смогу, не обладаю творческим потенциалом, не сумею» часто вынуждает метаться в переборе равноценных вариантов: с каким из них справиться-то можно? Драйзер на перепутье выглядит похлеще Ильи Муромца, читающего: «Налево пойдешь – богатым быть, направо – женатым быть, прямо пойдешь – убитым быть». Логики самоопределиться у Драйзера не хватает, душа болит: а вдруг я сделаю неправильный выбор, и он, бедолага, застревает между двумя возможностями, и боится предпринять шаги. Нет, если какая-нибудь возможность развернется и щелкнет Драйзера по лбу, он в ответ резво щелкнет челюстями, только проблема в том, что возможности не столь любезны, и шансов не предоставляют. Ах, если бы кто-нибудь мог сказать: иди и у тебя получится.. Хотя  тем, кто говорил, что получится, а потом свернул с пути, тем Драйзер не доверяет. Выбрал – пройди до конца, не полощись по ветру, если ты чуешь нюансы изменения возможностей и используешь это – тебе почет и уважение, но если ты перекидываешься с одной на другую, так ничего и не достигнув – ты пустой, никчемный человек, а Драйзер таковым быть не хочет. А уловить возможности слабо.. В этом и противоречие.

Временные проблески. Белая интуиция. БИ

Господи! Дай мне смирения принять то, что я не могу изменить; дай мне сил изменить то, что я не могу принять; и дай мне мудрости отличить одно от другого.(С)

Но, к слову говоря, личная тачка и «быстрее успеть» — это совсем разные вещи!!! у нас на 1 месте по успеваемости — такси, потом маршрутки. в идеале — если вам машину будут обслуживать, готовить к поездке, прогревать, если нет пробок, если кто-то поспособствует удачной парковке, тогда да, возможно)) © NIK_ALEX

Так же как и Максим, Драйзер к прогнозированию шанса на времени более чуток, нежели к самому шансу, который не узнает даже, если случайно на него наткнется. Но если Максим уверен, что все будет хорошо, то интуиция времени Драейзера в том, чтоб предупредить появление всякого худа, лиха одноглазого, сглаза однолихого и прочих природных и отношенческих катаклизмов, с чем и справляется по мере сил. Одновременно это и успокоение себе любимому, если вдруг что не удастся, в принципе, все когда-нибудь удается, ну не удалось на этом временном этапе и именно это, так найдем что-нибудь другое! Сидят в функции интуиции Драйзера индивидуальные нормы, эксклюзивное восприятие воспитания и среды, то есть, приучили его бояться изменений и хотеть стабильности – так и будет, приучили с улыбкой провожать в прошлое неудачи – тоже так оно и сложится. Конечно, иногда хочется выглядеть полномощносильным прогнозистом хоть в собственных глазах, но, прогнозы Драйзера оправдываются исключительно в области человеческих отношений. Драйзер – негативист, и норма его белой интуиции – предупрежден, значит, вооружен.

Суггестивная деловая логика – ход ладьей. ЧЛ

Хочешь помочь новичку – делай вместе с ним.
Хочешь помочь старику – делай вместо него.
Хочешь помочь мастеру – отойди и не мешай.
А хочешь помочь дураку – сам дурак! (С)

Делаешь для человека то, что ему надо — не потому, что это услуга за услугу и что его можно будет потом привлечь к помощи. Просто потому что можешь, а человек в этом нуждается. То есть эти люди для Драйзера автоматически попадают в близкое окружение. © Эвита

Увы, в отношении деловой логики Драйзер – ладья, совершающая ход по указке и не способная сменить направление. Конечно, последнее можно отнести к ответственности, Драйзера , взявшие на себя ответственность, уже самолично ее не снимают, — везут воз до пункта назначения. Слабенькая внушаемая плюсоватенькая деловая логика Драйзера говорит ему, что работать надо на совесть. Но оптимизировать трудовой процесс Драйзеру страшно, а вдруг что пойдет не так? Драйзерский конек – точный миллиметраж, Драйзер замещает недостаток логики избытком сенсорики, если научить Драйзера делать что-то, он будет оттачивать мастерство. Драйзер умеет оперировать ресурсами, совершенно не разбираясь в их свойствах, может не видеть способы облегчить себе труд. Технологии сложны для понимания еще и в том, что если для болевой функции все-таки можно задать близкому человеку вопрос: а как ты думаешь, из этого что получится?, то суггестивная слабоосознаваемая, она вопрос задать просто не догадается, и так и будет пахать дедовским методом на устаревшем оборудовании со всей ответственностью положительной функции, пока не придут Джек или Штирлиц и не объяснят новую технологию или усовершенствование процесса.

Эмоционально устойчив. ЧЭ

Просто ты умела ждать, как никто другой (С)

Когда человек трезв, его настроение может упасть, а он сам – нет, когда человек пьян, он сам может упасть, а настроение – нет. (С)

В большой компании эмоциями не фонтанирую, это уж точно! От спокойного интереса до скованности — вот так  выглядит со стороны мое эмоциональное состояние в большой компании. © AgA

Любая устойчивость порождает ограничения. Драйзер – весьма эмоционально устойчивый тип. У него иммунитет к патетическим речам, слезам и размазыванию соплей по лицу. Нет, жалость Драйзер испытывает, но из того, что драйская этика эмоций функция положительного рода, считает жалость чувством стыдным. Драйзер может показаться сухим и не ласковым, не способным на сочувствие, но это не так. Он не способен проявлять сочувствие на словах, хотя бы потому, что эмпатически чувствителен, а раз я чувствую то же, что и ты, к чему вообще слова? Свои чувства Драйзер склонен доказывать делом. Если он кого любит, он не будет скрывать это, кокетничать, стесняться или эпатировать любовь,. – он прямо и честно скажет, если сочтет нужным. Чувства коменданта крепости по имени Верность, как правило, охраняются так же ревностно, как и крепость, Драйзера ограничены тем, что не могут предать свои чувства. Если же чувства мешают правому делу, чувства замораживаются до лучших времен. Драйзер спинным мозгом чувствует эмоциональный фон около себя, а значит, разбирается в уместности проявления чувств. А для того, чтоб отношения развивались в положительном ключе, нужно постоянно выравнивать этот самый эмоциональный фон. Где – ласковым взглядом, где – немым укором, где – гневом, где – состраданием. Но очень важно – не переборщить. Драйзера своих чувств никому не навязывают, но и себе навязывать ложный стыд, вину или жалость не позволят. Потому не ноет, не жалуется, дёру даёт от  надрывного трагизма отрицательной этики эмоций, который без слов кожей ощущает вместе с чувством беспомощности, когда нужно словесно утешать. Драйзеру легче активно действовать даже на похоронах, чем сидеть и в унисон слёзы лить или слова поддержки из себя выжимать, которые при всей внутренней сопереживаемости ну не находятся и всё тут!

Белая сенсорика демонстрационная. БС

Настоящий джентльмен всегда пропустит даму вперед, чтобы посмотреть, как она выглядит сзади (С)

Если Драй не идет к врачу, значит здесь-и-сейчас у него есть более важные задачи, которые надо успеть решить до того, как совсем свалится. я не знаю, даст ли мне больничный врач, к которому еще надо выстоять очередь в жуткой поликлинике полдня, что очень утомительно. но вот начальство меня точно не поймет. боюсь, меня просто выставят за дверь. кому нужны сотрудники, которые болеют и утомляются? в любом случае мой объем работы останется за мной. поэтому я стараюсь равномерно распределять нагрузку. © Эвита

Демонстрации Драйзер из своего самочувствия никогда не устраивает. Но его сильная фоновая сенсорика ощущений имеет знак минус: Драйзеру свойственно замечать сначала недостатки, неудобства окружающей среды. И – устранить по мере сил, а то дискомфортно. Устраняет глюки и облагораживает место своего обитания Драйзер молча, ну… разве что скажет в сердцах: Ну полный феншуй! Приличные люди в таком хлеву жить не могут. И – в руки метлу, тряпку или лопату. Грязной работы Драйзера не боятся. Они боятся работы бесполезной. Драйзер не пойдет с метлами на улицы, поднимая клубы пыли, он, скорее, добьется, чтоб на каждом перекрестке стояла урна, потому что чисто не там, где метут, а там, где не мусорят. В отличие от Дюмы или Макса, Драйзер пятой точкой чует все возможные неприятности со стороны капризов погоды или человека без капризов. Если уж собираться куда, надо взять с собой и теплые вещи (а вдруг холодно?), легкие (а вдруг жарко?)  и много всякого разного (а вдруг сопли, а мне на митинг?). В быту Драйзер весьма прихотлив, но, в его защиту можно сказать, что быт он способен обеспечить себе и сам, а уж что до душевного комфорта, то Драйзер убежден, что сытые – более лояльны, и может непринужденно кормить близких, чем Бог послал, старясь из посланного извлечь максимум разнообразия.  Еще, оправдывая свое звание Хранителя, Драйзер стоит на страже охраны труда как такового. Слабая деловая логика и сильная этика отношений в унисон диктуют ему, что труд должен доставлять радость и приносить пользу, первое возможно только при достойных условиях, второе – при достойной квалификации и оплате труда, соответствующей квалификации. Драйзер не будет жилы рвать или работать на износ, да и Вам не позволит, надорветесь еще, а кому потом вправлять Вашу грыжу? Именно на этом и происходят стычки Драйзеров с Жуковыми по предотвращению знаменитого русского рывка – на требование Жука «есть такое слово «надо!», Драйзер отвечает любимым аргументом с нормативной функции «потому что нельзя… заставлять людей работать на износ/приступать к бою, не оформивши стратегию/требовать результатов, не определившись со временем исполнения и т.д и т.п.». На страже интересов своей крепости Хранитель стоит намертво.  Но в крепости должно быть чисто, комфортно в быту и честно в отношениях. Это – приют для усталого путника, и он должен быть добрым.

_________________________________________________________

А теперь, какова традиция, таковы и Драйзера. Если Максим – ферзь и танк, то Драйзер – ладья и трактор. На тракторе пахать можно, только не переусердствуйте с черным сенсориком, где сядешь, там и слезешь, — пусть сам пашет, выделите только ему надел, соответствующий его способностям.  Где водятся Драйзера? Ооо, эти почетные мимикристы  обретаются во всяком приличном обществе. Так вот, как только Вам удалось определить, что общество приличное, ищите, где по воде идут круги? Кто является хранителем правил поведения в этом обществе? Существует возможность найти целый рассадник Драйзеров и подобрать из него себе цвет по вкусу.   Далее следует помнить, что черный сенсор стоит на страже границ суверенитета, и сам к Вам никогда не полезет, значит, если он приятен, нужно просто воспользоваться его приглашением на его территорию. А там уже можно полюбоваться на то, как Драйзер плетет кружева отношений. Для того, чтобы завести Драйзера, потребуется время и терпение, ну.. если Вы имеете представление о технологиях, то .. приблизительно так же, как завести трактор, только трактор живой и человечный. А.. это Вы уже не знаете, что такое? Ну так интереснее будет разобраться!   Разнообразие Драйзеров радует приятными для глаз спокойными цветами. Заведя себе Драйзера, Вы всегда можете рассчитывать на помощь и защиту, на то, что Вас будут ждать, как никто другой в маленькой домашней крепости по имени Верность.

Случай в музее

Что ни говорите, а ходить по музеям не только интересно, но ещё и полезно! И не только пищу духовную здесь можно раздобыть, но и попасть в очень интересную историю. По крайней мере, я попала. Хотя это не просто история. Не мелкий бытовой случай, запомнившийся исключительно благодаря свой забавности. Это целое событие. И поверить в него очень и очень сложно. Итак, дело было накануне Рождества…

Я вышла из дома прогуляться, когда на улице уже начинало темнеть. Свежий зимний воздух ударил в нос и приятно защипал. Кстати, ещё не поздно, я могу зайти в музей.
И это решение на самом деле было очень странным. Я не склонна к спонтанным поступкам, я не люблю бывать в общественных местах одна, и я собиралась только пройтись до ближайшего магазина и обратно. Но что-то тянуло меня туда. Какая-то неведомая сила. И я не стала сопротивляться своему внезапному желанию.
В музее было пусто. Через час он уже закроется. Редкие посетители проходили мимо меня. Я смотрела на картины, на старинные вазы, статуэтки, гравюры, ткани и костюмы. А ведь они жили по-другому! Люди, которые создавали эти вещи. Они жили, думали, чувствовали, даже любили по-другому, наверное. Можно остаться жить в музее, но даже ни на шаг не приблизишься к понимаю того, как было это «по-другому».

Я вошла в греческий зал. Ни здесь, ни в коридоре не было никого. Здесь даже эхо было каким-то особым. Как бы мне хотелось окунуться в атмосферу тех давно минувших дней! Я остановилась перед копией фигуры Зевса. Одно из семи чудес света. Перед статуей был бассейн. Макет бассейна, разумеется. Не знаю, что на меня нашло. Но мне так захотелось зайти туда. Хотя на самом дел он был очень мал, не большего одного квадратного метра, и если бы он был полон воды, то она доходила бы мне чуть выше щиколотки.
Я огляделась, убедилась, что смотрителя зала нигде нет, переступила невысокое ограждение и «зашла» в бассейн. Вдруг в глазах у меня потемнело. Мне показалось, что я куда-то проваливаюсь. Вода, вокруг вода! Я попыталась вздохнуть и захлебнулась. Я открыла глаза и увидела наверху свет. Я всплыла, тряхнула головой и вздохнула. Я так испугалась, что утону, что не было времени подумать, как я могла оказаться в воде. Теперь же я огляделась. И ужас охватил меня.
Я была посреди огромного бассейна в ещё более огромном зале. Высокие колонны уходили ввысь. Зал освещали сотни факелов. Передо мной возвышалась статуя Зевса. Настоящая. Невероятных размеров. Мощь этого здания и этой величественной фигуры повергли меня в трепет. Ничего более прекрасного, сотворённого человеком, я не видела в своей жизни. Вот это действительно поражало воображение! Никакие современные технологии не могли создать подобного. Потому что технология убивает «душу» вещей.
Но эти мысли прервали другие, более здравые. Во-первых, где я и как я здесь оказалась? Во-вторых, как мне теперь отсюда выбраться? И, в третьих… сюда кто-то идёт! Что делать?!
Я поплыла к бортику. И вдруг я заметила, что на мне нет одежды. Вообще нет. Уж и не знаю, что было бы лучше: остаться в своей современной одежде и совсем без неё. Насколько я помню, древние греки были люди без комплексов и отсутствие одежды воспринималось нормально… А если нет?!
Голоса стихли. Двое мужчин в белом прошли между колоннами. На бассейн они не посмотрели. Опять стало тихо. Я выбралась из воды. Сразу стало холодно. Пол был просто ледяной. Да и вообще не жарко. Вода намного теплее. А, может, я дрожу не от холода, а от страха? Я ещё раз огляделась, полюбовалась на Зевса, и отправилась… А куда? И справа и слева одинаковая колоннада. И всё-таки, пойду направо, туда, где шли люди. Значит, я смогу найти там что-нибудь, чем прикрыть наготу. В крайнем случае, спрячусь за колонну.
Я осторожно ступала по мраморному полу. Но кроме моего дыхания, не было ни звука. Я шла медленно, постоянно оглядываясь и прислушиваясь. Наконец, колоннада закончилась и я оказалась в длинном коридоре. Вдруг сзади меня раздался лёгкий звон. Как будто монета упала на пол. Я обернулась. Чья-то фигура исчезла за колонной. Здесь кто-то есть! В страхе я бросилась бежать вперёд.
— Гэй! – услышала я за спиной мужской голос. Затем он крикнул ещё что-то, видимо, на древнегреческом, потому что я не разобрала ни слова. Я не оглянулась, а к голосу прибавился ещё и топот. Может, лучше остановиться и всё объяснить? Интересно, как? Думаю, что по-русски он не поймёт. Может, здесь вообще женщинам находиться нельзя, и меня казнят за дерзость?! А куда бежать? Я
свернула налево в арку, и оказалась в прекрасном саду, с фонтаном посередине. И сразу же наткнулась на двух мужчин, одного невысокого полного с седой бородой, и второго, повыше, знойного смуглого брюнета. Они, конечно, не ожидали моего появления в саду, но и не были в диком удивлении.
Старик (хотя, наверное, не старик, ему где-то лет 50) взял меня за руку, ласково заглянул в глаза и спросил что-то. Его спутник молчал, но жадно поедал меня глазами.
— Я не понимаю, — прошептала я, вырвала руку и попыталась прикрыть свою наготу. Седой мужчина взял меня  опять за руки и отвёл их от тела, затем что-то, улыбнувшись, сказал. Наверное, что я «красива, и не надо это прятать».
— Простите, мне надо идти.
Я оглянулась. Моего преследователя не было видно. Мужчины с удивлением уставились на меня. Седой опять что-то спросил. Может, откуда я? Да уж поняли, наверное, что иностранка! Надеюсь, за рабыню не сочли.
— Россия! – ответила я.
— О! Ро-о-с-е-е-а! Платий, — мужчина ткнул пальцем себе в грудь.
— Сотер, — назвал себя второй, молодой брюнет.
Тьфу ты! Он спросил, как меня зовут. Теперь будут думать, что Россия! Ой, ну и ладно! Я вынула свои ладони из рук седого грека, слегка поклонилась и пошла прочь. Молодой вдруг схватил меня за запястье и быстро что-то заговорил. На свидание звал, судя по его взгляду.
— Я не понимаю!
Он назвал меня по имени, Россия то есть, и  умоляюще посмотрел в глаза. Я сделала несколько неопределённых жестов. Но, судя по его реакции, он всё понял. Только я до сих пор не знаю, что он понял!
Я быстренько выскочила из сада и оказалась в точно таком же коридоре. Но напротив была ещё одна арка. Я вошла в неё и оказалась в большом зале, из которого вели три выхода. Зал был пуст, но слева слышались голоса, смех, музыка, шум воды, и множество других неопределенных звуков. Вдруг из этой шумной комнаты выскочила парочка. Впереди бежала девушка, она громко смеялась, все время оборачивалась и что-то кричала молодому человеку, который пытался ее догнать. Наконец, он поймал ее в свои объятья и стал целовать. Я спряталась за угол, чтобы они меня не заметили. Хотя, думаю, даже если бы я стояла посреди зала, они бы не обратили на меня внимания. Девушка со смехом вырвалась, но парень ухватил ее за край хитона. Белая ткань соскользнула с нее и упала на пол. Девушка нагишом заскочила в ближайшую комнату, парень последовал за ней. Ее одежда осталась лежать на полу. С минуту я подождала, но за ней так никто и не вышел. Вот и одежда для меня нашлась! Я подбежала и подняла чужое одеяние. Какая чудесная ткань! Тонкая, легкая, такая белоснежная, с искусной вышивкой. Но в моих неумелых руках она превратилась в простой кусок полотна. Я пыталась и так и сяк завернуться в него, но всё было тщетно. Наверное, надо родиться древним греком, чтобы уметь носить это.
Вдруг я услышала голоса где-то поблизости. Пока я ковырялась с хитоном, голоса стали ближе. Это те двое мужчин из сада. Они заметили мое замешательство и замолчали. Молодой брюнет взял край хитона, как-то хитроумно перевернул его на мне и закрепил, расправил складки и, умилённо улыбаясь, что-то спросил.
— Ага, пойдёт, — буркнула я и кивнула.
Тогда он взял меня за руку и повёл в комнату, откуда были слышны голоса. Я не сопротивлялась. Попала – так попала! Интересно, куда делся человек, преследовавший меня от бассейна? И тут в зале появился ещё один мужчина, среднего роста, сероглазый шатен, столь же похожий на грека, как и я. Он спросил что-то у «моих спутников», указав на меня рукой. Брюнет оказался ревнив и довольно грозно ему ответил. После чего еще крепче схватил меня за руку. Мы зашли в комнату, а старик и тот парень остались в зале.
Комната оказалась огромной и многолюдной. Люди здесь ходили, сидели, стояли, разговаривали, пели, танцевали, вкушали пищу, пили вино – наверное, праздник какой-то. Некоторые женщины были полуобнажены и даже обнажены совсем. На нас никто не обратил внимания. Мой «ухажёр» усадил меня за столик, налил вина, подвинул ко мне чашу с фруктами и стал что-то самозабвенно говорить. Стихи читал, наверное. Вино было на удивление вкусным. После чарки-другой я захмелела. Всё показалось не так уж и плохо. Может, остаться здесь? Красавец-грек, явно не бедный — роскошная и интересная жизнь обеспечена.
Вдруг к нам подошел Платий, тот старик из сада, что-то нашептал на ухо моему собеседнику и они удалились. Ко мне сразу же подсел молодой человек, который подходил к нам в зале.
-Ты как здесь оказалась?
— А, э… — услышать здесь родную речь было еще более неожиданно, чем вынырнуть в бассейне. – Через бассейн. Ну, из музея… Я…
— Понятно. Что убежала-то, когда я тебя позвал?
— Я думала, что это… ну, местные… Мне показалось, что по-ненашему кричат.
— Ах, да, блин! – он хлопнул себя по лбу. – Это я лоханулся. Ладно, сейчас этот твой ухажер вернётся, поведёт тебя для уединения в соседнее помещение через залу.
— Откуда мы пришли?
— Ну да. Вырвись и беги к бассейну. Поняла?
— А почему бы мне здесь не остаться? – я мечтательно подняла глаза кверху.
— Дура! Тебя здесь за жрицу любви приняли! Иноземную!
— Откуда знаешь?! – мне стало не по себе. А я уже и размечталась.
— Мне этот Сотер сам сказал – типа только после него. Вот так. Не, ну хочешь, оставайся, конечно. А мне надо возвращаться. Кстати, меня Алекс зовут.
— Да-да, конечно, я сбегу. А как ты…
Я не успела договорить. Вошёл этот самый Сотер и сразу же кинулся на моего собеседника. Тот встал, сказал ему что-то и ушёл. Мой брюнет успокоился, заулыбался, что-то страстно зашептал, взял меня за руку и повел к выходу. Я остановила его в центре залы. Он обернулся и что-то спросил, опять по «имени» меня назвал. Вот только куда мне бежать? Вечно я путаюсь! В одном из выходов мелькнуло лицо Алекса. Туда, значит.
— Смотри, что там? – крикнула я своему, как выяснилось, «клиенту». Эффект превзошёл мои ожидания. Он отпустил мою руку и повернул голову в противоположную сторону.
Я сделала несколько шагов назад на цыпочках и бросилась бежать. Он – за мной. А бегаю я не очень-то. Я забежала в сад, где ждал Алекс. Он схватил меня за руку, что значительно ускорило моё передвижение. Сотер бежал следом и что-то громко кричал, ругался, наверное. Мы забежали в колоннаду, ведущую к бассейну. Тут грек нас догнал и схватил меня за руку. Алекс не растерялся и совершенно по-русски двинул ему промеж бровей. После чего мы продолжили бег.
— Прыгай в бассейн за мной!
Алекс прыгнул, а я на секунду замедлила. Я боялась прыгать с бортика. В этот момент показался Сотер, разъярённый как бык. Я посмотрела на воду – сверху плавал только светло-голубой хитон Алекса, а его самого не было видно. «Тоже мне – «Мы из будущего»!» — подумалось мне.
Грек воспользовался моим замешательством и схватил меня за руку. Меня столько раз за сегодняшний вечер хватали за руки, что мои запястья, наверное, превратятся в один большой синяк. И это меня так разозлило, что мой неудавшийся «клиент» получил еще и по солнечному сплетению. После чего я совершенно не раздумывая прыгнула в бассейн.

На мгновение я оказалась в полнейшей темноте, где-то вне пространства. После чего я открыла глаза. Зевс такой маленький, гипсовый. В бассейне еле-еле помещаются мои ноги. Как будто и не было ничего. Вот и посмотрела, как жили «по-другому»!
— Девушка, отойдите от экспоната! – услышала я сзади очень знакомый мужской голос.
Я обернулась – это был Алекс, смотритель греческого зала. Он оказался студентом, изучающим древние языки. Вот он и нашёл способ изучить их получше.

С того момента мы не расстаёмся. Через две недели наша свадьба. Ах, да, чуть не забыла! В наше свадебное путешествие мы отправимся в Центральную Америку, к индейцам племени майя…

автор Фантазерка

Стойкие ферзи Максимы… О ЛСИ с восторгом!

Интровертные, верные слову и системе, дисциплинированные стойкие Максимы Горькие радуют глаз совершенным строем. По ранжиру, по росту, по возрасту, по воспитанию, по интересам, как какому Максу нравится, главное, чтоб в построении всегда была какая-то система.

____________________________________________________________________________

Так вот ты какая, логика над системами и система над логиками!

БЛ

Не пытайтесь представить n-мерный куб. Представить еще никто не смог, а в дурдом переехали многие…

Я как-то читал рассказ современного немца, получившего от господа задание построить новый ковчег. Для того, чтобы пройти через строительство корабля на современной немецкой даче (лицензия на строительство, разрешение стоить водное средство на земельном участке, не граничащем с водой, справка о психическом здоровье, сертифицированное обучение на плотника), найти и доставить животных (а за ними нужен крутой уход по всем правилам охраны окружающей среды), ему пришлось пройти через столько препятствий, о которых он ежедневно докладывал богу, что то через пару лет, соразмерив титанические усилия и ничтожное продвижение к результату, сдался и отказался от идеи топить Землю окончательно. Вывод: пока Максы пишут инструкции и следят за их соблюдением, конца света не будет! © Albert_Schneider

Нужно уметь извлекать из факта смысл. © Максим Горький

Что такое системная логика среднестатистического Максима? Это упертость стойкого оловянного нет ни солдатика, Ферзя – Макса в том, что если действовать по правилам, то все будет хорошо! Стойкие оловянные Ферзи настолько уверенны в непогрешимости собственной системы восприятия, что не прочь и даже инструкцию написать, как выйти из тупика, пользуясь правилом левой руки или из экономического кризиса при помощи правила буравчика! И, собственно, в тупик-то пришли или в экономический кризис выпали-то только потому, что отступились от Правил. Правила Макс любит. Но не правила, где-то кем-то для кого-то написанные и даже не инструкции по выживанию на Моисеевых скрижалях, а собственную раз и навсегда заведенную систему правил. Так проще и понятнее жить, находя интересности во взаимопроникновении и отдаче различных систем, ограниченных четкостью понимания происходящих в них процессов. Любая система есть уже совокупность некоторых элементов с определенными свойствами, которые, и элементы и свойства, подчинены единой цели. Система должна поддерживать свои границы, одновременно развиваясь и подчиняя своей цели новые, вмененные уже элементы. В свою систему восприятия стойкие оловянные Максы принимают далеко не все и не всех, — аристократическим жестом вычеркивая ненужные или недопустимые элементы. Вот если бы и другие поступали также, как было бы хорошо! Максимская системная логика имеет знак плюс – она работает на конкретику, оставляя только хорошее, и вообще вычленяя все лишнее или то, чему вот прям сейчас не нашлось объяснения. Объяснять себе все и вся Макс любит, но если времени-то не нашлось, что, переть на своей славной, любовно выпестованной системе балласт? Не будет этого! Системная логика Макса помнит, что простота венчает оба конца шкалы артистизма, и в отличие от альфийских логиков, старается избежать разбрасывания и стремится всегда к упрощению модели. Сферические кони в вакууме – это то, от чего Макс осеняется крестным знамением, — нафиг, нафиг, дайте лучше систему государственного управления, она конкретная, и как она работает, и ее практические приложения наметанный глаз Максима видит сразу.  Или там систему логистики крупной транспортной компании или систему конвейеров мощного машиностроительного комплекса.  Конечно, и в этой системе черт ногу сломит, ну так то ж черт, а Макс делает там сначала ход ферзем, а потом карьеру. Альфийские логики нервно курят бамбук, иррационалы приходят с ревизией и  запутываются в хлам, этики всех мастей пьют корвалол, а Максам нравится! Вот что такое системная базовая логика со знаком плюс! Если в системе, заботливо выстроенной Максом, нашлось место и вам и вашим знаниям и умениям и способностям и чувствам, — вы можете быть спокойны, это то, что защитит вас от всех невзгод, а логика Макса, подобно алмазному сверлу будет вырезать еще все более причудливые интересности, ознакамливая вас с многообразием системного мира.

ЧОрние очи творческой сенсорики

ЧС

Это конечно да. «Фарш по стенам» — это оно наше, бетанское родное. )) Но иногда жизнь такая насыщенная, что хочется и поскучать © LynXXX

Свой означает, что не чужой. А чужих Максы своей бронёй не закрывают. И чужим задачи не решают. Эмоции чужих для нас часто неприятны. Чужие для нас это потенциальные противники. © Ghoort

Дайте мне ружье и хороших людей станет больше… в процентном соотношении.

Если враг не сдается, — его уничтожают. © Максим Горький

Порядок – силой! Если базовая функция требует наведения порядка, то понятно, что порядок не наведется сам собой только из уважения к Максиму. И системный логик был бы сам безмерно удивлен, если б порядок наводился по мановению руки. Нет, чаще всего словом. Бывает даже матерным, с нажимом, без повышения тона, у Максов есть удивительное свойство – эманация чертовщинской сенсорики, — они могут говорить даже полушопотом, а аудитория будет затихать, чтоб услышать. Потому что Макс говорит редко, но веско. За его спиной – Система. Он не стаж и не охранник Системы, он Ее – Координатор. Четкий, бесстрастный, знающий все ее слабые элементы, и ее скрытую мощь. Сторожить и охранять можно доверить деловикам  Максимов – Драйзерам, вот эти – истинные паладины, и помрут, но не сдадут форпост, Макс же форпост этот – конструирует. Если система дышит на ладан – Макс уходит строить новую, он не приверженец разных старинных устоев, он осторожен на предмет исследований, но уж если исследовал и происпектировал на предмет прочности новой системы – он уже там. А тут ему Бог в помощь плюс ЧС со знаком минус. Ох уж эта ЧС! Это значит, если у Максима вдруг да так оказалось, что ресурсов для постройки новой системы не хватает (а он обычно точно рассчитывает, и знает, что не хватит), за ним не заржавеет отобрать избытки у соседа!  Экспроприировать, одним словом. Нападение оправдано, чтоб на нас не напали – раз, и если сосед сам не использует эти ресурсы – два, и если результат того стоит – три. Вот такая она, эта минусовая ЧС! Противостоять ей очень сложно, она все сметает на своем пути, но при желании можно. Против первого – лояльность и мирное существование – подпишите пакт о ненападении – и в уважение договором и прочности системных границ, Макс на вас не нападет. Против второго – переложите в другое место то, на что зарится Макс, да, вы не используете, но вам оно дорого как память о тех глупостях, что вы совершали в юности, с глаз долой из сердца вон, в общем, или сделайте так, чтоб Максу не грептелось, или перестаньте играть в собаку на сене и начните хищнически использовать – бэушное аристократов-Максимов как-то не привлекает. Против третьего, увы, надо быть Наполеоном или Драйзером или просто учиться обороняться достойно. Но это как уж фишка ляжет, а вдруг результат того стоит? Ведь если Макс захватывает ресурс, он просчитал результат.

Нормы поведения в обществе этика белая, морда красная

БЭ

Родственники – это группа лиц, периодически собирающаяся пересчитаться и вкусно покушать по поводу изменения их количества.

Если рабочие отношения складываются прекрасно, то попытки сократить дистанцию и перейти к неформальному общению стоят больших усилий с обеих сторон и практически ничего не приносят (хотя есть желание наладить его). Как бы что ни делаешь, все мимо (обоюдно), шутки не те и не о том и т.п. © Aventis

Есть отношения начальника и подчиненного, мужа и жены, брата и сестры, отца и сына, матери и дочери, и так далее и так далее. И в каждом из этих отношений есть свои правила и своя «норма». Что можно с одним — недопустимо с другим, и наоборот. © Макс Фальк

Около хорошего человека потрешься — как медная копейка, о серебро — и сам за двугривенный сойдешь… © Максим Горький

Максы – моралисты! И они даже не считают эту фразу оскорбительной. Если ты плюнешь на коллектив, — коллектив утрется, если коллектив плюнет на тебя – ты утонешь. Ну что взять с двумерной да еще и положительной нормативной функции?  Этика отношений среднестатистического Максима – это тот же свод правил: что можно и что нельзя делать с людьми, не более того. Ну, у некоторых есть частные случае в виде воинского устава или инструкций по технике безопасности, но это либо у самых продвинутых, либо у которых мамы-этикb в детстве над детским блоком поработали.  Максиму уж не ясно каким чудом, но в голову вдолблены правила поведения. В отношении отношений Максы впадают в жуткие крайности, когда ситуация выходит за рамки правил, и даже не осознают этого. Например, распадающегося в китайских церемониях безупречного этикета Макса хочется сначала пнуть по согнутой спине, а потом встряхнуть, и вытрясти из него простыми словами: что надо-то? Ага, а попробуйте пнуть, про творческую черную сенсорику-то не забыли? Вы  что, бессмертные, пнуть Макса?! Другая крайность – Макс, виртуозно (и тут, ведь, красавец, систему найдет, в построении оскорблений, наиболее метко попадающих в цель) матерящийся и хамящий во все стороны для достижения цели. Причем, безэмоционально, просто из любви к искусству. Даже не осознающий, что он оскорбляет людей, просто он логически вывел, что так он быстрее добьется цели, люди ужаснутся и все сделают, лишь бы ЭТО еще раз не слышать. О будущем он не задумывается, нормы на будущее не проецируются, и потом вполне может расстроиться, что на него волком смотрят, и все от него прячут, дык довел же! Но этика отношений у Максов не болевая и не суггестивная, виноватить их бесполезно, либо он своего добился, а результат у Макса оправдывает средства, либо нет, и тогда надо как можно мягче провести успокоительную беседу с максимскими родными и близкими. Да, из-за ляпов по БЭ страдают не только Максы, а еще и их ближайшее окружение. Макс прет, как танк, но они остаются без защиты.

ЧИво на свете не бывает. Интуиция невозможного.

ЧИ

Учение – изучение правил. Опыт – изучение исключений.

Когда узнаю что-то умолчанное, пусть даже самую малость, готова рвать в клочья и подозревать во всяких непотребствах © angry_alien

Талант — как породистый конь, необходимо научиться управлять им, а если дергать повода во все стороны, конь превратится в клячу… © Максим Горький

Функция наименьшего сопротивления Максима, но Максим и тут сопротивляется яростно!

Как ни странно, Максим людей, обладающих уникальными возможностями, чуть ли не обожествляет. Но вместе с тем, тех, кто пренебрегает дарованным им свыше, Максим при помощи творческой ЧС готов прямо с землей сравнять, одного таланта мало, надо его развивать, развивать и развивать. Именно из Максимов получаются сумасшедшие родители, силой усаживающие своих чадушек за скрипку или поднимающих и в зной и стужу жгучую в шесть утра на тренировки. Иногда это мобилизует, и дети становятся благодарны родителям, в этом счастье Макса – возможность не упущена, он сделал все, что мог, и достижение есть. В других случаях  у ребенка может сформироваться отвращение к собственному таланту, талант перегорает под бессмысленными тренировками, не видя выхода творчества, и это боль Макса. Упустить возможность – это ранит Макса в самую незащищенную часть души. А уж если такое проделали с ним.. Если он много лет воспитывал в себе что-то ценное, пер как танк на ценные рубежи, не пренебрегая ничем, и вдруг его обойдут те, кто просто оказался в нужном месте в нужное время и с нужным человеком, этого Максы не прощают. Мелочь, казалось бы, дело-то житейское, но для упрямых Максов мелочей не бывает. Максы вообще не мелочны. Максы, как правило, выбирают себе стезю, путь или борозду по своим силам. Еще по свойственному им упрощению базовой плюсовой логики, они логично предполагают, что и другие поступают так же. А если вдруг нет, то позор оступившимся, впрочем, не можешь – научим, не хочешь – заставим.  Максим не способен увидеть бесперспективности усилий, увы, в этом его слабость, и часто бывает, что жилы рвет он зазря и себе и другим. В этом отношении с Максимами требуется предельная чуткость, осторожность и внимание.  И еще причуды слабой отрицательной ЧИ, если для Драйзера «ой, лучше мне этого и не знать, меньше знаешь – крепче спишь», то для Максима « Если что узнаю, то башку сверну, если узнаю от кого другого». В общем, на Максе можно поперек штамп ставить: «Не обманывать!», чревато ручной соковыжималкой «Отелло».

Индивидуально-нормативная повременная интуиция

БИ

Нет уверенности в завтрашнем дне: какое оно будет, завтрашнее дно?..

Поживем – увидим… Доживем – узнаем… Выживу – учту…

Если на дружескую встречу опаздывает человек, для которого такое опоздание в порядке нормы, я просто начинаю опаздывать сама, если же это опоздание на работу, то оно должно быть отмечено и наказано, если человек ко мне опаздывает на деловую встречу без веской причины, я делаю вывод о его отношении к делу и т.д.
Если человек опаздывает без веских причин на 30 мин и больше, то я просто не назначаю с ним встречи или ставлю вопрос так: «Встречаемся в 9.30, если в 9.35-9.40 тебя не будет, я ухожу».
© TFT

Стремление вперед — вот цель жизни. Пусть же вся жизнь будет стремлением, и тогда в ней будут высоко прекрасные часы. © Максим Горький

Максим видит слишком мало возможностей, поэтому боится упустить и то малое, что видит, но вот благодаря тому, что он во всем находит систему, в соотношениях возможностей, в том, как проявленный или забитый насмерть потенциал влияют на событийную ткань системы восприятия, это Максим объяснить себе уже может. Максиму приятно осознавать движение во временном потоке, и быть над ним, Максим – статик, он способен и управлять событиями по мере сил. Управление карьерой – это к Максам. Макс вполне может вывесить себе план действий на ближайшие годы для достижения определенной цели. Максы умеют выжидать, они нетерпимы к мелочам, но очень терпеливы к  формированию именно нужной и достойной Макса структуры, подобно пчеле, день за днем стоящей правильные шестигранники из воска (мелочь вроде бы, ну сколько воска может дать одна пчела), добиваются правильности не только в пространстве, но и во времени. Систему Максим уже видит во времени, видит ее изменение, видит, как удаляются несовершенные элементы, но пока они нужны, их будут заботливо охранять от вмешательства извне. Это наблюдается даже в быту, покупая тот же принтер или стиральную машинку, в голове у Макса щелкает калькулятор системной логики – системе нужно – будем покупать, и одновременно амортизация интуиции возможностей – насколько долго это будет нужно? От устаревшей конструкции Максы избавляются с наименьшими потерями. То же самое можно сказать и об устаревших отношениях. Да, Макс, мастер резать по живому, но это оптимизирует время расставания и горечь утраты, — калькулятор системной логики Макса уже просчитал, не стоит оно того, и отношения недрогнувшей рукой удаляются. Может, у Макса и сердце кровью обливается, но это волшебное слово НАДО. Надо – системе, надо – выживанию, надо – для развития.

ЧЭстный путь эмоций.

ЧЭ

— Дорогой, ты математику любишь больше, чем меня!
— Конечно нет, как ты могла такое подумать!
— Докажи!
— Пусть А – множество любимых объектов…

Потому возьмите своего Гама и начните как следует промерять его душу алгеброй. Долго, последовательно и монотонно. Все выводы доказывайте строго логически.

В первый раз он во время объяснения сбежит. Во второй дотерпит немного дольше. Учтите, что хоть ему это нравиться, тем не менее он от этого будет сильно уставать. Так, что как только начинает проявлять нетерпение, то сразу следует выключать БЛ и не пытаться на него давить, это бесполезно.

Дайте ему повод для проявления эмоций в отношении себя. Пусть устроит вам скандал или поиграет. Будьте внимательны к его эмоциональной игре, помощь ему не потребуется, ему нужен зритель. Когда наиграется, то он вам скажет. © Ghoort

Если никто тебя не любит — неразумно жить на свете. © Максим Горький

Самая слабая, самая непонятливая и самая ненасытная до впечатлений функция  среднестатистического Максима – этика эмоций. Вплоть до эмоциональной зависимости. Этика эмоций у Максима минусовая, и яркость чувств им, по большому счету, не особо-то и нужна. Но им хочется ощутить глубину, многообразие, проникновение в святая святых энергетического состояния человека. Человек только тогда велик, когда им руководят страсти. Максим идет за горящим сердцем Данко, но смысл в том, что этот огонь можно увидеть в темном лесу, а не в освещенном неоновыми рекламами мегаполисе. Максиму нужны контрасты, до боли в суставах, до слез восхищения на глазах. Чем ярче огонек свечи, тем глубже темень за спиною.. Но Максиму плевать на темень, он как танк, прет вслед за горящим сердцем, ломая целые просеки тем, кто робко идет следом. Любить, так любить, ненавидеть так ненавидеть, страдать, так страдать, радоваться, так сполна. Часто холодной логикой расчетов Максим пытается предсказать и просчитать развитие событий, к которому ведут вспыхнувшие чувства. Если он оказывается прав – он счастлив, не прав – глубоко и искренне несчастен, ибо нельзя просчитать саму энергетику, чудо рождения эмоций и то, на что будут происходить их изменения. Нельзя и стабилизировать чувства, ибо застывшая любовь сродни остывшему супу, полезно, но хочется горячего. Именно метания чувств приносят Максиму ощущение полноты жизни! Он жаждет развития в чувствах, их многогранности, остроты, контрастности и непознанных глубин.  Самому ему такое слабо, логика отказывается воспринимать такое. Но под внешнем штилем чувств стойкого оловянного ферзя бушует негасимое пламя эмоций, неукротимое и ненасытное, которое скрывает только толща брони-логики – ну зачем типа это все, не порушит ли оно любовно выпестованную систему, раз расчетам не поддается, на всякий случай его следует сдерживать. Но бывает и так, что в ооочень редких случаях Максим отпускает себя на волю. И бушующее всепоглощающее пламя может превратиться в сверкающие брызги на стекле сочувствия, милосердия и доброты. И ферзь на танке превращается в хирурга на скорой помощи – исцелять искалеченных жизнью, бросая вызов упущенным возможностям – их возможностям, когда у Макса есть еще силы, и их хватит на долго.

Ограниченные в делах люди!

ЧЛ

Сказанул Романов Л.И. преподаватель матанализа:
— А в наше время за n копеек можно было купить комплексный обед!
Вся группа хором:
— Ага! Чисто мнимый!

Работоспособность у меня сильно ограничена временными рамками. Вот просто я считаю что работать надо от и до, если недорабатываешь — плохо, перерабатываешь — еще хуже, так как работоспособность понижается (бс фоновая наверное действует). С другой стороны, запросто могу явиться на работу с температурой — потому что НАДО.
Деньги зарабатывать легко, тратить уже труднее, но все же я могу потратиться и не упрекать себя за это, для меня это не так важно.
А вот с методиками и оптимизацией туго, мне главное — сделать, а оптимизацией, исправлениями, улучшениями пусть другие занимаются. Кому это интересно
© monk

Нужно любить то, что делаешь, и тогда труд — даже самый грубый — возвышается до творчества. © Максим Горький

Максы в отношении использования свойств объектов на полную катушку ограничены возможностями своей любимой системы. Максы боятся использовать чего-нибудь новенькое, интуиции они не доверяют совсем. Прежде чем купить что-то нужное, Макс соберет об этом сведения из всех источников, до которых может дотянуться, а пока собирает, будет обходиться без этого самого нужного, а куда деваться, Максиму нужно время, чтоб сообразить, насколько будет полезным то, что требует их система восприятия. А вдруг оно развалится сразу же по истечении гарантийного срока? В гарантию, Максы, как ни странно, верят, есть даже подозрения, что гарантийные письма сами Максы и изобрели, так жить спокойнее. Так же Максы изобрели страховку, систему образования и ипотеку. Вещи, несомненно, нужные, но для тех, у кого нелады с логикой, абсолютно бесполезные, вот как выбрать именно ТУ страховую компанию, нужное образование или систему услуг? Обратитесь за рекомендациями к Максу, и не пожалеете времени. Но, опять же, бытовые и профессиональные вещи Максимы выбирают долго, да и, честно говоря, Максы, в отличие от зеркальщиков-Жуковых, в меру прижимисты, и вопрос соотношения цена-качество определяет их время нахождения в магазинах и по консультациям. Еще Максы любят наводить порядок, а значит, образуются легкому творческому беспорядку и возможности разложить все по полочкам. Это здорово отличает их от погашенцев-Штирлицев, которым порядок не особо важен, но тратить время на устранение беспорядка – и Макс встречается с разгневанным Штирлицем. Хотя оба зануды порядочные, один в отношении последовательности, другой в отношении контроля над последовательностью. Непоследовательным людям два бравых логика-погашенца объявили неугасимый бой. С переменным успехом.

Блажь белой сенсорики

БС

Должен ли я отказаться от хорошего обеда лишь потому, что не понимаю процесса пищеварения? (О. Хэвисайд)

Я не спорю, в доме есть места, где должно пахнуть изысканно и приятно, благовониями и дорогим парфюмом.
Но на кухне — чем плох запах специй, апельсинов, медово-клюквенного соуса к мясу, запеченой форели, салата с соевым соусом, домашнего печенья?
Из еды тоже можно сделать маленький праздник, поверьте. Не стоит так презрительно относиться к готовке, хотя я понимаю, что для вас это сложно.
© Макс Фальк

Чем больше человек вкусил горького, тем свирепее жаждет он сладкого. © Максим Горький

О да! Сенсорика ощущений, плюсовая, фоновая, ситуативная, подстраивающаяся… Да от Дюмы Макса отличает только аристократизм и желание превращаться в танк по желанию.  Впрочем, и с заботой Максим иногда прет танком, спасает только аристократизм. Танк проедет не по всем, распространяя гуманитарную помощь, а лишь по особам, занимающим в иерархической системе Максима место, достойное его, максимского внимания. Что до остальных, скажите спасибо, что вас не зашибли, когда, скажем, Макс мчится с бутербродом к проголодавшемуся ребенку  (а вдруг ребенок не скажет, что голоден?) или с шубкой к любимой женщине (а вдруг она не заметила, что замерзла?). Неудобств Макс не видит, пока они, неудобства, не свалятся на его системную броню и не поцарапают обшивку. Вот тогда-то со всей силой отрицательной ЧС внемлет испугу положительной БС, и пойдет, для начала, расправится с источником неудобств, а уж только потом устранит неприятность. Танки грязи не боятся! Но еще раньше Макс безмерно удивится и в который раз поразится своей возможности удивляться: кто ж это против танка-то с голой пяткой?  А вообще сначала позитивист-Максим находит во всем только хорошее, типа, ой, в каком курятнике нас поселили, нут так это ж здорово, ничего тут не потеряем, косметику забыла – чудно, походишь естественной, кожа подышит, ногу сломал – отдохнешь от работы. Моральные терзания среднестатистический Макс всегда ставит выше физических, и физическую пакость на теле воспринимает философски, как предупреждение, и хорошо, что укусила оса, а не энцефалитный клещ, например, или там, пусть уж лучше клещ укусит, чем друг предаст. О том, что это события совершенно разного порядка и в событийном множестве не взаимоисключающие, Максу в голову не приходит. Хотя, как знать, может, все-таки в его системе восприятия это все взаимосвязано. Поскольку траблы моральные и душевные ни один Макс предупредить не может, то хотя бы физику и технику Максы стараются содержать в порядке.  Профилактика, и одной заботой меньше, — техосмотры для машины, ревизия документации и регулярный аудит – для работы, посещение специалистов – стоматологов, эндокринологов  и прочих – для себя, даже если мотор как сердце и сердце как мотор, — лучше перебдеть, чем недобдеть.

_______________________________________________________________________________________________________________________________________

Теперь традиционно: о местах отлова и разведения Максимов.

Ареал обитания Максима ограничен сводом правил, уставов,  должностных инструкций и рекомендаций к употреблению. Там, где все это есть, вы всегда найдете Макса, гордо гуляющего на свободе и пощипывающего молоденьких недорослей, — Максы не любят, когда поперед батьки в пекло, а батьку Максы выбирают своей иерархической коалицией на тайном заседании масонской ложи. Ну это вам не интересно, быть принятым в круг стойких оловянных ферзей – это надо ж родиться с чутьем к системе, но зачем вам быть туда принятым? Это же скучища – зубрить уставы и умиляться правильности служебного инструктажа! Вам достаточно одного Макса для себя, он с успехом заменит вам всю максовую популяцию, может, даже и разведется. Хотя развести Максов в домашних условиях  — это дорогого стоит, тем паче, что их все равно тянет на вольные хлеба, в свою обожаемую систему. Но когда Макс не в системе (система не требует постоянного нахождения в себе Маска, да и Макс понимает, что для лучшего функционирования необходим отдых), лучше Макса дома зверя нет. Ласковый, домашний, всегда готовый стать на защиту своих, а чуткость и понимания Максу прививаются посредством эмоциональной встряски. Только не пинки, о пинках уже предупреждалось, потом, ногу же о броню сломаете, а кому вас лечить? Максу? Ему и так забот хватает – вписать вас в свою систему, которая является подсистемой той глобальной системы, которая связывает Максов в единую логистическо-логическую сеть. Максы – хорошие и верные друзья, и Макс Макса никогда не бросит, об этом следует помнить при приручении и одомашивании Макса. Ловятся Максы на чистые и искренние чувства, иногда, на робкую беспомощность, но с этим не переусердствовать,  дайте Максу повоспитывать вас немного, и тогда ради вас он изменит какие-нибудь правила. А это так интересно – наблюдать за изменением системы правил при том, что она продолжает функционировать и с вами. Заведите себе Макса, и вы всегда будете чувствовать себя под мягкой защитой без стен и засовов, и еще у вас в хозяйстве появится танк, на нем так классно ездить в отпуск!

Сталин – стратег и тактик.

КАК ЭТО часто бывает в нашей стране, взгляды на роль Сталина в победе над нацизмом «колебались вместе с генеральной линией». В годы культа собственной личности он был безусловным гением, при позднем застое — как минимум очень приличным полководцем. Зато во времена хрущевской оттепели и перестройки договорились до того, что советский народ победил в Великой Отечественной не благодаря, а вопреки Иосифу Грозному. А как на самом деле? Об этом рассуждает известный историк Борис СОКОЛОВ.

Он был!

ГЛАВНЫЙ аргумент поклонников вождя в пользу того, что их кумир действительно был гениальным полководцем, весьма прост. Сталин осуществлял руководство всеми Вооруженными силами страны и координировал боевые действия всей действующей армии. Сталину на самом деле докладывали обо всех сколько-нибудь значимых событиях на фронте, и с ним обсуждались все планы стратегических операций. Более того, он сначала ставил стратегическую цель, а потом уже Генеральный штаб и штабы фронтов разрабатывали конкретные операции. С этим никто не спорит. Так же как и с тем, что в созданной Сталиным системе руководства, в том числе военного, подлинно самостоятельные решения мог принимать только сам Иосиф Виссарионович. Следовательно, если и был полководец в Красной Армии, то им мог быть только один человек — Сталин. Несомненно, и сам Иосиф Виссарионович верил, что он — настоящий полководец.

В «Краткой биографии» вождя, вышедшей в 1947 году, было написано: «Товарищ Сталин разработал положение… о роли больших масс танков и авиации в современной войне, об артиллерии, как самом могучем роде войск… С гениальной проницательностью разгадывал товарищ Сталин планы врага и отражал их… Творческое своеобразие, оригинальность замысла характеризуют все боевые операции, осуществленные Советской Армией под водительством Генералиссимуса Сталина».

Он не был!

РАЗУМЕЕТСЯ, Сталин утверждал и одобрял все более или менее крупные операции Красной Армии, как успешные, так и провальные. Но полководец — не тот, кто утверждает планы, а тот, кто хоть в какой-то мере участвует в их разработке, кто в критический момент сражения может решительно вмешаться в руководство войсками и переломить неблагоприятный ход событий. На самом деле, когда «оригинальные замыслы» вождя применялись на практике, гладко выходило далеко не всегда.

После успеха под Москвой в декабре 41-го Сталин приказал наступать на всех фронтах сразу. Это не принесло ничего, кроме неудач, но ничему не научило вождя. В апреле 1942 года он потребовал организации наступления советских войск по всей линии фронта от Ленинграда до Крыма. В результате распыления сил серьезных успехов не удалось достигнуть ни на одном участке фронта.

Летом 1942 года Сталин решил, что главный удар немцы нанесут на центральном участке фронта против Москвы. 20 июня 1942 года в руки советских войск попали документы, свидетельствовавшие о начале в самое ближайшее время немецкого генерального наступления на юге. Сталин этому не поверил и приказал готовить Брянскому фронту совместно с Западным фронтом наступление на Орел не позднее 5 июля. К трем часам утра 28 июня набросок плана наступления на Орел был готов, а через несколько часов началось немецкое наступление на юге.

Можно и далее приводить примеры безграмотных военных решений И. В. Сталина, но в этом вряд ли есть необходимость. В конце концов, нелепо было бы требовать от сугубо гражданского человека (в отличие от главного своего противника, Гитлера, Сталин в армии никогда не служил) полководческой гениальности. Дело в военных профессионалах, которые его окружали.

Надо сказать, что Сталин не заблуждался насчет полководческих качеств своих генералов. В дни катастрофы в Крыму в мае 42-го он телеграфировал представителю Ставки Л. Мехлису: «Вы требуете, чтобы мы заменили Козлова (командующий Крымским фронтом. — Ред.) кем-либо вроде Гинденбурга. Но Вы не можете не знать, что у нас нет в резерве Гинденбургов».

Как и сам Верховный, большинство сталинских генералов имело к началу войны лишь небольшой опыт командования крупными войсковыми соединениями и объединениями. Во время войны они были очень скованы в принятии решений страхом, который испытывали в большей мере не перед врагом, а перед собственным главнокомандующим.

После ХХ съезда все то, что в «Краткой биографии» было отнесено к полководческим качествам Сталина, приписали Рокоссовскому, Василевскому, Коневу и в особенности — Жукову. Но глупо списывать поражения на «плохого» Сталина, а победы отдать «хорошим» маршалам. Хотя последние наряду с ним ответственны за громадные потери Красной Армии. Роль же Сталина в победе сводилась к тому, что он создал режим, способный устоять при самых критических обстоятельствах, и воспитал народ, готовый идти на смерть, не считая собственные жертвы.

13.05.2006 АиФ

Борис Соколов

В мае 1941 года Сталин принял на себя обязанности Председателя Совнаркома СССР. С начала войны он — Председатель Государственного Комитета обороны, нарком обороны и Верховный Главнокомандующий всеми Вооруженными Силами СССР.

В августе 1939 года Гитлер и Сталин заключили свой знаменитый «пакт о ненападении». В течение двух недель Гитлер вторгся Польшу с запада, а через несколько недель Советский Союз вступил в Польшу с востока и занял восточную половину страны. В тот же год СССР стал угрожать военным вторжением трем независимым государствам — Латвии, Литве и Эстонии (до 1917 года — часть Российской империи). Все три страны сдались без боя и были присоединены к Советскому Союзу. Таким же образом под военной угрозой была присоединена и часть Румынии. Финляндия отказалась покоряться, но русское вторжение закончилось захватом части финской территории. Часто эти действия объясняют тем, что новые территории требовались Советскому Союзу для защиты от ожидаемого нападения со стороны нацистской Германии. Но когда война закончилась и Германия была полностью разбита, Сталин не снял свой контроль ни с одной из захваченных территорий.

Советское государство высоко оценило личный вклад Сталина в Победу. Он был удостоен звания Героя Советского Союза, награжден двумя орденами «Победа» и орденом Суворова 1-й степени. 27 июня 1945 года Сталину было присвоено высшее воинское звание Генералиссимуса Советского Союза.

Личная жизнь Сталина сложилась не очень удачно. В 1904 году он женился, но через три года его жена умерла от туберкулеза. Их единственный сын Яков попал в плен к немцам во время второй мировой войны. Германская сторона предложила обменять его, но Сталин отклонил это предложение, и Яков умер в немецком концентрационном лагере. В 1919 году Сталин женился второй раз. Его вторая жена умерла в 1932 году. Как было объявлено, она покончила с собой, хотя ходили слухи, что муж сам убил ее или довел до самоубийства. От второго брака у Сталина было двое детей. Его сын, офицер советских военно-воздушных сил, стал алкоголиком и умер в 1962 году. Дочь Сталина Светлана бежала из Советского Союза и в 1967 году переехала в Соединенные Штаты.

Самой главной характеристикой личности Сталина является его жестокость. Кажется, никакие другие чувства — например, жалость — нисколько не влияли на него. Он также был очень подозрительным человеком, на грани паранойи, но в то же время потрясающе способным: энергичным, настойчивым, практичным и невероятно умным.

Наряду с огромной государственной и политической деятельностью И.В.Сталин неустанно занимался разработкой вопросов теории марксизма-ленинизма. В 1950 г. И.В.Сталин принял участие в дискуссии по вопросам языкознания, в своей работе «Марксизм и вопросы языкознания» он дал решительный отпор вульгаризаторским извращениям классового подхода к анализу социальных явлений и процессов. В своём труде «Экономические проблемы социализма в СССР», вышедшем в 1952 г., И.В.Сталин выдвинул и развил ряд новых положений политической экономии, опираясь на основные труды Маркса, Энгельса, Ленина.

Уход И.В.Сталина из жизни 5 марта 1953 года был воспринят как тяжелейшая утрата не только трудящимися СССР, но и всего мира.

За свою жизнь Сталин расширил границы Советского Союза, основал союзнические страны в Восточной Европе, превратил СССР в могучую державу, оказывающую влияние во всех уголках мира.

http://www.peoples.ru/state/king/russia/stalin/history.html

Афоризмы И.В.Сталина

Когда я умру, на мою могилу нанесут много мусора, но ветер времени безжалостно сметёт его.

Одним страхом нельзя удержать власть. Ложь оказалась не менее необходимой.

Не важно, как проголосовали, — важно, как подсчитали.

Есть человек — есть проблема, нет человека — нет проблемы

Победителей можно и нужно судить.

Здоровое недоверие — хорошая основа для совместной работы.

Отмирание государства придет не через ослабление государственной власти, а через ее максимальное усиление.

Из обсуждений на социофоруме:

ТИМ Сталина

ПЙ-тип Сталина

24 года спустя. В память о Чернобыле

26 апреля – годовщина Чернобыля. А также международный день жертв радиационных катастроф.


Раз такие дела, рассказываю.Я родилась в Припяти в 1977 году и жила там  до  27 апреля 1986 года. На момент аварии мне было 9 лет, так что я всё помню, насколько, конечно можно помнить события двадцатипятилетней почти давности…

О том, что что-то  стряслось я узнала утром  26 апреля (это была суббота). Мама разбудила меня в школу и выяснилось, что Дина, моя старшая сестра, не уехала на соревнования. Хотя должна была  ещё в шесть утра. На вопрос  «почему?» мама как-то невнятно ответила, что их не пустили. Кто не пустил? Как не пустил? В общем, мама с Диной честно притопали к шести на автостанцию и там люди в форме велели им разворачиваться и быстро идти домой. Почему? Потому что. Быстро идите домой. Это шесть утра. Напомню, рвануло в половине второго ночи.  Спросить и посоветоваться маме было не с кем: телефона не было, отец уехал в командировку, а стучать к соседям было рановато. В результате утром мама отправила нас с Диной в школу.
В школе тоже творились невиданные до сих пор вещи. Перед каждой дверью лежала мокрая тряпка. Возле каждого умывальника имелся кусок мыла, чего раньше никогда в жизни не было. По школе носились  технички, протирая тряпками все что можно.  Ну и конечно слухи. Правда, в исполнении второклашек слухи о взрыве на станции выглядели всем уж нереально, а учителя ничего не говорили. Так что я не переживала особо.
А уже вначале второго урока в класс зашли две тётечки и быстро раздали нам по две маленькие таблеточки..
Я до сих пор думаю – как бы не хаяли впоследствии действия самых разных ответственных товарищей в ту ночь, но.  Директоров школ и садиков должны были поднять с постели, чтобы в восемь школы были выдраены, мыло разложено, а учителя проинструктированы на предмет окна-не-открывать-ни-в-коем-случае. И йодные таблетки раздавали детям уже в 9 утра. Как знать, может  я сегодня не инвалид  именно потому, что  мне дали те таблетки утром, а не вечером.  (Так, для справки. В наших местах человекам всегда немножко не хватает йода.  И щитовидка, которой  это йод нужен, активно его тянет. А из реактора выбросило в воздух добрячее количество радиоактивного йода. И тут начались нехорошие наперегонки – если успеть сунуть в организм  нормальный йод – всё хорошо. Но если щитовидка цапнет радиоактивного —  всё плохо. Вывести его уже нельзя, функция нарушается необратимо…)
Уроки мы досидели все, но после всем велено было идти прямо домой и на улице не гулять. Последний учебный день в припятских школах. Всё чисто вымыто, окна закрыты…
В бассейн нас мама уже не пустила. Соседи метались друг к другу и передавали новости. Надо сказать новости были умеренной страшности:  да сильный взрыв, да пожар. Но пожар естественно тушат и надо понимать потушат в конце концов.  Про радиацию естественно все догадались, но какой конкретно уровень  в Припяти? И какой нормальный? Насколько вообще всё это страшно? И что делать, если уехать из города уже нельзя и связь междугородняя не работает?
Говорят, часть народа таки рванула на своих машинах  через лес. И говорят, они отгребли самые большие дозы, поскольку проехались по самым грязным местам. Не знаю, но верю. Лес-то реально порыжел вокруг станции.
Вечером таблетки разносили по квартирам. Но к тому времени народ сообразил наглотаться обыкновенного йода с молоком.
А рано утром 27 апреля объявили эвакуацию. Разумеется временную. Но для полного ступора хватило и «временной». Эвакуация это что-то из фильмов про войну. Куда нас повезут? Насколько? Где мы будем жить? А как же работа? А как детей грудных везти? Домашних животных брать или нет? Что из вещей брать? Денег сколько? Документы? Еду какую?…Катастрофа на самом деле.
Во двор нас выгнали к 12-и. Не знаю зачем так рано. Потом еще  два часа все мялись во дворе. Расспрашивали дядьку милиционера куда едем и насколько. Куда он не знал,  но пообещал, что вернёмся через три дня. Вот и знаю, что не мог он ничего другого сказать, а всё равно обидно…
Наконец и к нам автобус завернул. То есть два или три даже, не помню. Погрузились и поехали. Когда мы влились в общую автоколонну, народ как пришибло…  Бесконечная, чудовищная колбаса… Припять это почти 50 тысяч человек – больше тысячи автобусов.  Как-то вдруг почувствовалось, что если пригнали за 36 часов БОЛЬШЕ ТЫСЯЧИ автобусов, то всё серьёзно.
Кстати сейчас только понимаю, что эвакуация Припяти это был логистический подвиг. Я не знаю когда было принято решение вывозить людей, но на организацию вывоза и расселения (!) 48 тысяч было  чуть больше суток. Это уму непостижимо, если вдуматься.
Ехали тоже муторно и долго. Останавливались где-то в полях, снова ехали. Постепенно автоколонна рассасывалась по сёлам. Наши несколько автобусов остановились в селе «Яблонька». (Кстати глянула по карте. Аж Ровненская область!) Вечер, темнеет. Вышли помятые припятчане, вышли пришибленные местные. Вышел председатель.  Расселение выглядело так: председатель тыкал в семью местных и объявлял кого они забираю  к себе. Тыкнутые/объявленные расходились по домам.
Честно говоря, наверно в наше время такое не возможно. Нет, вы представьте, то вас вызывают во двор, пусть даже с милицией и горисполкомом в полном составе и объявляют, что вы должны  поселить у себя каких-то людей, вывезенных из заражённой зоны, причём бесплатно и неизвестно на сколько.  Сейчас бы народ скрутил  законную конституционную фигу в такой ситуации. А сельчане нас приняли и слова против не сказали. Расспрашивали и сочувствовали.
Нас забрала  к себе семья хорошая, но уставшая и замученная какими-то своими проблемами. Накормили ужином, уложили спать. Спасибо им.
А утром мама приняла решение добираться к бабушке  с дедушкой в Черкасскую область. Мы ещё верили, что через три дня сможем вернуться, но сидеть три дня на шее у замученной семьи не хотелось. Позавтракали, попрощались и потопали к трассе. Собственно, припятских топала целая колонна, уезжали все, кому было куда.
На перекрёстке просёлка с трассой стоял гаишники и тормозил для нас попутки. Просил отвезти на автостанцию. Вряд ли нашему водителю было нужно на автостанцию, но он нас отвёз.
На автостанции естественно была полная неразбериха с автобусами и билетами – большая часть рейсов была отменена, на вокзале свалка. Но нас посадили. И наверно довезли бы бесплатно, если бы у мамы не было денег. Припятчане уже стали всесоюзными погорельцами…
К вечеру добрались до родного села. Бабушка плакала и у деда глаза были красные. Похоже, они нас уже не надеялись увидеть живыми. Было кстати отчего. Официальных сообщений – никаких. Связи с Припятью нет.  Город закрыт.  А слухи ходят примерно такие:  ЧАЭС взорвалась, слой пепла 20 см, живых не осталось. Вот что им было думать трое суток?..
А ещё через день прилетел папа. Он страху тоже натерпелся, но меньше. Головная контора «Гидроэлектромонтажа» находилась в Питере – там ему объяснили что к чему, отпустили в срочный отпуск, а куда ехать он сам догадался. Папа немедленно сунул нас в машину и отвёз в черкасскую областную больницу.
Больница оказалась забита припятскими – всех принимали укладывали в стационар, хотя совершенно не представляли, что с нами делать. Для начала отвели в подвал. К дозиметристу. Видимо его прислали откуда-то срочно. Обмеряли нас дозиметром. И даже неохотно сообщили результаты. В разных местах  от 50 до 600 микрорентген. Но на вопрос » а норма сколько?» честно ответили, что понятия не имеют.
По поводу дозы, сразу скажу – даже сейчас определить много это или мало не могу. Во-первых, это тогда дозы мерили рентгенами, ну БЭРами ещё. А сейчас глянула – греи, зиверты какие-то…  Но вот из Вики выяснила, что в среднем эвакуированные получили по 0,33 зиветра, а отсюда узнала, что 0,33 это средняя доза. И вот ещё цитата. «Выдающийся шведский радиобиолог Р.М.Зиверт еще в 1950 г. пришел к заключению, что для действия радиации на живые организмы нет порогового уровня. Пороговый уровень — это такой, ниже которого не обнаруживается поражения у каждого облученного организма. При облучении в меньших дозах эффект будет стохастическим (случайным), т. е. определенные изменения среди группы облученных обязательно возникнут, но у кого именно — заранее неизвестно. »  То есть сколько мы получили неизвестно и как нам это аукнется – тоже.
В больнице нас продержали две недели. Развлекали ежедневным мытьём по полтора часа, ежедневными анализами  и  горстями витаминов. Через неделю народ взвыл и затребовал свою одежду и немедленную выписку. (Одежду отобрали в первый же день – выдали больничные пижамы и халаты.) На что народу объявили – мол,  мы бы и рады, но одежды нет. Её отправили на дезактивацию и когда вернут не известно. Народ приуныл, но в халате и тапочках из больницы не выпишешься.
А ещё через неделю пришли деньги на новую одежду. Не знаю как это технически и бухгалтерски делалось, но с нас сняли мерку и через день привезли новую одежду. Не помню, что досталось маме, а нам с Диной два платья. Оба на три размера больше чем нужно. В результате моё платье надели на Дину, а меня завернули динино и мы отправились в магазин, даже не заезжая домой. Купили мне нормальное приличное платье. А потом заехали в парикмахерскую и срезали мои замечательные длинные волосы – они продолжали фонить даже через две недели ежедневного яростного мытья…

Эвакуация для меня на этом закончилась, началось время «после аварии».

mamasha_hru
отсюда

Беги! Часть III

часть II

Я уже подходил к «жандарму», когда чужой, нехарактерный для гор звук, заглушил непрестанный шум ветра, рвущегося через отрог в долину. Вой, душераздирающий вой. Выла собака, видимо брошенная в ледовой трещине. Замкнутое пространство цирка усиливало этот звук, полный смертельной тоски и обреченности. Не к добру это, и так тошно. «На свою голову вой!», — буркнул я машинально, и сразу же пожалел. Собака и так выла «на свою голову». Меня, как и собаку, в последнее время, предавали и бросали раз за разом. Впору было начать выть самому.
Я оглянулся. Моих преследователей не было видно. Судя по времени, они могут быть уже на вершине отрога. То, что я их не вижу – и хорошо, и плохо. Хорошо то, что их не видно рядом. Плохо то, что я не могу оценить, насколько они далеко.
«Жандарм» — отдельно стоящий выступ на гребне с вертикальными стенами, и в самом деле похож на фигуру жандарма. Почему-то, мне представлялась фигура французского жандарма. Нет, не смешная фигура Луи де Фюнеса. Скорее Габена в роли жандарма. Не было в этом препятствии ничего смешного. Скорее, свойственная Габену монументальность.
«Жандарм» был ключевым препятствием на подъеме. И я его преодолел. Все оказалось не так страшно, как казалось. Скалы были достаточно простые для лазанья без страховки. Наверное, времени ушло даже меньше, чем если бы мы шли в связке. И беспрестанный собачий вой…
До самого перевала я действовал как автомат. Я даже не оглядывался. Идти быстрее я не мог. В случае приближения преследователей у меня было только два выхода: прыгнуть вниз на ледник Бечо (там более отвесный склон) и умереть в полете от разрыва сердца, или ждать развязки. Скорее всего – пули. Последнее представлялось предпочтительным, но не лучшим.
Осмотрелся только на перевале. На последнем, ледово-снежном участке, особой страховки не устраивал. «Надеемся только на крепость рук, на руки друга и вбитый крюк. И молимся, чтобы страховка не подвела». Друзей, крючьев и страховки не было. Надеялся только на свои собственные руки, ноги, скорость реакции, и молился, чтобы выдержал темляк старого ледоруба и его древко.
Как оказалось, мои преследователи уже прошли «жандарм», и были в пределах прямой видимости. Получается, что шли они быстрее меня. Я не успел их пересчитать, но, было похоже, что «быка» с ними не было. Будут стрелять снова, или не будут, я не задумывался.
В долину Шхельды вел достаточно пологий снежно-ледовый склон. Видимо, кто-то поднимался с той стороны на перевал, потому что вниз вела утоптанная множеством ног тропа, и, не надо было тратить лишнее время на зондирование трещин. Такая же утоптанная тропа вела на юг, в Грузию, через перевал Ахсу, снега которого уже окрасились в оранжево-красные краски заката.
На простых спусках я мог дать фору любому, причем, независимо от характера склона. Давно заметил, что в горах людей можно разделить на две категории: тех, которые любят подъемы (как ни странно, есть и такие), и тех, кто предпочитает спуски.
Перевал Ахсу выглядел заманчиво. Похоже, что я успею спрятаться в его скалах, прежде чем на Родине появятся мои преследователи. Я даже приостановился размышляя. Ну, а дальше-то, что? Потеряют они меня, пробегут мимо… И на юге проблемы, в лице грузинских пограничников.
И я побежал вниз. Сидя внизу, в темноте, недалеко от «ночевок Ахсу», я понял, как мне повезло. Мои преследователи (их, действительно, осталось пятеро) подошли к ним тогда, когда на горы упала ночь. Я видел, как они ставили палатки, как загоралось пламя примусов. Еще бы час светлого времени, и мне бы не осталось ничего другого, как бежать вниз по долине Шхельды, в альплагерь, загоняя самого себя в ловушку. Я вернулся бы туда, откуда вышел. Да и успел бы я добежать?
Вчерашняя гроза, собравшись с силами, перевалила Главный Кавказский хребет, и обрушила на меня все свои прелести. Палатку я снова не ставил, а мое нынешнее убежище было не в пример хуже вчерашнего. Надо мной не было каменного козырька, и только тент от палатки сдерживал натиск ветра и снега. Разжечь примус, в прямой видимости от их палаток, не представлялось возможным. Об ужине и горячем питье можно было и не мечтать. Один раз пришлось сбегать за водой. Хорошо, что заранее не сменил носки на сухую пару. Так и бегал, в хлюпающих ботинках.
Вода ломила зубы, и жажды не утоляла. В какой-то болезненной, сторожкой полудреме прошла ночь. Сил и времени для размышлений и умничанья на тему «Ах, какой я прозорливый!» уже не было. В борьбе с холодом и сползающим от веса снега тентом, как-то, само собою, вырисовался план дальнейших действий – поступать так, как и накануне утром: уходить как можно дальше ночью или в предутренних сумерках, но оставаться в пределах прямой видимости. Но дальше расстояния прицельной дальности. А там… Будь, что будет.
Бежать вниз по долине было нельзя, и оставалось одно – их и себя затягивать в глухой угол Шхельдинского ледника, из которого только три выхода. И все, не сулящие одиночке ничего хорошего. Перевалы Шхельдинский, Ушбинский и Ложный Чатын. Два первых – почти максимальной сложности. Последний, возможно и проще, но воспоминание о спасательных работах на нем, когда на руках у тебя умирает человек, настораживало от возможной переоценки собственных сил и навыков. Да и на подъеме на Ложный Чатын я буду открыт всем ветрам, взорам, и пулям.
По той же причине пришлось выбросить из головы и Ушбинский перевал. Весь подъем, сверху донизу, отлично просматривается. И не факт, что наверх, на Ушбинское плато, хорошо набита тропа. Когда-то я видел, как альпинисты, в одиночку, поднимались и спускались с Ушбинского. Но тогда на плато проходили сборы, а часть подъема была оборудована веревочными перилами. А сейчас?
Оставался Шхельдинский. Скорее всего, мои преследователи не будут предполагать, что я «замахнулся» на Шхельдинский. Перевал труден на подъеме, а на спуске – вообще песня. И даже помню чья – Пугачевой. «О сколько их упало в эту бездну».
Путей подъема три – по ледопаду (не помню фактов, спуски были, но не подъемы), в обход ледопада по лавиноопасному желобу, и по снежным полям пика Вуллея. В последнем варианте сложность перевала понижается, чуть ли не на две полукатегории. А умищще-то, умищще, куда девать? В смысле, спуск?
Шхельдинский я ходил. И видел путь подъема через пик Вуллея. Эх, если бы лунная ночь!
Похоже, на этой мысли я заснул.
И проспал.
(продолжение… следует)
автор Mist

Авария

Синяя нексия мчалась, тараня сверкающую в свете фар стену дождя. Алекс, водитель с пятнадцатилетним стажем, только отмечал мелькающие по бокам трассы столбики километража и боялся не пропустить правый поворот. У сестренки сегодня был день рождения, на заднем сиденье ждал своего часа любовно украшенный подарок, а в голове Алекса складывалось логичное объяснение, почему он опоздал к началу торжества. Последнее время он часто опаздывал, пробки, транспортный коллапс связал город, и только здесь, на трассе, можно было гнать, отдавшись столь любимому и так долгожданному чувству скорости. Алекс был дисциплинированным водителем, и никогда не превышал шестидесятку в населенном пункте, даже если очень спешил, впрочем, в городе-то свыше сороковки ехать вообще было практически невозможно, ну, по крайней мере тем, чьи машины не умели перепрыгивать через большие и медленно движущиеся объекты. Нексия, к сожалению деловых партнеров Алекса, ни способностью летать, ни прыгать, не обладала. Поэтому часто, находясь за рулем, Алекс выл вынужден слышать от партнеров, поставщиков и заказчиков то, что они думают о его необязательности и только его железное самообладание позволяло ему не высказать им в ответ, все что на сердце у него. И только вот такая гонка по трассе после напряженного рабочего дня позволяла, странно сказать, отдохнуть и забыться от этих нервных звонков с постоянными претензиями.. Руль, послушный рукам Алекса, скользил между его ладонями, и мощное произведение автокорпорации Деу чутко реагировало на малейшее движение, аккуратно вписываясь в повороты и рассекая собой стену дождя..

— Почему ты принял такое решение, Тридцать Первый? – Никта стояла спиной к Тридцать Первому, опершись локтями на подоконник и, очевидно, любуясь звездной россыпью августовского неба. Однако Тридцать Первый знал, что сейчас она хмурит свои совершенной формы брови, и просто не хочет, чтоб он видел ее лицо.
— Понимаешь, Никта, — потянул Тридцать Первый, осторожно откинув прядь смоляных густых и тяжелых волос Никты с плеча, — В этой истории нет виновных, но есть справедливость.
— А справедливо, что расплачиваться за все должен человек, который пострадал больше всех?! – Никта резко обернулась, ее роскошные волосы взметнулись, густая челка свалилась прямо на мрачные, но прекрасные глаза.
Спроси это кто другой, Тридцать Первый отправил бы его сначала выпить воды, привести нервы в порядок, а потом обратиться за консультацией к юристам, но к Никте Тридцать Первый испытывал всегда необыкновенно теплые чувства, и хотел бы чтоб она услышала объяснения из его уст прежде чем кто-нибудь начнет возводить на него или его действия хулу. Прежде всего он помнил, что ложь более энергозатратна, чем правда, и со времен своей юности взял себе за правило не врать на прямо поставленные вопросы. Впрочем, если вопрос был поставлен криво, то щекотливый или неприятный ответ всегда можно было опустить. Тридцать Первый мог бы взять первый приз в мастерстве ухода от ответа.
Глинтвейн остывал. Казалось, под ледяным взглядом Никты. Впрочем, пить глинтвейн августовской ночью, когда с гор сходит прохлада, это была ее идея.. Тридцать Первый сделал глоток, и продолжил свои объяснения случившемуся.

Марина ехала осторожно и ответственно, обращаясь со своей шкодой, как с тухлым яйцом, держась крайней правой полосы и пытаясь одновременно смотреть вперед и в три зеркала. Пока получалось. Машинка была хорошая, объезженная, но вот только этот внезапно начавшийся ливень! Ничего, только бы добраться до дачи, там она попросит папу загнать шкоду в гараж, — дорога ее совершенно вымотала, и она уже корила себя, что решила сегодня ехать одна, не оставив машину на стоянке. Ну и на электричке б доехала! Дороша тянулась бесконечной лентой, вести было тяжело, напрягали обгонявшие и сигналящие водители, да, она недавно водит! Да она молодая, да она блондинка, у нее на заднем стекле присобачен соответствующий знак, чего еще надо?! Дайте до дачи доехать, в самом деле! Без эксцессов!

— А что было потом, — два черных глаза со звездочками где-то вглубине-вглубине смотрели на Тридцать Первого с тайной надеждой, что время можно повернуть вспять, и он, единственный в своем роде, Тридцать Первый, все исправит. Впрочем, кому как не Никте было не знать, что время не имеет обратного хода. Ведь она тоже работала на Корпорацию, вместе с Тридцать первым, просто обязанности и должностные инструкции разнились.
— А потом, — Тридцать Первый сделал паузу, нарезая апельсин ровными колечками, делая на каждом аккуратный надрез на корочке, — Потом они оба свернули с трассы, каждый со своей стороны.. Синяя нексия и белая шкода вполне могли бы разойтись, если б не ливень.
— А зачем ты организовал ливень?!
— Ну знаешь, Никта, — Тридцать Первый перевел взгляд с Никты на звездную россыпь за окном, в точности повторяющуюся картину в глазах Никты. Ночь ждала ответа, сверкая мириадами звезд, — Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно.
— Они могли погибнуть? – быстро перебила Никта разглагольствования Тридцать Первого.
— Да, — четко сказал он. Он, действительно, не любил лгать, и не лгал по возможности, — И в этом нет моей заслуги, — предупредил он радостный огонек в глазах Никты, — Ливень, скользкая дорога, заднеприводную шкоду стало заносить, когда неопытный водитель, Марина, снизила скорость, въезжая в населенный пункт. Ее вынесло на встречную полосу, где уже приближался Алекс на нексии. Единство времени, места, опыта и беспомощности.. Надо сказать, что все остались живы – это заслуга Алекса, который четко среагировал на нештатную ситуацию и крутанул руль, избегая лобового столкновения. Марина-то просто закрыла глаза и приготовилась к смерти. И потеряла она сознание не вследствие удара, как думали медэксперты, тут они неправы, подушки безопасности сработали вовремя, а немного раньше, не выдержали нервы. Два автомобиля столкнулись скользяще, нексия впечаталась в стену дома, стоящего у дороги сразу, а заднеприводная шкода, покрутившись на сколизи, с водителем без сознания, только через некоторое время. Естественно, дождь смыл следы тормозных путей машин, да и народу там понабежало по грязи много до прибытия экспертизы, — все, что не смыл дождь – затоптали люди.
— Страховые компании могли бы выплатить ущерб! – твердо сказала Никта, — Ведь и у Алекса и у Марины страховки были оформлены по всем правилам, а машины были разворочены хорошо. И со стены попадала облицовка, почему ты принял решение, что за ущерб от аварии дома и двух автомобилей должен выплачивать единолично хозяин особняка? Представь себя на его месте! Ты и твоя семья, за которую ты чувствуешь ответственность, спокойно спят, и вдруг тебя будет скрип тормозов и удар, от которого сотрясается твой дом! Как бы ты поступил на его месте?!

Борис был разбужен ударом, от которого весь дом заходил ходуном. В соседней комнате заплакала дочка. Жена сразу кинулась туда, а Борис, не секунды не медля, схватил бейсбольную биту и кинулся выяснять, что случилось. Выбежав на улицу, он в ужасе зафиксировал в голове, во что превратилась облицовка, и наступая на осколки того, что когда-то было шикарным окном с настоящими деревянными, выморенными специальным способом рамами, бросился к человеку, который, пошатываясь, и держась за пытавшуюся оторваться дверь, выходил из машины, впечатавшейся в его, Бориса, дом! Тот, который он сам строил, на который ушло столько денег, и во что превратился фасад, смотрящий сейчас пустыми глазницами оконных проемов на дорогу?! Даже не отмечая, что чуть подалее лежит около той же поверженной стены еще одна машина, Борис, сжав в аффекте свою бейсбольную биту, бросился разбивать то, что сделало такое с его домом! Голубую машину! Человек, успевший отскочить от первого удара, прихрамывая и спотыкаясь, кинулся к тому автомобилю, что лежал на боку рядом. А Борис, которым овладела жажда разрушения, продолжал наносить удары еще и еще, про себя молясь только о том, чтоб машина не кончалась, и у него рука не поднялась бы на человека..

— У страховых компаний, безусловно, были деньги, — Тридцать Первый сделал еще пару глотков и отставил бокал на столик. Нет, остывший глинтвейн ему определенно не нравился, — Но скажи, Никта, зачем им расставаться со своими деньгами, если не ясно, чья вина, если все произошло исключительно из-за погодных условий, и того, что автомобили были один передне, а другой заднеприводный? Согласись, всего невозможно предусмотреть. Ты спрашиваешь, как бы я поступил на месте хозяина дома, в который среди ночи врезались две машины? Сначала, возможно, также, как и Борис. Но есть закон, превыше всех законов природы и защиты своей собственности и своих близких. Общечеловеческий, общенравственный закон. Закон об оказании помощи! Не с бейсбольной битой я бы побежал к машинам, а с аптечкой и телефоном. Потом. Возможно, я бы так же разгромил обе машины, не удовлетворившись нексией, но сначала я бы удостоверился, что Алекс и Марина живы и я сделал все, чтобы им помочь. Потом, когда они пришли бы в себя после аварии, я б разобрался с ними по свойски, но не в тот момент, когда Алекс был деморализован, а Марина без сознания.. Борис получил то, что заслуживает. Пусть чинит свой дом и выплачивает ущерб. На месте Марины могла бы быть его жена, почему он не подумал об этом? Почему Алекс, тоже пострадавший от удара, кинулся вытаскивать Марину, находящуюся без сознания, из перевернутого автомобиля? Почему семья Бориса боялась даже выйти на улицу, выяснить, что происходит? В этой истории слишком много почему. Вот поэтому, как ответ на твой первый вопрос, я и принял такое решение.
— Да, Борису не позавидуешь, — в черных глазах Никты засверкали озорные огоньки, и она смело отхлебнула глинтвейна из стакана Тридцать Первого, как бы признавая свое согласие с его выбором, — А что дальше произошло с Алексом и Мариной?
— Ну.. – Тридцать Первый расхохотался, — Полагаю, продать отремонтированные машины и приобрести после свадьбы полноприводый внедорожник – это была хорошая идея.

автор Шахразада

Охота

Алексей сидел на стволе огромного поваленного дерева, корни которого создавали за его спиной иллюзию трона. Как царь леса возвышался он над большой поляной, вслушиваясь в тишину. Ветки разросшегося кустарника надежно укрывали его от постороннего взгляда. Охота давно уже стала для него искусством, выбирая дичь, он долго наблюдал за поведением животного, вживаясь в образ жертвы, сливаясь с ней практически воедино, ощущая биение ее сердца, судорожно втягивая воздух в раздувающиеся ноздри и навострив все свои органы восприятия в надежде разгадать малейшее движение того, кто охотится. Никаких капканов, сетей и ловушек — это для неопытных болванов. Алексей положил руку на рукоять большого охотничьего ножа у себя на поясе. Он ждал. Она не замедлила появиться. Прекрасная лань, дитя леса. Ее грациозность и величественность восхищали его. Когда она повернула голову и посмотрела в его глаза, Алексей затаил дыхание. Она знает, что он наблюдает за ней! Лань спокойно вышла на середину поляны, не испытывая страха. Игриво переступая ногами, она как будто исполняла завораживающий танец, а может она его гипнотизировала? Нет, он не станет ее убивать. Краса леса — она будоражила его воображение, захватив все внимание. Когда Алексей увидел ее впервые — а это было около двух месяцев назад — он поначалу не понял, что с ним произошло. Но постепенно мысль об этом животном заполняла его сознание. В какой-то момент он осознал, что не увидеть ее для него хуже смерти. Ах, как она хороша! Лань повела ухом, обернулась в сторону огромного кустарника и замерла. Алексей перевел взгляд. Животное, изящно изогнув стан, огромными прыжками умчалось в чащу леса. Из кустов вышел охотник. Он был молод, красив, статен. И чертовски честолюбив. Его взгляд хранил скрытую угрозу любому живому обитателю леса. Но любой ему нужен не был, он увидел Ее, а значит теперь не успокоится. Молодой охотник не заметил Алексея, он стоял и спокойно раздумывал, поглядывая в ту сторону, куда умчалась лань. В лесу бывали разные охотники, многих Алексей знал, никто из них не вызывал опасений.

Этот вновь прибывший пока не смущал его, к тому же его неопытность веселила, уже несколько умело расставленных ловушек умница-лань обходила с легкостью и задором. Но молодой охотник не сдавался, его упорство не ослабевало — он непременно желал получить ее живую. Эта поляна каким-то магнетическим образом притягивала лань, она всегда сюда приходила. Попытка прикормить ее для молодого охотника закончилась странно. Лань вдруг исчезла. Ее долго не было, и Алексей, неизменно пребывающий на своем потайном месте, стал волноваться. Она вернется… он надеялся. И она вернулась. Как всегда вышла на середину поляны и глянула на сидящего в засаде Алексея. Потом она стала приближаться. Лань подошла к поваленому дереву вплотную, вытянула шею и попыталась подцепить, а затем и оторвать кусочек коры. Если бы Алексей протянул руку, то смог бы ее погладить по изумительной шее. И он осторожно потянулся… Но так и не дотронулся, что-то внутри не давало ему это сделать. А она ждала этого прикосновения, слегка поведя ухом и глянув прямо в его глаза. Лань развернулась и ускакала, резво перепрыгивая через ветки. Перед тем как скрыться в неизвестность она оглянулась на него. Какой дурак! А ведь была так близко! Он даже увидел пульсацию артерии в такт ее молодому и горячему сердцу.

На следующий день лань вдруг начала беситься. Со странной и непонятной отчаянностью она мотала головой, ударяясь об ветки. Ее взор затуманился. Как раненая в самое сердце, гонимая болью, примчалась она на поляну. Что с ней?

Она уже не смотрела на него, она уставилась на другого. Молодой охотник стал медленно подходить, сжимая в руках веревку. Лань успокоилась. Не убегая смотрела она, ожидая своей участи. Охотник медленно накинул петлю. И лань послушно пошла за ним… Так Алексей снова остался один…

автор Лара Аури (Auri) авторский сайт

Проигрыш

Сижу, завидую…зависть это такая заноза, которая исподтишка вонзается в кожу и пару дней саднит, заставляя ковырять булавкой мясо, в тщетной надежде её найти…а еще злюсь на себя, на свою трусость и прогрессирующую тупость…потому что не вижу ответов на вопросы. Начиная с 4-го класса боялся бытовых драк…это не значит что их не было, но я всегда боялся…тогда в 4 классе, мальчика который привычно наехал на Слона, я засунул за батарею отопления в школе…сунул то относительно легко, а вынимали его уже долго и трудно…батарею вроде даже пришлось срубить, потому как плечо застряло и распухло…и я видел как ему было больно. С тех пор каждая стычка – это страх…я уже с этим смирился, и просто стараюсь избегать потенциальных конфликтов.
Позавчера я ехал домой, стоя в вагоне метро, и погрузившись в звуковое повествование фраевского лабиринта Менина . Мне в бок ткнулось что то острое, и я машинально опустил чей то локоток вниз…локоток почему то не согласился с таким решением и вернулся в прежнюю позицию. Вынырнув из событий книги, я оглянулся и увидел рядом с собой симпатичную девочку в яркой курточке и назойливый локоток, одетый в черный кашемир, абсолютно не гармонирующий ни с ростом, ни со стилем соседки. У локотка было продолжение, которое привело мой взгляд к стоящему за девочкой пареньку, лет 20-ти, выше меня, но очень хлипкому на вид. Поняв, что мальчик, таким образом, обозначает свои права на спутницу, я попытался отодвинуться и понял что это бесполезно. По другую сторону от меня стояла дама-колобок…стояла насмерть…вытеснив собой объём минимум трех стандартных фигур. Почему то не к месту в голове пролетело, что то двухэтажное, которое закончилось словом «пробки» и я повернул голову к парню. Улыбнувшись ему доброжелательной улыбкой, давая понять, что его спутнице с моей стороны ничего не светит, я снова вернул назойливый локоток его хозяину. Губы парня зашевелились и мне пришлось вытащить один наушник. Подростково-петушиная речь парня изобиловала ветеринарными терминами о быках и закончилась неожиданным предложением уединиться на ближайшей станции метро для более близкого знакомства. В это время с другой стороны вдруг стало неожиданно свободно, я отодвинулся от дрожащего от потуги локотка странного попутчика и снова ушел в книгу. Выйдя на своей станции я не сразу обратил внимание на то, что парень с девушкой идут следом. Они догнали меня на углу двора, возле пункта приема стеклотары. Паренек снова стал двигать губами и брызгать слюной…поняв, что дело идет к потасовке, я испугался и потому, не придумал ничего умнее, как окунуть разгоряченного ухажера в снег, справедливо предположив, что грязный снег ничуть не менее холодный, чем чистый. Пока паренек остужал свой пыл,попутно приняв пару кужек пива, по моей спине забарабанили кулачки и мои атрофированные от сидячей работы мышцы с благодарностью откликнулись на этот неожиданный массаж. Эта пигалица так бесстрашно кинулась на защиту своего любимого, что сомнений не оставалось- действительно любимый. Потом, когда по моим подсчетам, паренек остыл, я отпустил его, и он, даже не повернувшись в мою сторону пошел к метро, почему то придерживая руку…девочка побежала следом… а я убавил звук плеера, подобрал со снега испачканный ручной эспандер, который выронил, когда потасовка только началась, и пошел домой. Шел и думал…как же повезло этому пареньку… рядом с ним была девочка, которая не побоялась кинуться за него в драку…ведь с её точки зрения, это была драка…я перебирал в голове свои прежние похождения и с каждым шагом понимал, что подружки моей юности, случись такая непонятка, предпочли бы сохранить маникюр на ноготках…и мне стало завидно…и я понял, что проиграл …

автор Декабрь