Навеяно поездкой в Питер

Он выбрал ее из тысячи глыб и забрал себе. Ласково трогал ее горячими сухими руками, и этот жар от рук проникал глубоко внутрь, вызывая трепет. В этой бесформенной холодной глыбе белого камня увидел он красоту и воссоздал. Нежно сбивая все лишнее, то, что мешало и скрывало, через боль, пот и пыль вырисовывал очертания своей мечты. С изящных тонких плечиков ее сдувал он осыпающиеся камни, и лицо его излучало свет – она помнит каждую его черточку, каждую морщинку. Иногда забывшись, облокачивался на нее, и ей грезились любовные объятья, а точеные белые ножки жаждали оказаться между его ног. Каждый день приходил он к ней, прикасаясь к ее завершенному совершенству линий, рассказывая о своих снах или о событиях за день. И она жадно ловила каждое его слово.

А потом пришла «она»… Как похожа! Только живая, из крови и плоти, с нежной бархатной кожей, настолько тонкой, что можно было разглядеть пульсацию алой жизни в венах, с прекрасными голубыми глазами и непокорными кудряшками, с пухлыми розовыми губками, которые так забавно выпячивались и завораживали. Она весело женственно смеялась божественным голосом, и в ее упоительный запах нырял он, как в омут, с головой.

У него была богатая жизнь, много детей, у которых были свои дети… Тогда и небо было голубее, и солнце ярче! И люди радостнее! И он приходил к ней каждый день, а она упивалась голосом, рассказывающим о дальних странах, о людях, о смерти, до последнего его вздоха… Она поняла, что смерть – это когда любимый вдруг перестает быть. А что делать ей? Лишь помнить о нем и видеть тех, кто после него вдыхает полной грудью радость жизни.

Пришел воин в доспехах и красном плаще, увидел ее и забрал. Камень замотали в какие-то тряпки и увезли. Это был дворец! Столько золота, драгоценных ваз и роскоши она никогда не видела. Подошел плотный мужчина в белой тоге, удовлетворенно погладил ее пухлыми пальцами и улыбнулся. Его душа была черна, полна грязных мыслей и желаний, как и его тело, обросшее жиром, забыло о единении с Миром. Здесь в этом зале он хватал служанок за ягодицы, распивал вино с друзьями, строил коварные заговоры. И здесь же был убит ударом кинжала в спину. Молодой, бедно одетый парень вытер окровавленные руки о его белую тогу и поднял на нее глаза. Испуганная, загнанная душа, ищущая свой путь. Холодной улыбкой надежды ответила она изгнаннику. И вскоре он вынес ее из полыхающего дома. Больше она его не видела.

Люди, дома, переезды, войны – все смешалось, слилось в единую картину Величайшего Одиночества. Все видели в ней лишь вещь, восхищались ее фигурой, трогали то, что привлекало. Но никогда ни в одном прикосновении не почувствовала она той любви, которую излучал на нее Создатель. Видела она убийц, предателей, несчастных влюбленных, падших королей, наглых завоевателей – лишь немым свидетелем взирала на происходящее, которое мало трогало. Одинокими холодными ночами она грезила о Нем… Когда-то он говорил, что люди после смерти могут снова придти в мир. Он обязательно вернется!

Ее привезли в холодную страну. Люди здесь очень любили роскошь и веселье, золотая лепка обрамляла потолки, великолепная живопись и гобелены украшали комнаты дворцов. Все так отличалось от виденного ею ранее. Люди в смешных платьях и больших прическах изумлялись античной безупречностью ее форм. Фейерверки, балы, женский смех из-под пышных вееров, стук каретных колес о мостовую – лишь очередная карусель жизни закружила и завертела на какое-то время…

 

Разрушительные взрывы, превращающие в руины все построенное людьми, не пугали ее, возможно, однажды ее также развеет в пыль. Пришли черные кожаные куртки, лица их были жестки и маловыразительны, души черствы, полные зависти к обладающим богатства. Волна ненависти, исходящая от людей, окатила и успокоила, значит скоро конец ее тоскливому одиночеству. Но ей нашли применение. Сначала поставили как колонну, поддерживающую свод дверей – на атланта она не была похожа, как глупы эти люди. Проходящие мимо стучали громко сапогами и пошло ухмылялись, разглядывая белое изящество, созданное любовью. Потом ее выставили в парк посередине цветочной клумбы. Она одиноко стояла под проливным дождем. Крупные капли разбивались о холодный камень на тысячи брызг и образовывали тонкие струйки воды, мягко обволакивающие некогда роскошные очертания. Ноги ее стали серыми от мха, на когда-то белых руках появились трещины. Небо в этом городе часто затянуто серыми тучами, сырость и влага глубоко проникли внутрь камня, в котором память давно умерла вместе с любовью.

Однажды она увидела Его. Этот взгляд! Он подошел, долго вглядывался… Это же я! Неужели не узнаешь? Я так долго ждала тебя!

Он убежал… Как же так?… Я же помню… Это ТЫ!

А потом приехали какие-то люди, краном осторожно погрузили ее и увезли. Над ней с кисточками хлопотали какие-то незнакомцы, но их прикосновения не отторгались, они бережно касались ее каменного тела. А вскоре она снова увидела Его. Счастьем наполнилась улыбка, как будто само солнце, разорвав пелену облаков, спустилось с небес, чтоб согреть ее застывшую в веках душу. Ты со мной, а бОльшего мне и не надо!

Поток туристов не иссякал. Музей работал каждый день, и вечером, когда все закрывалось, Он приходил к ней в пустой зал, лбом прикасался к ее божественным ногам и говорил… как когда-то… А она отвечала ему нежной улыбкой.

Автор Лара Аури (Auri)

Авторский сайт

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.