ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЖИВОПИСЬ
Есть такое правило у художников, одно из многих: контуры не должны касаться. Протыкать друг друга — да, сколько угодно. Поодаль околачиваться могут. А касаться — ни-ни. Нет, конечно, как и все остальные правила, нарушать его можно. Но только если понимаешь на что идёшь.
А почему, собственно, не стоит соприкасать контура? При их касании разрушаются и рождаются новые, непредусмотренные контуры. Если рисунок объёмный, то планы путаются, разрушают пространство. Это понятно. Но с каких это пор усложнение восприятия простыми средствами было в искусстве не рекомендовано? Вот в скифских орнаментах, да и не только, как раз наоборот — это один из способов организации канители. Зато в более привычных школах живописи, графики, гравюры и фотографии неудачно склеенные образы режут глаз.
В принципе, можно объяснить тем, что гештальт выделяется именно по силуэту. Хотя, если вспомнить руанские соборы Клода Моне, то там-то как раз, силуэты не причём: прекрасно всё складывается и опознаётся и без них. Но, допустим, дело в том, что слипшиеся силуэты не дают собраться гештальту. Но ведь это скорее придавало бы загадочности рисунку, динамики, на худой конец ощущение незаконченности. А тут скорее лёгкое раздражение, ощущение сумбура, неловкости за промах автора. Какие-то фальшивые аллегории выпестываются вместо создания движения.
Мне кажется, что тут дело в случайном насилии над образом. Художественный образ, имеет точно такие же права на самостоятельность и самодостаточность, как и живые. А непреднамеренное насилие над ним, вызывает ощущение ущемлённой справедливости. Циничный и подлый поступок, как правило, вызывает больше гнева на голову его совершившего, чем жалости к жертве. А именно непреднамеренное унижение сильнее щипает струну жалости и беспомощности. Раздражает именно случайное вторжение в мир образа.
Автор suavik